К.Г. Паустовский. Рассказ "Корзина с еловыми шишками"

 Новый этап творчества Паустовского

На этом уроке мы по­го­во­рим о рас­ска­зе Кон­стан­ти­на Ге­ор­ги­е­ви­ча Па­у­стов­ско­го (рис. 1) «Кор­зи­на с ело­вы­ми шиш­ка­ми».

Рис. 1. К. Г. Па­у­стов­ский

В 30-е гг. ХХ века Кон­стан­тин Па­у­стов­ский об­ра­ща­ет­ся к теме вза­и­мо­от­но­ше­ний че­ло­ве­ка и при­ро­ды. Свое­об­раз­ным про­ло­гом к на­ча­лу этого но­во­го твор­че­ско­го этапа можно счи­тать по­яв­ле­ние вот такой вы­ра­зи­тель­ной ми­ни­а­тю­ры:

Рис. 2. В.А. Лу­гов­ской

Ве­че­ром в тот день, когда рядом с нами бе­жа­ли по ули­цам ли­стья клена, Лу­гов­ской (рис. 2) при­шел ко мне и, явно сму­ща­ясь, ска­зал: – По­ни­ма­ешь, такой слу­чай. Я толь­ко что ходил на те­ле­фон­ную стан­цию зво­нить в Моск­ву, и от самых ворот на­ше­го парка за мной увя­зал­ся лист клена (рис. 3). Он бежал у самой моей ноги. Когда я оста­нав­ли­вал­ся, он тоже оста­нав­ли­вал­ся. Когда я шел быст­рее, он тоже бежал быст­рее. Он не от­ста­вал от меня ни на шаг, но на те­ле­фон­ную стан­цию не пошел: там слиш­ком кру­тая лест­ни­ца, и к тому же это – учре­жде­ние. Долж­но быть, осен­ним ли­стьям туда вход вос­пре­щен. Я по­гла­дил его по спин­ке, и он остал­ся ждать меня у две­рей. Но когда я вышел, его уже не было. Оче­вид­но, его кто-то про­гнал или раз­да­вил. И мне, по­ни­ма­ешь, стало нехо­ро­шо, будто я пре­дал и не убе­рег смеш­но­го ма­лень­ко­го друга. Прав­да, глупо?– Не знаю, – от­ве­тил я, – боль­ше груст­но…

Рис. 3. Кле­но­вый лист

Важ­ней­шая мысль про­из­ве­де­ний пи­са­те­ля – мысль о кра­со­те и по­э­зии че­ло­ве­че­ской души. Па­у­стов­ский ста­ра­ет­ся про­бу­дить в своих чи­та­те­лях самые пре­крас­ные и неж­ные чув­ства.

 Мотивы создания рассказа «Корзина с еловыми шишками»

Рас­сказ «Кор­зи­на с ело­вы­ми шиш­ка­ми» – вы­мыш­лен­ная, но в то же время прав­ди­вая ис­то­рия о че­ло­ве­ке, тонко чув­ству­ю­щем при­ро­ду, – об из­вест­ном нор­веж­ском ком­по­зи­то­ре Эд­вар­де Григе (рис. 4).

Рис. 4. Эд­вард Григ

Эд­вард Григ – из­вест­ный нор­веж­ский ком­по­зи­тор, в своем твор­че­стве от­ра­зив­ший быт, нравы, об­ря­ды, пре­да­ния своей род­ной стра­ны, рас­ска­зав­ший о них всему миру.

 Культурное наследие Норвегии

Нор­ве­гия – стра­на непри­ступ­ных скал, гу­стых лесов, из­ви­ли­стых мор­ских за­ли­вов (рис. 5).

Рис. 5. При­ро­да Нор­ве­гии

Люди, на­се­ля­ю­щие эту стра­ну, сме­лые, гор­дые, при­вык­шие под­чи­нять себе сти­хии, по­ко­рять их. На­род­ное ис­кус­ство Нор­ве­гии так же свое­об­раз­но и пре­крас­но, как жизнь людей и при­ро­да этой стра­ны. Нор­ве­гия бо­га­та пес­ня­ми, пре­да­ни­я­ми, ле­ген­да­ми о по­хо­дах ви­кин­гов, о та­ин­ствен­ных силах злых духов.

Бо­га­та Нор­ве­гия и му­зы­кой. Го­во­рят, что самые кра­си­вые на­пе­вы были укра­де­ны смель­ча­ка­ми у злых духов, что эти на­пе­вы спо­соб­ны за­ста­вить пля­сать не толь­ко че­ло­ве­ка, но и горы.

Са­мо­быт­ное ис­кус­ство ма­лень­кой стра­ны стало из­вест­но миру бла­го­да­ря твор­цам, таким, на­при­мер, как Ген­рих Ибсен (из­вест­ный нор­веж­ский дра­ма­тург) (рис. 6) и Эд­вард Григ (ком­по­зи­тор).

Рис. 6. Ген­рих Юхан Ибсен

 Встреча композитора Э. Грига и Дагни

Ком­по­зи­тор Эд­вард Григ про­во­дил осень в лесах около Бер­ге­на.

Все леса хо­ро­ши с их гриб­ным воз­ду­хом и ше­ле­стом ли­стьев. Но осо­бен­но хо­ро­ши гор­ные леса около моря. В них слы­шен шум при­боя. С моря по­сто­ян­но на­но­сит туман, и от оби­лия влаги буйно раз­рас­та­ет­ся мох. Он све­ши­ва­ет­ся с веток зе­ле­ны­ми пря­дя­ми до самой земли.

Кроме того, в гор­ных лесах живет, как птица пе­ре­смеш­ник, ве­се­лое эхо. Оно толь­ко и ждет, чтобы под­хва­тить любой звук и швыр­нуть его через скалы.

Од­на­ж­ды Григ встре­тил в лесу ма­лень­кую де­воч­ку с ко­сич­ка­ми, дочь лес­ни­ка. Звали ее Дагни Пе­дер­сен. Она со­би­ра­ла в кор­зи­ну ело­вые шишки (рис. 7).

Рис. 7. Григ встре­ча­ет Дагни

Сто­я­ла осень. Если бы можно было со­брать все зо­ло­то и медь, какие есть на земле, и вы­ко­вать из них ты­ся­чи тысяч то­нень­ких ли­стьев, то они со­ста­ви­ли бы ни­чтож­ную часть того осен­не­го на­ря­да, что лежал на горах. К тому же, все ко­ва­ные ли­стья по­ка­за­лись бы гру­бы­ми в срав­не­нии с на­сто­я­щи­ми, осо­бен­но с ли­стья­ми осины.

В опи­са­нии при­ро­ды важно на­сто­я­щее, под­лин­ное; на­сто­я­щее про­ти­во­по­став­ля­ет­ся под­дел­ке.

– Вот беда! – ска­зал Григ. – Мне нече­го тебе по­да­рить. Я не ношу в кар­мане ни кукол, ни лент, ни бар­хат­ных зай­цев.

Григ за­ме­тил, что зрач­ки у нее зе­ле­но­ва­тые и в них по­блес­ки­ва­ет огонь­ка­ми листва.

В порт­ре­те де­воч­ки мы на­блю­да­ем ор­га­нич­ную связь с лесом, с при­ро­дой.

Встре­ча про­бу­ди­ла в ком­по­зи­то­ре же­ла­ние по­да­рить Дагни что-ни­будь, и ста­но­вит­ся по­нят­но, что этим по­дар­ком может быть му­зы­ка (рис. 8).

– Я по­да­рю тебе одну ин­те­рес­ную вещь. Но толь­ко не сей­час, а лет через де­сять. Я делаю по­дар­ки для взрос­лых, учись тер­пе­нию.

Сам же Григ по­ду­мал:

«Я на­пи­шу му­зы­ку.На за­глав­ном листе я при­ка­жу на­пе­ча­тать: «Дагни Пе­дер­сен – до­че­ри лес­ни­ка Ха­гер­упа Пе­дер­се­на, когда ей ис­пол­нит­ся во­сем­на­дцать лет».

Рис. 8. Эд­вард Григ и Дагни Пе­дер­сен

Григ не со­мне­вал­ся, что через де­сять лет его му­зы­каль­ная пьеса будет услы­ша­на Дагни и она по­чув­ству­ет звуки сво­е­го леса, той при­ро­ды, ко­то­рая окру­жа­ла ее с дет­ства. Му­зы­ка, по за­дум­ке Грига, долж­на была пе­рей­ти через время и про­стран­ство.

 В доме композитора

В Бер­гене все было по-ста­ро­му.

Дру­зья го­во­ри­ли, что дом ком­по­зи­то­ра похож на жи­ли­ще дро­во­се­ка. Его укра­шал толь­ко рояль (рис. 9).

Рис. 9. Рояль

По­смот­ри­те, какие кар­ти­ны вос­со­зда­ло во­об­ра­же­ние чи­та­те­ля в пу­стом доме ком­по­зи­то­ра, по­хо­жем на жи­ли­ще дро­во­се­ка. Что же хотел со­здать Григ и что же хотел вну­шить че­ло­ве­ку, всту­па­ю­ще­му в жизнь?

Если че­ло­век был на­де­лен во­об­ра­же­ни­ем, то он мог услы­шать среди этих белых стен вол­шеб­ные вещи – от ро­ко­та се­вер­но­го оке­а­на, что катил волны из мглы и ветра, что вы­сви­сты­вал над ними свою дикую сагу, до песни де­воч­ки, ба­ю­ка­ю­щей тря­пич­ную куклу.

Рояль мог петь обо всем – о по­ры­ве че­ло­ве­че­ско­го духа к ве­ли­ко­му и о любви. Белые и чер­ные кла­ви­ши, убе­гая из-под креп­ких паль­цев Грига, тос­ко­ва­ли, сме­я­лись, гре­ме­ли бурей и гне­вом и вдруг разом смол­ка­ли.

Григ писал му­зы­ку для Дагни Пе­дер­сен боль­ше ме­ся­ца.

Григ писал о глу­бо­чай­шей пре­ле­сти де­ви­че­ства и сча­стья. Он писал и видел, как нав­стре­чу ему бежит, за­ды­ха­ясь от ра­до­сти, де­вуш­ка с зе­ле­ны­ми си­я­ю­щи­ми гла­за­ми.

Григу хо­те­лось пе­ре­дать юной де­вуш­ке ощу­ще­ние кра­со­ты и ра­до­сти жизни:

– Что бы тебе ни го­во­ри­ли о ней, верь все­гда, что жизнь уди­ви­тель­на и пре­крас­на. Я ста­рик, но я отдал мо­ло­де­жи жизнь, ра­бо­ту, та­лант. Ты – белая ночь с ее за­га­доч­ным све­том. Ты – сча­стье. Ты – блеск зари. От тво­е­го го­ло­са вздра­ги­ва­ет серд­це.

 Дагни в гостях у дяди и тети

В во­сем­на­дцать лет Дагни окон­чи­ла школу, и отец от­пра­вил ее к своей сест­ре по­го­стить (рис. 10).

Рис. 10. Взрос­лая Дагни Пе­дер­сен

Сест­ра ра­бо­та­ла те­ат­раль­ной порт­ни­хой, а ее муж Нильс – те­ат­раль­ным па­рик­ма­хе­ром. Дагни смог­ла, живя у них, часто бы­вать в те­ат­ре. Очень ин­те­рес­ное раз­мыш­ле­ние о роли те­ат­ра в жизни че­ло­ве­ка по­яв­ля­ет­ся в рас­ска­зе. По сло­вам дя­дюш­ки Ниль­са, в те­ат­ре надо ве­рить всему, иначе людям не будут нужны ни­ка­кие те­ат­ры. И Дагни ве­ри­ла.

И вот те­туш­ка Магда на­сто­я­ла на том, чтобы пойти на кон­церт.

 Дагни на концерте

Был теп­лый июнь. Сто­я­ли белые ночи. Кон­цер­ты про­хо­ди­ли в го­род­ском парке под от­кры­тым небом.

Дагни впер­вые в жизни услы­ша­ла сим­фо­ни­че­скую му­зы­ку:

Она про­из­ве­ла на нее стран­ное дей­ствие. Все пе­ре­ли­вы и громы ор­кест­ра вы­зы­ва­ли у Дагни мно­же­ство кар­тин, по­хо­жих на сны.

Итак, - услы­ша­ла Дагни, - сей­час будет ис­пол­не­на зна­ме­ни­тая му­зы­каль­ная пьеса Эд­вар­да Грига, по­свя­щен­ная до­че­ри лес­ни­ка Ха­гер­упа Пе­дер­се­на Дагни Пе­дер­сен по слу­чаю того, что ей ис­пол­ни­лось во­сем­на­дцать лет.

По­смот­ри­те, как Кон­стан­тин Ге­ор­ги­е­вич Па­у­стов­ский пе­ре­да­ет му­зы­ку с по­мо­щью слов:

Дагни вздох­ну­ла так глу­бо­ко, что у нее за­бо­ле­ла грудь. Она хо­те­ла сдер­жать этим вздо­хом под­сту­пав­шие к горлу слезы, но это не по­мог­ло. Дагни на­гну­лась и за­кры­ла лицо ла­до­ня­ми.

Ска­ча­ла она ни­че­го не слы­ша­ла. Внут­ри у нее шу­ме­ла буря. Потом она, на­ко­нец, услы­ша­ла, как поет ран­ним утром пас­ту­ший рожок и в ответ ему сот­ня­ми го­ло­сов, чуть вздрог­нув, от­кли­ка­ет­ся струн­ный ор­кестр.

Ме­ло­дия росла, поды­ма­лась, бу­ше­ва­ла, как ветер, нес­лась по вер­ши­нам де­ре­вьев, сры­ва­ла ли­стья, ка­ча­ла траву, била в лицо про­хлад­ны­ми брыз­га­ми. Дагни по­чув­ство­ва­ла порыв воз­ду­ха, ис­хо­див­ший от му­зы­ки, и за­ста­ви­ла себя успо­ко­ить­ся.

По­смот­ри­те, что пе­ре­жи­ва­ет де­вуш­ка в этот мо­мент:

Да! Это был ее лес, ее ро­ди­на! Ее горы, песни рож­ков, шум ее моря!

Стек­лян­ные ко­раб­ли пе­ни­ли воду. Ветер тру­бил в их сна­стях. Этот звук неза­мет­но пе­ре­хо­дил в пе­ре­звон лес­ных ко­ло­коль­чи­ков, в свист птиц, ку­выр­кав­ших­ся в воз­ду­хе, в аука­нье детей, в песню о де­вуш­ке – в ее окно лю­би­мый бро­сил на рас­све­те горсть песку. Дагни слы­ша­ла эту песню у себя в горах.

Так вот тот по­да­рок, что обе­щал сде­лать ей через де­сять лет этот че­ло­век!

Дагни ис­пы­ты­ва­ла силь­ней­шие чув­ства под вли­я­ни­ем му­зы­ки Грига:

Дагни пла­ка­ла, не скры­ва­ясь, сле­за­ми бла­го­дар­но­сти. К тому вре­ме­ни му­зы­ка за­пол­ни­ла все про­стран­ство между зем­лей и об­ла­ка­ми, по­вис­ши­ми над го­ро­дом. От ме­ло­ди­че­ских волн на об­ла­ках по­яви­лась лег­кая рябь. Сквозь нее све­ти­ли звез­ды.

Му­зы­ка уже не пела. Она звала. Звала за собой в ту стра­ну, где ни­ка­кие го­ре­сти не могли охла­дить любви, где никто не от­ни­ма­ет друг у друга сча­стья, где солн­це горит, как ко­ро­на в во­ло­сах ска­зоч­ной доб­рой вол­шеб­ни­цы.

В на­плы­ве зву­ков вдруг воз­ник зна­ко­мый голос. «Ты – сча­стье, – го­во­рил он. – Ты – блеск зари!».

Му­зы­ка стих­ла. Сна­ча­ла мед­лен­но, потом, все раз­рас­та­ясь, за­гре­ме­ли ап­ло­дис­мен­ты.

Дагни сжала руки и за­сто­на­ла от неяс­но­го еще ей самой, но охва­тив­ше­го все ее су­ще­ство чув­ства кра­со­ты этого мира.

– Слу­шай, жизнь, – тихо ска­за­ла Дагни, – я люблю тебя.

Так за­кан­чи­ва­ет­ся рас­сказ Кон­стан­ти­на Ге­ор­ги­е­ви­ча Па­у­стов­ско­го «Кор­зи­на с ело­вы­ми шиш­ка­ми». Мы видим, как Дагни при­ш­ла на кон­церт сим­фо­ни­че­ской му­зы­ки, услы­ша­ла, по­ня­ла, по­чув­ство­ва­ла эту му­зы­ку, уви­де­ла в этой му­зы­ке всю свою про­шед­шую жизнь и по­ве­ри­ла в вол­шеб­ную силу ис­кус­ства. А нам эту силу ис­кус­ства помог по­нять Кон­стан­тин Ге­ор­ги­е­вич Па­у­стов­ский. 

Вопросы к конспектам