А.Т. Твардовский. Из воспоминаний о писателе. Лирика
Рассказ о Твардовском хочется начать с его собственных записей:
«Хорошо помню, что первое мое стихотворение, обличающее моих сверстников, разорителей птичьих гнезд, я пытался записать, еще не зная всех букв алфавита и, конечно, не имея понятия о правилах стихосложения. Там не было ни лада, ни ряда, — ничего от стиха, но я отчетливо помню, что было страстное, горячее до сердцебиения желание всего этого — и лада, и ряда, и музыки, желание родить их на свет, и немедленно, — чувство, сопутствующее и доныне всякому замыслу. Что стихи можно сочинять самому, я понял в связи с тем, что гостивший у нас в голодное время летом дальний наш городской родственник по материнской линии, хромой гимназист, как-то прочел по просьбе отца стихи собственного сочинения «Осень»:
Листья давно облетели,
И голые сучья торчат...
Строки эти, помню, потрясли меня тогда своей выразительностью: «голые сучья» — это было так просто, обыкновенные слова, которые говорятся всеми, но это были стихи, звучащие, как из книги».
Рис. 1. А.Т. Твардовский
Александр Трифонович Твардовский (рис. 1) занимает особое место в списке писателей ХХ века. Особое место среди писателей, с давних пор считающих, что очень важно честно освещать исторические этапы нашей страны. Его поэмы «Страна Муравия», «Василий Теркин», «Василий Теркин на том свете», «За далью даль», его стихотворения – это те произведения, которые отражают самые сложные вехи истории страны, наиболее трагические ее периоды.
Судьба этого поэта и человека глубоко трагична. Первые литературные опыты можно отнести к 20-ым годам ХХ века. В раннем своем творчестве поэт воспевал деревенскую жизнь.
Рис. 2. Семья Твардовских (отец, мать, братья, сестра)
Родился поэт в семье деревенского кузнеца (рис. 2). Отец Твардовского, Трифон Гордеевич Твардовский, собрав небольшую сумму, взял кредит в банке. На этот кредит был куплен небольшой участок земли. Земли болотистой, земли неплодоносной. Именно к этой земле привил он любовь сыновей, учил ценить каждую травинку, каждую былинку, рожденную на этой земле.
В этот период семью настигла беда. Семья была раскулачена и сослана на Север. О нелегкой судьбе этой семьи, типичной и трагической, можно прочитать в воспоминаниях брата Твардовского Ивана. Позже Твардовский вернется к этой теме и осветит ее в двух своих произведениях «По праву памяти» и в цикле стихов «Памяти матери». На примере судьбе матери он расскажет о нелегкой судьбе целого поколения.
В 1939 году Твардовский окончил МИФЛИ (Московский институт философии, литературы, истории). В этот момент его поэтические опыты были горячо поддержаны уже известным поэтом, земляком Твардовского, Михаилом Исаковским. С этого времени, с осени 1939 года, начинается работа Твардовского в качестве фронтового корреспондента во фронтовых газетах на границе с Финляндией. В это время Твардовский работает в газете «На страже Родины».
Рис. 3. Твардовский А.Т. Военный период
Начинается Великая Отечественная война. И вновь Твардовский выступает военным корреспондентом. В это время создаются его очерки, публицистические статьи, стихотворения и поэма «Василий Теркин» (рис. 3).
В военном творчестве во многом по-новому Твардовский пересматривает события истории нашей страны. Он пишет «Василий Теркин на том свете», «По праву памяти», поэму «Дом у дороги» 1946 года, стихотворения «Я убит подо Ржевом», «Жестокая память».
С 1950 по 1954, а затем с 1958 по 1970 годы Твардовский является редактором журнала «Новый мир». «Новый мир» при руководстве Твардовского является одним из самых прогрессивных журналов, и именно в это время, к примеру, печатается рассказ А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Это был тот рассказ, который потряс современников своей тематикой, поскольку никто об этом не говорил. Владимир Лакшин пишет: «Твардовский истово верил, что любое зло ненадолго, любая беда минет, что надо ждать от жизни добрых перемен, от людей – хороших вестей».
Стихотворение «Братья»
Стихотворение написано в 1933 году. Это стихотворение – воспоминание поэта о дорогих ему детских годах, но в то же время в стихотворении мы услышим боль о том, какую трагедию перенесла семья.
Лет семнадцать тому назад
Были малые мы ребятишки.
Мы любили свой хутор,
Свой сад,
Свой колодец,
Свой ельник и шишки.
Нас отец,за ухватку любя,
Называл не детьми, а сынами.
Он сажал нас обапол себя
И о жизни беседовал с нами.
- Ну, сыны?
Что, сыны?
Как, сыны?-
И сидели мы, выпятив груди,-
Я с одной стороны,
Брат с другой стороны,
Как большие, женатые люди.
Но в сарае своем по ночам
Мы вдвоем засыпали несмело.
Одинокий кузнечик сверчал,
И горячее сено шумело...
Мы, бывало, корзинки грибов,
От дождя побелевших, носили.
Ели желуди с наших дубов -
В детстве вкусные желуди были!..
Лет семнадцать тому назад
Мы друг друга любили и знали.
Что ж ты, брат?
Как ты, брат?
Где ты, брат?
На каком Беломорском канале?
С теплым чувством вспоминается детство. Но, безусловно, чувствуется боль, боль автора о потерянном детском счастье. Заканчивается стихотворение вопросами: Что ж ты, брат? Как ты, брат? Где ты, брат?
На каком Беломорском канале?
Вот здесь вспомним события, которые постигли семью. Семья была репрессирована, сослана в Сибирь. И если обратимся к сноске, помещенной в учебнике, мы узнаем о том, что среди строек, где работали заключенные, был и Беломорско-Балтийский канал, поэтому он упоминается в стихотворении как воспоминание о трагических событиях в семье.
Стихотворение «Братья» передает счастливую, но потерянную атмосферу детства. И в то же время мы чувствуем боль и горечь о тех событиях, что произошли в семье.
Стихотворение «Снега потемнеют синие»
Обратимся к стихотворениям Твардовского, посвященным теме природы. Одно из них начинается строчкой: «Снега потемнеют синие» (рис. 4).
Рис. 4. Ранняя весна
Снега потемнеют синие
Вдоль загородных дорог,
И воды зайдут низинами
В прозрачный еще лесок,
Недвижимой гладью прикинутся
И разом - в сырой ночи
В поход отовсюду ринутся,
Из русел выбив ручьи.
И, сонная, талая,
Земля обвянет едва,
Листву прошивая старую,
Пойдет строчить трава,
И с ветром нежно-зеленая
Ольховая пыльца,
Из детских лет донесенная,
Как тень, коснется лица.
И сердце почует заново,
Что свежесть поры любой
Не только была да канула,
А есть и будет с тобой.
Первая строфа, открывающая стихотворение, рисует нам, как поэт пристально вглядывается в природу. Это природа, которая оживает весной.
Твардовский передает ощущения, которые наполняют человека весной. И в данной ситуации вера Твардовского в то, что завтра будет лучше, чем вчера, велика.
Стихотворение «Июль – макушка лета» (рис. 5)
Рис. 5. Июль
Стихотворение демонстрирует нам внимательного, наблюдательного человека, человека, любящего природу.
Июль - макушка лета, -
Напомнила газета,
Но прежде всех газет -
Дневного убыль света;
Но прежде малой этой,
Скрытнейшей из примет, -
Ку-ку, ку-ку, - макушка, -
Отстукала кукушка
Прощальный свой привет.
А с липового цвета
Считай, что песня спета,
Считай, пол-лета нет, -
Июль - макушка лета.
Внимательный к природе поэт рассказывает нам о тех приметах, которые говорят о середине лета. Лето идет на убыль, когда «отстукает кукушка», когда отцветает липа, когда уменьшается световой день.
Душевный мир Твардовский унаследовал от своей матери. По его воспоминаниям, она трогательно относилась к любому дуновению ветерка, к звуку пастушьего рожка, была внимательна и тонко восприимчива к проявлениям родной природы.
Стихотворение «На дне моей жизни»
Посмотрим, как поэт видит, ощущает и передает читателю неуловимые запахи земли, листвы, звук леса, как он понимает красоту мира, каким видит свое место в этой жизни.
На дне моей жизни,
на самом донышке
Захочется мне
посидеть на солнышке,
На теплом пенушке.
И чтобы листва
красовалась палая
В наклонных лучах
недалекого вечера.
И пусть оно так,
что морока немалая -
Твой век целиком,
да об этом уж нечего.
Я думу свою
без помехи подслушаю,
Черту подведу
стариковскою палочкой:
Нет, все-таки нет,
ничего, что по случаю
Я здесь побывал
и отметился галочкой.
Из воспоминаний о поэте
Художник Верейский пишет:
«Творческая кухня поэта была скрыта от посторонних глаз. И только однажды, во время грибной прогулки по лесу, я оказался случайным свидетелем этого процесса. Случай описан мною в очерке «К двум портретам». Позвольте процитировать его концовку: «Продираясь сквозь заросли, я время от времени видел Александра Трифоновича, который, к моему удивлению, смотрел не под ноги, а прямо перед собой и что-то бормотал невнятно, нараспев. Я отошел, чтобы не мешать, но мой спутник меня уже не замечал. Он говорил все громче, все отчетливее... «И чью-то душу отпустила боль». И снова и снова одну и ту же фразу. И потом: «И чье-то сердце отпустила боль»... Через несколько дней я услышал все стихотворение:
К обидам горьким собственной персоны
Не призывать участья добрых душ.
Жить, как живешь, своей страдой бессонной,
Взялся за гуж — не говори: не дюж.
С тропы своей ни в чем не соступая,
Не отступая — быть самим собой.
Так со своей управиться судьбой,
Чтоб в ней себя нашла судьба любая
И чью-то душу отпустила боль».
Эти строки, одни из последних, могли бы стать эпиграфом ко всей судьбе Александра Трифоновича Твардовского, могли бы стать эпитафией на его памятнике (рис. 6).
Рис. 6. Памятник Твардовскому и его литературному герою. Г. Смоленск.