Р.Р. И.А. Бунин. Анализ рассказа "Цифры"

 Введение

На этом уроке мы по­ста­ра­ем­ся про­ана­ли­зи­ро­вать рас­сказ Ивана Алек­се­е­ви­ча Бу­ни­на «Цифры». (Рис. 1.) Само на­зва­ние рас­ска­за уже на­тал­ки­ва­ет на раз­мыш­ле­ния, о чем же может быть этот рас­сказ. Что это за цифры, из-за ко­то­рых воз­ник кон­фликт между дядей и пле­мян­ни­ком?

Рис. 1. Иван Бунин

Ссора между ге­ро­я­ми вы­во­дит нас на вза­и­мо­от­но­ше­ния взрос­лых и детей. Все­гда ли люди могут по­нять друг друга? Все­гда ли взрос­лые могут по­нять детей? Прий­ти к вза­и­мо­по­ни­ма­нию ино­гда бы­ва­ет очень слож­но, и осо­бен­но от этого стра­да­ют дети. А взрос­лые могут со­вер­шить непро­сти­тель­ные ошиб­ки.

Автор под­ни­ма­ет не толь­ко про­бле­мы вза­и­мо­от­но­ше­ний между взрос­лы­ми и детьми, но и фи­ло­соф­ские про­бле­мы о про­ти­во­сто­я­нии че­ло­ве­ка об­ще­при­ня­тым за­ко­нам жизни, с ко­то­ры­ми может сми­рить­ся взрос­лый, ко­то­рый их по­ни­ма­ет, но ре­бе­нок еще не может.

Анализ текста

По­вест­во­ва­ние в рас­ска­зе ве­дет­ся от пер­во­го лица, точ­нее, от лица ге­роя-по­вест­во­ва­те­ля. Для ав­то­ра важно по­нять, что чув­ству­ют и ка­ки­ми мыс­ля­ми живут герой и его пле­мян­ник.

«Мой до­ро­гой, когда ты вы­рас­тешь, вспом­нишь ли ты, как од­на­ж­ды зим­ним ве­че­ром ты вышел из дет­ской в сто­ло­вую, оста­но­вил­ся на по­ро­ге, – это было после одной из наших ссор с тобой, – и, опу­стив глаза, сде­лал такое груст­ное ли­чи­ко?
Дол­жен ска­зать тебе: ты боль­шой шалун. Когда что-ни­будь увле­чет тебя, ты не зна­ешь удер­жу. Ты часто с ран­не­го утра до позд­ней ночи не даешь покоя всему дому своим кри­ком и бе­гот­ней. Зато я и не знаю ни­че­го тро­га­тель­нее тебя, когда ты, на­сла­див­шись своим буй­ством, при­тих­нешь, по­бро­дишь по ком­на­там и, на­ко­нец, по­дой­дешь и си­рот­ли­во при­жмешь­ся к моему плечу! Если же дело про­ис­хо­дит после ссоры, и если я в эту ми­ну­ту скажу тебе хоть одно лас­ко­вое слово, то нель­зя вы­ра­зить, что ты тогда де­ла­ешь с моим серд­цем! Как по­ры­ви­сто ки­да­ешь­ся ты це­ло­вать меня, как креп­ко об­ви­ва­ешь ру­ка­ми мою шею, в из­быт­ке той без­за­вет­ной пре­дан­но­сти, той страст­ной неж­но­сти, на ко­то­рую спо­соб­но толь­ко дет­ство!»

Но на этот раз ссора между дядей и пле­мян­ни­ком была слиш­ком силь­ной.

«Пе­ре­стра­дав свое горе, твое серд­це с новой стра­стью вер­ну­лось к той за­вет­ной мечте, ко­то­рая так пле­ня­ла тебя весь этот день. И ве­че­ром, как толь­ко эта мечта опять овла­де­ла тобою, ты забыл и свою обиду, и свое са­мо­лю­бие, и свое твер­дое ре­ше­ние всю жизнь нена­ви­деть меня. Ты по­мол­чал, со­брал силы и вдруг, то­ро­пясь и вол­ну­ясь, ска­зал мне:
– Дя­деч­ка, про­сти меня... Я боль­ше не буду... И, по­жа­луй­ста, все-та­ки по­ка­жи мне цифры! По­жа­луй­ста!
Можно ли было после этого мед­лить от­ве­том? А я все-та­ки по­мед­лил. Я, ви­дишь ли, очень, очень умный дядя».

Уди­ви­тель­но, что автор опи­сы­ва­ет сво­е­го героя та­ки­ми эпи­те­та­ми:  умный, рас­су­ди­тель­ный, муд­рый, – так рас­сказ­чик ха­рак­те­ри­зу­ет себя. Но яв­ля­ет­ся ли это дей­стви­тель­но­стью? Очень часто эти слова зву­чат с иро­ни­ей. Разве умный и рас­су­ди­тель­ный – это тот, кто по­сту­па­ет, как все осталь­ные? Вто­рая глава поз­во­ля­ет нам уви­деть на­ча­ло кон­флик­та.

«Ты в этот день проснул­ся с новой мыс­лью, с новой меч­той, ко­то­рая за­хва­ти­ла всю твою душу.
Толь­ко что от­кры­лись для тебя еще не из­ве­дан­ные ра­до­сти: иметь свои соб­ствен­ные книж­ки с кар­тин­ка­ми, пенал, цвет­ные ка­ран­да­ши – непре­мен­но цвет­ные! – и вы­учить­ся чи­тать, ри­со­вать и пи­сать цифры. И все это сразу, в один день, как можно ско­рее. От­крыв утром глаза, ты тот­час же по­звал меня в дет­скую и за­сы­пал го­ря­чи­ми прось­ба­ми: как можно ско­рее вы­пи­сать тебе дет­ский жур­нал, ку­пить книг, ка­ран­да­шей, бу­ма­ги и немед­лен­но при­нять­ся за цифры…

Но ра­дость, сме­шан­ная с нетер­пе­ни­ем, вол­но­ва­ла тебя все боль­ше и боль­ше. И вот, когда мы – ба­буш­ка, мама и я – си­де­ли перед ве­че­ром за чаем, ты нашел еще один исход сво­е­му вол­не­нию».

Маль­чик не со­гла­сен ждать ис­пол­не­ния мечты, и это внеш­ний кон­фликт, но в то же время в душе дяди по­яв­ля­ет­ся внут­рен­ний кон­фликт. Дядя, как по­ло­же­но, дол­жен вы­ждать время, он по­сту­па­ет так, как тре­бу­ют пра­ви­ла, и ре­бе­нок его не по­ни­ма­ет. Но дядя про­дол­жа­ет про­яв­лять свою твер­дость. «Серд­це тихо го­во­ри­ло мне, что я со­вер­шаю в эту ми­ну­ту ве­ли­кий грех – лишаю тебя сча­стья, ра­до­сти... Но тут при­шло в го­ло­ву муд­рое пра­ви­ло: вред­но, не по­ла­га­ет­ся ба­ло­вать детей». Так, внут­рен­ний кон­фликт раз­ви­ва­ет­ся в душе дяди. Как же ему по­сту­пить: так, как велит серд­це или так, как по­ло­же­но по пра­ви­лам?

В тре­тьей главе мы можем про­сле­дить за про­дол­же­ни­ем кон­флик­та. «Я не толь­ко не забыл о тебе после тво­е­го дерз­ко­го крика, но весь по­хо­ло­дел от вне­зап­ной нена­ви­сти к тебе. И уже дол­жен был упо­треб­лять уси­лия, чтобы де­лать вид, что не за­ме­чаю тебя, и про­дол­жать разыг­ры­вать роль спо­кой­но­го и рас­су­ди­тель­но­го». Все взрос­лые в этот мо­мент объ­еди­ня­ют­ся про­тив маль­чи­ка. Всем им боль­но, они все пе­ре­жи­ва­ют, но вы­дер­жи­ва­ют эту паузу.

«От боли, от остро­го и вне­зап­но­го оскорб­ле­ния, так грубо уда­рив­ше­го тебя в серд­це в один из самых ра­дост­ных мо­мен­тов тво­е­го дет­ства, ты, вы­ле­тев­ши за дверь, за­ка­тил­ся таким страш­ным, таким прон­зи­тель­ным аль­том, на какой не спо­со­бен ни один певец в мире. И на­дол­го, на­дол­го замер... Затем на­брал в лег­кие воз­ду­ху еще боль­ше и под­нял альт уже до неве­ро­ят­ной вы­со­ты...
Затем паузы между верх­ней и ниж­ней но­та­ми стали со­кра­щать­ся, – вопли по­тек­ли без умол­ку. К воп­лям при­ба­ви­лись ры­да­ния, к ры­да­ни­ям – крики о по­мо­щи».

Даль­ше дядя го­во­рит о том, что ему на­чи­на­ет ста­но­вить­ся стыд­но.

«...Я за­жи­гал па­пи­ро­су, не под­ни­мая глаз на ба­буш­ку. А у ба­буш­ки вдруг за­дро­жа­ли губы, брови, и, от­вер­нув­шись к окну, она стала быст­ро, быст­ро ко­ло­тить чай­ной лож­кой по столу…

И ба­буш­ка едва си­де­ла на месте.
Ее серд­це рва­лось в дет­скую, но, в угоду мне и маме, она кре­пи­лась, смот­ре­ла из-под дро­жа­щих бро­вей на тем­нев­шую улицу и быст­ро сту­ча­ла ло­жеч­кой по столу.
Понял тогда и ты, что мы ре­ши­ли не сда­вать­ся, что никто не уто­лит твоей боли и обиды по­це­лу­я­ми, моль­ба­ми о про­ще­ния».

Маль­чик кри­чит до из­не­мо­же­ния, в этот мо­мент его со­сто­я­ние изоб­ра­же­но не как ка­приз, а как на­сто­я­щее че­ло­ве­че­ское горе. И взрос­лые по­ни­ма­ют, что для ре­бен­ка каж­дый миг его жизни – это от­кры­тие че­го-то но­во­го и этот миг он пе­ре­жи­ва­ет го­раз­до ост­рее, чем взрос­лые. Ре­бе­нок чув­ству­ет эту обиду, го­раз­до силь­нее она про­ник­ла в его серд­це. Но кон­фликт про­дол­жа­ет­ся. Что-то за­став­ля­ет пойти ре­бен­ка на при­ми­ре­ние. Ба­буш­ка уда­ри­ла по са­мо­му жи­во­му.

«– А кто же купит ему те­перь пенал, бу­ма­ги, книж­ку с кар­тин­ка­ми? Да что пенал! Пенал – ту­да-сю­да. А цифры? Ведь уж этого не ку­пишь ни за какие день­ги. Впро­чем, – при­ба­ви­ла она, – делай, как зна­ешь. Сиди тут один в тем­но­те.
И вышла из дет­ской.
Кон­че­но, – са­мо­лю­бие твое было слом­ле­но! Ты был по­беж­ден».

И очень важно, что в этот мо­мент автор вклю­ча­ет рас­суж­де­ния о жизни, о том, чему на­учи­ла его жизнь.

«Чем неосу­ще­стви­мее мечта, тем пле­ни­тель­нее, чем пле­ни­тель­нее, тем неосу­ще­стви­мее. Я уже знаю это.
С самых ран­них дней моих я у нее во вла­сти. Но я знаю и то, что чем до­ро­же мне моя мечта, тем менее на­дежд на до­сти­же­ние ее. И я уже давно в борь­бе с нею. Я лу­кав­лю: делаю вид, что я рав­но­ду­шен. Но что мог сде­лать ты?
Сча­стье, сча­стье!
Ты от­крыл утром глаза, пе­ре­пол­нен­ный жаж­дою сча­стья. И с дет­ской до­вер­чи­во­стью, с от­кры­тым серд­цем ки­нул­ся к жизни: ско­рее, ско­рее!
Но жизнь от­ве­ти­ла:
– По­тер­пи.
– Ну по­жа­луй­ста! – вос­клик­нул ты страст­но.
– За­мол­чи, иначе ни­че­го не по­лу­чишь!
– Ну по­го­ди же! – крик­нул ты злоб­но.
И на время смолк.
Но серд­це твое буй­ство­ва­ло. Ты бес­но­вал­ся, с гро­хо­том валял сту­лья, бил но­га­ми в пол, звон­ко вскри­ки­вал от пе­ре­пол­няв­шей твое серд­це ра­дост­ной жажды... Тогда жизнь со всего раз­ма­ха уда­ри­ла тебя в серд­це тупым ножом обиды. И ты за­ка­тил­ся бе­ше­ным кри­ком боли, при­зы­вом на по­мощь.
Но и тут не дрог­нул ни один му­скул на лице жизни... Сми­рись, сми­рись!
И ты сми­рил­ся».

В сле­ду­ю­щей главе в душу героя вновь воз­вра­ща­ет­ся лю­бовь и неж­ность. Кон­фликт пре­одо­лен, и пре­одо­лен он ценой дет­ско­го сми­ре­ния.

«Пом­нишь ли, как робко вышел ты из дет­ской и что ты ска­зал мне?
– Дя­деч­ка! – ска­зал ты мне, обес­си­лен­ный борь­бой за сча­стье и все еще алкая его. – Дя­деч­ка, про­сти меня».

Ценой дет­ской щед­ро­сти, чи­сто­ты и от­кры­то­сти пре­одо­ле­ва­ет­ся кон­фликт между дядей и пле­мян­ни­ком.

«– Ну уж бог с тобою! Неси сюда к столу стул, давай ка­ран­да­ши, бу­ма­гу...
И какой ра­до­стью за­си­я­ли твои глаза!
Как хло­по­тал ты! Как бо­ял­ся рас­сер­дить меня, каким по­кор­ным, де­ли­кат­ным, осто­рож­ным в каж­дом своем дви­же­нии ста­рал­ся ты быть». (Рис. 2.)

Рис. 2. Дядя и пле­мян­ник

Автор упо­треб­ля­ет слово «де­ли­кат­ным» два раза. Об­ра­тим­ся к снос­ке: де­ли­кат­ный – веж­ли­вый в об­ще­нии. Но слово «де­ли­кат­ный» в рас­ска­зе при­об­ре­та­ет раз­лич­ные смыс­ло­вые от­тен­ки.

Вос­при­я­тие дядей пле­мян­ни­ка поз­во­ля­ет сде­лать вывод, что дядя очень хо­ро­шо по­ни­ма­ет маль­чи­ка и видит, по­че­му ре­бе­нок ведет себя имен­но так. Он лю­бу­ет­ся его ра­до­стью, но очень часто его серд­це на­чи­на­ет воз­му­щать­ся, когда ре­бе­нок не под­чи­ня­ет­ся ве­ле­нию взрос­лых. Ост­рая жа­лость к маль­чи­ку пе­ре­пол­ня­ет дядю, и он по­ни­ма­ет, что ре­бе­нок тоже спо­со­бен ис­пы­ты­вать оскорб­ле­ния. Те­перь по­смот­рим, как дядя вос­при­ни­ма­ет са­мо­го себя.

«Серд­це тихо го­во­ри­ло мне, что я со­вер­шаю в эту ми­ну­ту ве­ли­кий грех – лишаю тебя сча­стья, ра­до­сти... Но тут при­шло в го­ло­ву муд­рое пра­ви­ло: вред­но, не по­ла­га­ет­ся ба­ло­вать детей…

Было нев­мо­го­ту и мне. Хо­те­лось встать с места, рас­пах­нуть дверь в дет­скую и сразу, ка­ким-ни­будь одним го­ря­чим сло­вом, пре­сечь твои стра­да­ния. Но разве это со­гла­су­ет­ся с пра­ви­ла­ми ра­зум­но­го вос­пи­та­ния и с до­сто­ин­ством спра­вед­ли­во­го, хотя и стро­го­го дяди».

Все время дядя ведет себя неесте­ствен­но и по­сту­па­ет так, как по­ла­га­ет­ся. И здесь воз­ни­ка­ет еще один кон­фликт – кон­фликт между серд­цем и ра­з­умом. В нашем слу­чае по­беж­да­ет разум, дядя вы­дер­жи­ва­ет паузу, и ре­бе­нок пер­вым идет на при­ми­ре­ние. Но не зря спу­стя много лет маль­чик уже не пом­нит об этом слу­чае, а в душе дяди этот слу­чай остал­ся. И вот те­перь серд­це по­беж­да­ет, и, несмот­ря на про­шед­шие годы, дядя по­ни­ма­ет, что он был не прав.

 Заключение

Своим рас­ска­зом Иван Бунин хочет ска­зать, как в жизни важно по­ни­мать друг друга, пы­тать­ся не оби­деть. Оби­деть очень легко, а пойти пер­вым на при­ми­ре­ние бы­ва­ет го­раз­до слож­нее. Вер­нем­ся к на­зва­нию рас­ска­за. Цифры как мечта, цифры как сим­вол рас­че­та (дядя умный, он знает цифры). Но не все­гда в жизни нужно быть умным и сле­до­вать пра­ви­лам. Ино­гда нужно слу­шать свое серд­це.

Вопросы к конспектам