Л.Н. Толстой. О писателе. Повесть "Детство"
В русской культуре и в русской литературе Толстой (рис. 1) остался как мыслитель, философ, великий русский писатель и очень тонкий психолог.
Л. Н. Толстой по рождению и воспитанию принадлежал к высшей помещичьей знати России. Его отец граф Толстой был участником войны 1812-ого года, а мать – урожденной княгиней Волконской. И именно эти воспоминания об отце, о матери, о детстве воплотились в автобиографических произведениях, таких как «Детство», «Отрочество» и «Юность».
Рис. 1. Л. Н. Толстой
Интересные факты из жизни Л. Н. Толстого
Из воспоминаний Софьи Андреевны Толстой, жены писателя (рис. 2):
Рис. 2. С. А. Толстая (жена писателя)
«Не любил молока и рыбы. Любил вишни, поглощая их в необыкновенном количестве.
Был смел, но страшно боялся крыс: еще в Севастополе однажды выскочил под ураганный обстрел неприятеля, увидев крысу.
Страстный охотник, но лая собак не переносил.
Легко плакал, редко смеялся (зато до слез).
Обладал выдающейся чуткостью к музыке. Играл с увлечением.
Артистичен и прекрасно читал. При этом был застенчив.
Занятия пчелами отвлекали Л. Н. от дома и от меня, и я часто скучала, и даже плакала в одиночестве».
«Очень любил многочасовые прогулки пешком. Он созерцал природу, почти нетронутую человеком, там он мыслил. Он особенно любил выбирать малозаметные тропинки, не зная, куда они приведут...»
«В кругу своей семьи он часто вспоминал знаменитую французскую поговорку: Чтобы быть здоровым, надо много ходить и хорошо жевать...»
Рис. 3. Л. Н. Толстой с дочерью Александрой
Дочь писателя, Александра Львовна (рис. 3), приводит интересные факты из жизни Толстого в период, когда ему было 50 лет:
«В эти годы отец трижды отказывался от коляски и отправлялся в Ясную Поляну пешком. Расстояние в 225 километров он преодолевал с ночевками за 5-6 дней. При этом постоянно говорил, что получает истинное наслаждение от пеших походов. Отец никогда не любил ленивую ходьбу, он шагал легко, точно юноша. Во время своих прогулок использовал ботинки с деревянной подошвой...»
Очень интересная история, рассказанная одним учеником:
«Одна дама, приехав на привокзальную площадь на извозчике, оказалась в безвыходном положении. У нее вещи. Рядом, как назло, ни одного носильщика. А поезд должен скоро отойти от перрона. И тут дама увидела мужичка — в сапогах, в опоясанной косоворотке, который тоже направлялся в сторону перрона.
— Голубчик, — обратилась она к нему, — не поможешь ли поднести вещи к вагону? Я заплачу.
Мужичок согласился. Взял вещи и поднес их к поезду. Он внес их в вагон, помог даме разместиться, и она, довольная, дала ему двадцать копеек. Мужичок взял монетку, поблагодарил и перешел в свой вагон, классом пониже.
Минул год. Дама присутствовала на благотворительном собрании в одном из московских институтов. Выступали разные влиятельные лица — профессора, попечители, члены общественного совета при институте. Вот председательствующий объявил, что сейчас перед собравшимися выступит граф Лев Николаевич Толстой. Лев Николаевич говорил с кафедры по-французски, а дама, глядя на него, то краснела, то бледнела и чувствовала страшное сердцебиение. В выступающем она узнала… того самого мужичка, который поднес ей за двугривенный вещи к вагону. В перерыве, сама не своя от волнения, она подошла к Толстому.
— Лев Николаевич… ради Бога… извините меня. Я вас тогда на вокзале так оскорбила своим действием…
Толстой узнал ее и сказал:
— Успокойтесь, голубушка. Ничего страшного не произошло. Я тогда честно заработал, а вы честно расплатились…»
В зрелую пору жизни писатель свободно владел английским, французским и немецким языками; читал на итальянском, польском, чешском и сербском; знал греческий, латинский, украинский, татарский, церковнославянский; изучал древнееврейский, турецкий, голландский, болгарский и другие языки. В яснополянской библиотеке писателя собраны книги более чем на 30 языках.
Собственные идеи Толстой изложил в специальных статьях, доказывая, что основой обучения должна быть «свобода учащегося» и отказ от насилия в преподавании. В 1862 издавал педагогический журнал «Ясная Поляна» с книжками для чтения в качестве приложения, ставшими в России такими же классическими образцами детской и народной литературы, как и составленные им в начале 1870-х гг. «Азбука» и «Новая Азбука»
Рис. 4. Толстой с учениками созданной школы
В 1859 Толстой открыл в деревне школу для крестьянских детей (рис. 4), помог устроить более 20 школ в окрестностях Ясной Поляны, и это занятие настолько увлекло Толстого, что в 1860 г. он вторично отправился за границу, чтобы знакомиться со школами Европы.
Толстой много путешествовал, провел полтора месяца в Лондоне (где часто виделся с А. И. Герценом), был в Германии, Франции, Швейцарии, Бельгии, изучал популярные педагогические системы, в основном не удовлетворившие писателя.
Познакомившись с некоторыми фактами жизни Л. Н. Толстого, мы обращаемся к одному из лучших периодов его жизни, как и любого человека, детству. Толстой называл эту пору радостной, незабываемой и самой счастливой. Он так и говорил: «Радостный период детства».
Толстой был четвертым ребенком в большой дворянской семье. Его мать, урожденная княжна Волконская (рис. 5), умерла, когда Толстому не было еще двух лет, но, по рассказам членов семьи, он хорошо представлял себе «ее духовный облик»: некоторые черты матери (блестящее образование, чуткость к искусству, склонность к рефлексии) и даже портретное сходство Толстой придал княжне Марье Николаевне Болконской («Война и мир»). Отец Толстого, участник Отечественной войны, запомнившийся писателю добродушно-насмешливым характером, любовью к чтению, к охоте...
Повесть «Детство». Глава «Maman».
Рис. 5. Силуэт М. Н. Волконской — единственное изображение матери писателя. 1810-е гг.
Литератор и критик Н. Чернышевский в статье «Детство и отрочество. Военные рассказы гр. Толстого (1856)» назвал отличительными чертами толстовского таланта «глубокое знание тайных движений психической жизни и непосредственную чистоту нравственного чувства». Три повести Толстого – история воспитания и взросления главного героя и рассказчика, Николеньки Иртеньева. Это описание ряда эпизодов его жизни – детских игр, первой охоты и первой влюбленности в Сонечку Валахину, смерти матери, отношений с друзьями, балов и учебы. То, что окружающим кажется мелким, недостойным внимания, и то, что для других является действительными событиями жизни Николеньки, в сознании самого героя-ребенка занимают равное место.
Первая глава повести посвящена воспоминаниям о матери: «Так много возникает воспоминаний прошедшего, когда стараешься воскресить в воображении черты любимого существа, что сквозь эти воспоминания, как сквозь слезы, смутно видишь их. Это слезы воображения. Когда я стараюсь вспомнить матушку такою, какою она была в это время, мне представляются только ее карие глаза, выражающие всегда одинаковую доброту и любовь, родинка на шее, немного ниже того места, где вьются маленькие волосики, шитый и белый воротничок, нежная сухая рука, которая так часто меня ласкала и которую я так часто целовал; но общее выражение ускользает от меня». Николенька действительно чувствует очень искреннюю, открытую любовь своей матери.
Рис. 6. Иллюстрация к повести Л. Н. Толстого «Детство»
Далее герой знакомит нас с сестрицей Любочкой, Марьей Ивановной и своим учителем Карлом Ивановичем (рис. 6).
«Карл Иваныч, не обращая на это ровно никакого внимания, по своему обыкновению, с немецким приветствием подошел прямо к ручке матушки. Она опомнилась, тряхнула головкой, как будто желая этим движением отогнать грустные мысли, подала руку Карлу Иванычу и поцеловала его в морщинистый висок, в то время как он целовал ее руку.
- Ich danke, lieber*[Благодарю, милый] Карл Иваныч, - и, продолжая говорить по-немецки, она спросила: - Хорошо ли спали дети? Карл Иваныч был глух на одно ухо, а теперь от шума за роялем вовсе ничего не слыхал. Он нагнулся ближе к дивану, оперся одной рукой о стол, стоя на одной ноге, и с улыбкой, которая тогда мне казалась верхом утонченности, приподнял шапочку над головой и сказал:
- Вы меня извините, Наталья Николаевна? Карл Иваныч, чтобы не простудить своей голой головы, никогда не снимал красной шапочки, но всякий раз, входя в гостиную, спрашивал на это позволения.
- Наденьте, Карл Иваныч... Я вас спрашиваю, хорошо ли спали дети? - сказала maman, подвинувшись к нему и довольно громко.
Но он опять ничего не слыхал, прикрыл лысину красной шапочкой и еще милее улыбался.
- Постойте на минутку, Мими, - сказала maman Марье Ивановне с улыбкой, - ничего не слышно.
Когда матушка улыбалась, как ни хорошо было ее лицо, оно делалось несравненно лучше, и кругом все как будто веселело. Если бы в тяжелые минуты жизни я хоть мельком мог видеть эту улыбку, я бы не знал, что такое горе».
Мы видим, что наблюдения ребенка за поведением взрослых очень интересны. Причем, заметьте, Л. Н. Толстой пишет свою повесть, будучи взрослым человеком, а изображает он 10-летнего мальчика, используя рассказы о своей семье, о своем детстве, и то, что осталось у самого в памяти.
Вот каковы философские размышления детской души: «Мне кажется, что в одной улыбке состоит то, что называют красотою лица: если улыбка прибавляет прелести лицу, то лицо прекрасно; если она не изменяет его, то оно обыкновенно; если она портит его, то оно дурно».
Любовью к матери проникнута не только глава «Maman», но и все воспоминания Николеньки. Мать – это источник самого прекрасного в жизни ребенка.
Глава «Папа»
«Он был человек прошлого века и имел общий молодежи того века неуловимый характер рыцарства, предприимчивости, самоуверенности, любезности и разгула».
Интересно, что в дальнейшем вся глава построена по такому же принципу синтаксического параллелизма. Он был, он умел, он любил.
Рис. 7. Н.И. Толстой. Отец писателя. Портрет неизвестного худож.
«Большой статный рост, странная, маленькими шажками, походка, привычка подергивать плечом, маленькие, всегда улыбающиеся глазки, большой орлиный нос, неправильные губы, которые как-то неловко, но приятно складывались, недостаток в произношении - пришепетывание, и большая, во всю голову, лысина: вот наружность моего отца, с тех пор как я его запомню, - наружность, с которою он умел не только прослыть и быть человеком à bonnes fortunes *[удачливым], но нравиться всем без исключения - людям всех сословий и состояний, в особенности же тем, которым хотел нравиться.
Он умел взять верх в отношениях со всяким. Не быв никогда человеком очень большого света, он всегда водился с людьми этого круга, и так, что был уважаем. Он знал ту крайнюю меру гордости и самонадеянности, которая, не оскорбляя других, возвышала его в мнении света. Он был оригинален, но не всегда, а употреблял оригинальность как средство, заменяющее в иных случаях светскость или богатство. Ничто на свете не могло возбудить в нем чувства удивления: в каком бы он ни был блестящем положении, казалось, он для него был рожден. Он так хорошо умел скрывать от других и удалять от себя известную всем темную, наполненную мелкими досадами и огорчениями сторону жизни, что нельзя было не завидовать ему. Он был знаток всех вещей, доставляющих удобства и наслаждения, и умел пользоваться ими. Конек его был блестящие связи, которые он имел частию по родству моей матери, частию по своим товарищам молодости, на которых он в душе сердился за то, что они далеко ушли в чинах, а он навсегда остался отставным поручиком гвардии. Он, как и все бывшие военные, не умел одеваться по-модному; но зато он одевался оригинально и изящно. Всегда очень широкое и легкое платье, прекрасное белье, большие отвороченные манжеты и воротнички... Впрочем, все шло к его большому росту, сильному сложению, лысой голове и спокойным, самоуверенным движениям. Он был чувствителен и даже слезлив. Часто, читая вслух, когда он доходил до патетического места, голос его начинал дрожать, слезы показывались, и он с досадой оставлял книгу. Он любил музыку, певал, аккомпанируя себе на фортепьяно, романсы приятеля своего А..., цыганские песни и некоторые мотивы из опер; но ученой музыки не любил и, не обращая внимания на общее мнение, откровенно говорил, что сонаты Бетховена нагоняют на него сон и скуку и что он не знает лучше ничего, как «Не будите меня, молоду», как ее певала Семенова, и «Не одна», как певала цыганка Танюша. Его натура была одна из тех, которым для хорошего дела необходима публика. И то только он считал хорошим, что называла хорошим публика. Бог знает, были ли у него какие-нибудь нравственные убеждения? Жизнь его была так полна увлечениями всякого рода, что ему некогда было составлять себе их, да он и был так счастлив в жизни, что не видел в том необходимости.
В старости у него образовался постоянный взгляд на вещи и неизменные правила, - но единственно на основании практическом: те поступки и образ жизни, которые доставляли ему счастие или удовольствия, он считал хорошими и находил, что так всегда и всем поступать должно».
Отец своей серьезностью и строгостью кажется ребенку загадочным, но, бесспорно, красивым, любимым человеком.
Вопросы к конспектам
Внутренний монолог — речь действующего лица, обращенная к самому себе и не произнесенная вслух. Широко используется в произведениях Достоевского и Л. Толстого, выявляет сокровенные переживания героев.
В первых главах повести найдите примеры внутреннего монолога. Какую роль он играет в произведении?