Н.В. Гоголь.  Комедия «Ревизор». Город и его обитатели

 Структура города в «Ревизоре»

Город в «Ре­ви­зо­ре» – это уезд­ный город (рис. 1). Сам Го­голь его на­зы­вал «сбор­ным го­ро­дом всей тём­ной сто­ро­ны». Это город, ко­то­рый на­хо­дит­ся где-то в самом цен­тре Рос­сий­ской им­пе­рии:

«От него хоть три года скачи, ни до какой гра­ни­цы не до­едешь».

Про­вин­ци­аль­ный город

Рис. 1. Про­вин­ци­аль­ный город

Чи­нов­ни­ки этого го­ро­да оли­це­тво­ря­ют все важ­ней­шие сто­ро­ны рус­ской жизни:

суд – судья Ляп­кин-Тяп­кин (рис. 2);

Судья Ляп­кин-Тяп­кин

Рис. 2. Судья Ляп­кин-Тяп­кин

об­ра­зо­ва­ние – смот­ри­тель учи­лищ Лука Лукич Хло­пов (рис. 3);

Смот­ри­тель учи­лищ Хло­пов

Рис. 3. Смот­ри­тель учи­лищ Хло­пов

со­ци­аль­ное обес­пе­че­ние – по­пе­чи­тель бо­го­угод­ных за­ве­де­ний Зем­ля­ни­ка (рис. 4);

Зем­ля­ни­ка

Рис. 4. Зем­ля­ни­ка

здра­во­охра­не­ние – ле­карь Гиб­нер;

почта – почт­мей­стер Шпе­кин (рис. 5);

Почт­мей­стер Шпе­кин

Рис. 5. Почт­мей­стер Шпе­кин

по­ли­цей­ский – Дер­жи­мор­да (рис. 6).

По­ли­цей­ский Дер­жи­мор­да

Рис. 6. По­ли­цей­ский Дер­жи­мор­да

Это не со­всем точ­ная, не со­всем пра­виль­ная струк­ту­ра уезд­но­го го­ро­да. Через несколь­ко де­ся­ти­ле­тий после того, как «Ре­ви­зор» был на­пе­ча­тан и по­став­лен на сцене, Мак­ше­ев, сын го­род­ни­че­го уезд­но­го го­ро­да Устюж­на, в своей за­мет­ке ука­зал на неко­то­рые ошиб­ки Го­го­ля. Он писал:

«В уезд­ном го­ро­де не может быть по­пе­чи­те­ля бо­го­угод­ных за­ве­де­ний, по­сколь­ку самих бо­го­угод­ных за­ве­де­ний не было».

Но Го­го­лю со­вер­шен­но не нужно было (и об этом очень хо­ро­шо пишет в своей книге Юрий Вла­ди­ми­ро­вич Манн) пе­ре­да­вать ре­аль­ную струк­ту­ру уезд­но­го го­ро­да. На­при­мер, в уезд­ном го­ро­де непре­мен­но дол­жен быть су­деб­ный при­став, а у Го­го­ля его нет. Ему он не нужен, по­сколь­ку есть уже судья. Го­го­лю было важно со­здать мо­дель мира, мо­дель рус­ской об­ще­ствен­ной жизни. По­это­му го­го­лев­ский город – это сбор­ный город.

Позд­нее в «Ав­тор­ской ис­по­ве­ди» Го­голь (рис. 7) писал:

«В «Ре­ви­зо­ре» я решил со­брать в одну кучу всё дур­ное в Рос­сии, какое я тогда знал. Все неспра­вед­ли­во­сти, какие де­ла­ют­ся в тех ме­стах и в тех слу­ча­ях, где боль­ше всего тре­бу­ет­ся от че­ло­ве­ка спра­вед­ли­во­сти. И за одним разом по­сме­ять­ся над всем».

Н.В. Го­голь

Рис. 7. Н.В. Го­голь

 Модель русской общественной жизни в «Ревизоре»

В XVIII веке в са­ти­ри­че­ском про­из­ве­де­нии изоб­ра­жа­лось ка­кое-то от­дель­ное место, где со­вер­ша­ют­ся неспра­вед­ли­во­сти, некий ост­ро­вок зла. За пре­де­ла­ми его всё было пра­виль­но, всё было хо­ро­шо. И бла­гие силы вме­ши­ва­ют­ся и на­во­дят по­ря­док. На­при­мер, как Прав­дин в «Недо­рос­ле» Фон­ви­зи­на (рис. 8) берёт име­ние Про­ста­ко­вой в опеку.

Д.И. Фон­ви­зин

Рис. 8. Д.И. Фон­ви­зин

В «Ре­ви­зо­ре» этого нет. На всём гро­мад­ном про­стран­стве, ко­то­рое на­хо­дит­ся за пре­де­ла­ми уезд­но­го го­ро­да, по­ряд­ки всё те же. Чи­нов­ни­ки ни­че­го дру­го­го и не ожи­да­ют, кроме того, что они при­вык­ли ждать, что они при­вык­ли ви­деть.

Ю.В. Манн (рис. 9) очень убе­ди­тель­но пишет о том, что такое си­ту­а­ция «Ре­ви­зо­ра» и как она разыг­ра­на Го­го­лем.

Ю.В. Манн

Рис. 9. Ю.В. Манн

Жизнь рус­ско­го об­ще­ства пред­став­ля­лась Го­го­лю жиз­нью раз­дроб­лен­ной, в ко­то­рой у каж­до­го свои соб­ствен­ные ма­лень­кие ин­те­ре­сы и нет ни­че­го об­ще­го. Чтобы ре­шить глав­ную за­да­чу, нужно найти общее чув­ство, ко­то­рое спо­соб­но объ­еди­нить всех. И Го­голь нашёл это общее чув­ство – страх. Страх объ­еди­ня­ет всех. Страх перед со­вер­шен­но неиз­вест­ным, тай­ным ре­ви­зо­ром.

Давно за­ме­че­но, что в пьесе Го­го­ля нет по­ло­жи­тель­но­го героя. Он сам ска­жет об этом спу­стя 6–7 лет после того, как пьеса была за­кон­че­на, в своей дру­гой пьесе «Те­ат­раль­ный разъ­езд» после пред­став­ле­ния новой ко­ме­дии». Это от­лич­ный ком­мен­та­рий к «Ре­ви­зо­ру»:

«Смех – един­ствен­ное чест­ное лицо ко­ме­дии».

А про город там ска­за­но:

«Ото­всю­ду, из раз­ных углов Рос­сии стек­лись сюда ис­клю­че­ния из прав­ды, за­блуж­де­ния и зло­упо­треб­ле­ния».

Но сама прав­да в «Ре­ви­зо­ре» не по­ка­за­на.

Го­голь писал По­го­ди­ну в мае 1836 года:

«Сто­ли­ца ще­кот­ли­во оскорб­ля­ет­ся тем, что вы­ве­де­ны нравы шести чи­нов­ни­ков про­вин­ци­аль­ных. Что же ска­за­ла бы сто­ли­ца, если бы вы­ве­де­ны были, хотя б слег­ка, её соб­ствен­ные нравы?»

Са­ти­ри­че­ские пьесы до «Ре­ви­зо­ра» могли ка­сать­ся го­раз­до более вы­со­ких сфер. Но это не зна­чит, что такие более вы­со­кие сферы, упо­мя­ну­тые в пье­сах, озна­ча­ли боль­шую сте­пень са­ти­ры, боль­шую сте­пень раз­об­ла­че­ния. Го­голь, не по­ку­ша­ясь на выс­шие долж­но­сти рос­сий­ской бю­ро­кра­тии, го­во­рит о шести про­вин­ци­аль­ных чи­нов­ни­ках, при­чём и про­дел­ки их, в об­щем-то, не бог весть какие опас­ные и страш­ные. Го­род­ни­чий (рис. 10) – взя­точ­ник, но так ли он уж опа­сен?

Го­род­ни­чий

Рис. 10. Го­род­ни­чий

Судья берёт взят­ки бор­зы­ми щен­ка­ми. Зем­ля­ни­ка вме­сто того, чтобы кор­мить боль­ных ов­ся­ным супом, варит для них ка­пу­сту. Дело не в мас­шта­бе, дело в сути. А суть имен­но та­ко­ва: это мо­дель рус­ской жизни, ни­че­го дру­го­го быть не может. Это важно.

 «Духовный город» гоголевской комедии

Лю­бо­пыт­но, что в 1846 году, через де­сять с лиш­ним лет после окон­ча­ния ра­бо­ты над пье­сой, Го­голь на­пи­сал раз­вяз­ку «Ре­ви­зо­ра».

В 1846 году Го­голь все­це­ло за­хва­чен идеей ду­хов­но­го спа­се­ния, и не толь­ко сво­е­го, но и своих со­граж­дан. Ему ка­жет­ся, что он при­зван ска­зать со­оте­че­ствен­ни­кам ка­кую-то очень важ­ную прав­ду. Не по­сме­ять­ся над ними, а ска­зать им что-то, что может на­ста­вить на путь ис­тин­ный, на пря­мую до­ро­гу. И вот как он трак­ту­ет свою соб­ствен­ную пьесу:

«Безы­мян­ный город – это внут­рен­ний мир че­ло­ве­ка. Без­об­раз­ные чи­нов­ни­ки – это наши стра­сти, Хле­ста­ков – это наша свет­ская со­весть. А на­сто­я­щий ре­ви­зор, о ко­то­ром со­об­ща­ет жан­дарм, это наша под­лин­ная со­весть, ко­то­рая перед лицом неумо­ли­мой смер­ти всё рас­став­ля­ет на свои места».

Так вы­гля­дит город го­го­лев­ской ко­ме­дии.

Пе­тер­бург­ская тема в «Ре­ви­зо­ре»

Из Пе­тер­бур­га в уезд­ный город при­ез­жа­ют двое – Хле­ста­ков и его слуга Осип. Каж­дый из них го­во­рит о пре­ле­стях пе­тер­бург­ской жизни.

Осип опи­сы­ва­ет жизнь в Пе­тер­бур­ге так:

«Жизнь тон­кая и по­ли­тич­ная. Те­ат­ры, со­ба­ки тебе тан­цу­ют и всё, что хо­чешь. Раз­го­ва­ри­ва­ют всё на тон­кой де­ли­кат­но­сти. Га­лан­те­рей­ное, чёрт возь­ми, об­хож­де­ние. Вся­кий тебе го­во­рит: «Вы». На­ску­чи­ло тебе идти – бе­рёшь из­воз­чи­ка, си­дишь себе как барин. А не хо­чешь за­пла­тить ему, из­воль, у каж­до­го дома есть сквоз­ные во­ро­та. И ты так шмыг­нёшь, что тебя ни­ка­кой дья­вол не сыщет».

Хле­ста­ков (рис. 11) го­во­рит сле­ду­ю­щее:

«Хо­те­ли даже вы кол­леж­ским асес­со­ром сде­лать. И сто­рож еще за мной по лест­ни­це со щёт­кою: «Поз­воль­те, Иван Саныч, я вам са­по­ги по­чи­щу?».

С хо­ро­шень­ки­ми ак­три­са­ми зна­ком.

На столе, на­при­мер, арбуз, в семь­сот руб­лей арбуз. Суп в ка­стрюль­ке, на па­ро­хо­де при­е­хал прямо из Па­ри­жа.

Я вся­кий день на балах. Там у нас и свой вист со­ста­вил­ся: ми­нистр ино­стран­ных дел, фран­цуз­ский по­слан­ник, немец­кий по­слан­ник и я.

И точно, бы­ва­ло, про­хо­жу через де­пар­та­мент – про­сто зем­ле­тря­се­ние: всё дро­жит, тря­сёт­ся как лист».

Хле­ста­ков

Рис. 11. Хле­ста­ков

«Всё дро­жит, тря­сёт­ся как лист» – это тот самый страх.

О Пе­тер­бур­ге гре­зят го­род­ни­чий и его жена Анна Ан­дре­ев­на. Го­род­ни­чий при­зна­ёт­ся, что его так пре­льща­ет в пе­тер­бург­ской жизни:

«Там, го­во­рят, есть две рыбки – ря­пуш­ка и ко­рюш­ка».

Анне Ан­дре­евне (рис. 12), ко­неч­но, это всё ка­жет­ся гру­бым. Она го­во­рит:

«Я хочу, чтобы у нас дом был пер­вым в Пе­тер­бур­ге. И чтобы у меня в спальне было такое амбре, чтоб войти можно было толь­ко за­жму­рив­шись».

Жена и дочь го­род­ни­че­го

Рис. 12. Жена и дочь го­род­ни­че­го

Об­ра­ти­те вни­ма­ние, как в их меч­та­ни­ях про­све­чи­ва­ет и про­гля­ды­ва­ет Хле­ста­ков. Не слу­чай­но Хле­ста­ков го­во­рит:

«Я везде! Везде…».

В «Мёрт­вых душах» Пе­тер­бург да­ёт­ся как центр ма­ня­щий. Про Хле­ста­ко­ва ска­за­но «сто­лич­ная штуч­ка». Пе­тер­бург – это же­лан­ный и вол­шеб­ный край. Не слу­чай­но Боб­чин­ский (рис. 13) по­про­сит Хле­ста­ко­ва:

«Вот вы, если уви­ди­те ка­ко­го-ни­будь вель­мо­жу, а может быть даже и са­мо­го го­су­да­ря, ска­жи­те им, что в та­ком-то го­ро­де живёт Пётр Ива­но­вич Боб­чин­ский, и боль­ше ни­че­го».

Боб­чин­ский и Доб­чин­ский

Рис. 13. Боб­чин­ский и Доб­чин­ский

Это ещё один очень лю­бо­пыт­ный мотив у Го­го­ля: че­ло­век, ко­то­ро­му хо­чет­ся озна­чить своё су­ще­ство­ва­ние, оста­вить свой след в мире. Хле­ста­ков тоже ма­лень­кий че­ло­век. Он тоже меч­та­ет. И его меч­та­ния при­об­ре­та­ют форму без­удерж­ной фан­та­зии.

Вот так пе­тер­бург­ская тема под­све­чи­ва­ет сбор­ный город.

Внес­це­ни­че­ские пер­со­на­жи

В каж­дой пьесе очень важны не толь­ко те пер­со­на­жи, ко­то­рые вы­хо­дят на сцену, но и те, ко­то­рых мы на­зы­ва­ем внес­це­ни­че­ски­ми. То есть они упо­ми­на­ют­ся, но на сцене не по­яв­ля­ют­ся.

Нач­нём с двух самых важ­ных для ком­по­зи­ции этой пьесы: Ан­дрей Ива­но­вич Чмы­хов, чьё пись­мо чи­та­ет го­род­ни­чий в на­ча­ле пьесы, и Тря­пич­кин, пись­мо к ко­то­ро­му пишет Хле­ста­ков в конце чет­вёр­то­го дей­ствия.

Пись­мо Чмы­хо­ва за­вя­зы­ва­ет пьесу. Пись­мо Хле­ста­ко­ва Тря­пич­ки­ну раз­вя­зы­ва­ет линию мни­мо­го ре­ви­зо­ра.

Лю­бо­пыт­но, что Го­голь, кроме вы­ду­ман­ных пер­со­на­жей, упо­ми­на­ет вполне ре­аль­ных лиц, при­чём живых в то время: Смир­дин – из­да­тель и кни­го­про­да­вец, За­гос­кин – автор ро­ма­на «Юрий Ми­ло­слав­ский», и Пуш­кин (рис. 14). Ин­те­рес­но по­смот­реть, как со­че­та­ют­ся пер­вая (чер­но­вая) и вто­рая ре­дак­ции.

В те­ат­ре «Со­вре­мен­ник» место с упо­ми­на­ни­ем Пуш­ки­на взяли из пер­вой ре­дак­ции, где Хле­ста­ков го­во­рит:

«С Пуш­ки­ным на дру­же­ской ноге. При­хо­жу к нему, перед ним стоит бу­тыл­ка рома са­мо­го луч­ше­го. Он – хлоп ста­кан, хлоп дру­гой и пошёл пи­сать».

А.С. Пуш­кин

Рис. 14. А.С. Пуш­кин

В окон­ча­тель­ной ре­дак­ции этого нет.

Ан­дрей Ми­ро­нов, ис­пол­няв­ший в те­ат­ре са­ти­ры роль Хле­ста­ко­ва, играл это место так:

«С Пуш­ки­ным на дру­же­ской ноге. При­хо­жу к нему, го­во­рю: «Ну что, брат Пуш­кин, как? – Да так как-то всё…»

У Юрия Вла­ди­ми­ро­ви­ча Манна в его за­ме­ча­тель­ной книге о Го­го­ле, ко­то­рая на­зы­ва­ет­ся «Труды и дни» (очень по­дроб­ная и умная био­гра­фия Го­го­ля) от­но­ше­ни­ям Го­го­ля и Пуш­ки­на по­свя­ще­ны несколь­ко очень важ­ных стра­ниц.

Внес­це­ни­че­ские пер­со­на­жи «Ре­ви­зо­ра» ничем не от­ли­ча­ют­ся от тех, кого мы видим на сцене. На­при­мер, Ан­дрей Ива­но­вич Чмы­хов, чьё пись­мо го­род­ни­чий чи­та­ет в на­ча­ле пер­во­го дей­ствия, на­зы­ва­ет его лю­без­ным кумом, дру­гом и бла­го­де­те­лем, че­ло­ве­ком умным, то есть таким, ко­то­рый не любит упус­кать того, что прямо плы­вёт в руки.

Упо­ми­на­ет­ся за­се­да­тель, от ко­то­ро­го такой запах, как будто он толь­ко что вышел с ви­но­ку­рен­но­го за­во­да. Прав­да, у за­се­да­те­ля есть объ­яс­не­ние, по­че­му у него такой запах. Ока­зы­ва­ет­ся, его в дет­стве мамка ушиб­ла.

Учи­те­ля, один из ко­то­рых никак не может обой­тись без того, чтобы, взо­шед­ши на ка­фед­ру, не сде­лать гри­ма­су, а дру­гой объ­яс­ня­ет­ся с таким жаром, что не пом­нит себя и ло­ма­ет сту­лья.

Ни­ко­лай I в судь­бе «Ре­ви­зо­ра»

29 ап­ре­ля 1836 года Го­голь писал Ми­ха­и­лу Се­мё­но­ви­чу Щеп­ки­ну:

«Если бы не вы­со­кое за­ступ­ни­че­ство го­су­да­ря, пьеса моя не была бы ни за что на сцене, и уже на­хо­ди­лись люди, хло­по­тав­шие о за­пре­ще­нии её».

Ни­ко­лай I

Рис. 15. Ни­ко­лай I

Из этого ино­гда де­ла­ют вывод, что пьесу «Ре­ви­зор» из­на­чаль­но за­пре­ти­ли. Но это не так. Ни­ка­ких сле­дов за­пре­ще­ния цен­зур­но­го в до­ку­мен­тах нет. Более того, царь во­об­ще не любил от­ме­нять ре­ше­ний своих чи­нов­ни­ков, офи­ци­аль­ных ор­га­нов, не любил де­лать ис­клю­че­ния из за­ко­нов. По­это­му го­раз­до труд­нее было от­ме­нить за­пре­ще­ние, чем его пре­ду­пре­дить.

Го­су­дарь им­пе­ра­тор (рис. 15) не толь­ко при­сут­ство­вал на пре­мье­ре, но велел и ми­ни­страм смот­реть «Ре­ви­зо­ра». В вос­по­ми­на­ни­ях со­вре­мен­ни­ков от­ме­че­но при­сут­ствие тех или иных ми­ни­стров на спек­так­ле. Царь был два­жды – на пер­вом и тре­тьем пред­став­ле­нии. Во время пред­став­ле­ния он много сме­ял­ся, ап­ло­ди­ро­вал, а вы­хо­дя из ложи ска­зал:

«Ну, пьес­ка! Всем до­ста­лось, а мне более всех».

Сна­ча­ла опа­се­ния перед цен­зу­рой были очень се­рьёз­ные. И тогда Жу­ков­ский, Вя­зем­ский, Ви­ель­гор­ский стали хло­по­тать перед го­су­да­рем за эту пьесу, ко­неч­но, по прось­бе Го­го­ля. «Ре­ви­зор» был за­тре­бо­ван в Зим­ний дво­рец, и граф Ми­ха­ил Юрье­вич Ви­ель­гор­ский (рис. 16), ко­то­рый был чле­ном ко­ми­те­та им­пе­ра­тор­ских те­ат­ров, читал в при­сут­ствии го­су­да­ря эту пьесу.

М.Ю. Ви­ель­гор­ский

Рис. 16. М.Ю. Ви­ель­гор­ский

Царю очень по­нра­ви­лись рас­ска­зы Боб­чин­ско­го и Доб­чин­ско­го и сцена пред­став­ле­ния чи­нов­ни­ков Хле­ста­ко­ву. После окон­ча­ния чте­ния по­сле­до­ва­ло вы­со­чай­шее раз­ре­ше­ние иг­рать ко­ме­дию.

Это озна­ча­ло, что пьесу от­да­ли в цен­зу­ру, но всем было из­вест­но уже, что царю пьеса по­нра­ви­лась. Имен­но это ре­ши­ло судь­бу «Ре­ви­зо­ра».

Лю­бо­пыт­но, что Го­голь по­про­сил опла­ту не по­спек­такль­ную, а еди­но­вре­мен­ную. Он по­лу­чил за свою пьесу две с по­ло­ви­ной ты­ся­чи руб­лей. А впо­след­ствии царь по­жа­ло­вал ещё по­дар­ки: перст­ни неко­то­рым ак­тё­рам и Го­го­лю тоже.

По­че­му же царь так явно за­сту­пил­ся за го­го­лев­скую ко­ме­дию? Пред­по­ла­гать, что ему была не по­нят­на пьеса, не стоит. Царь очень любил театр. Воз­мож­но, он не хотел по­вто­ре­ния ис­то­рии с пье­сой «Горе от ума», ко­то­рая была за­пре­ще­на. Царь очень любил ко­ме­дии, любил шутки. С «Ре­ви­зо­ром» свя­зан такой эпи­зод: царь ино­гда в ан­трак­те при­хо­дил за ку­ли­сы. Он уви­дел ак­тё­ра Пет­ро­ва, ко­то­рый ис­пол­нял роль Боб­чин­ско­го (ко­то­рый го­во­рит в пьесе «ска­жи­те го­су­да­рю, что есть Пётр Ива­но­вич Боб­чин­ский»), и ска­зал ему: «А, Боб­чин­ский. Ну, хо­ро­шо, будем знать». То есть таким об­ра­зом под­дер­жал текст пьесы.

Ко­неч­но, глу­бин­ные под­тек­сты го­го­лев­ской пьесы царь не про­чи­ты­вал, да и не нуж­дал­ся в этом. Он, когда по­яв­ля­лись «Мёрт­вые души», ко­му-то из при­бли­жён­ных ска­зал, что он уже под­за­был «Ре­ви­зо­ра».

Кроме того, царь все­гда ми­ло­сти­вее и тер­пи­мее своих под­дан­ных. Эту игру не толь­ко Ни­ко­лай I любил, то же самое было и с Мо­лье­ром и Лю­до­ви­ком, вплоть до Бул­га­ко­ва и Ста­ли­на.

Как счи­та­ют неко­то­рые ис­сле­до­ва­те­ли, опи­ра­ясь на мне­ние со­вре­мен­ни­ков, царь ещё и до­воль­но пре­зри­тель­но от­но­сил­ся ко мно­гим своим чи­нов­ни­кам. Он, отдав Рос­сию в руки бю­ро­кра­тов, сам к этим бю­ро­кра­там от­но­сил­ся с пре­зре­ни­ем. По­это­му кри­ти­ка чи­нов­ни­ков царю, ско­рее всего, нра­ви­лась. Если для Ни­ко­лая I это был всего лишь один из мно­гих эпи­зо­дов, то для Го­го­ля это было очень важ­ной вещью. И он много раз к этому об­ра­щал­ся, по­то­му что для Го­го­ля это – мо­дель ис­тин­но­го от­но­ше­ния вла­сти и ху­дож­ни­ка: власть за­щи­ща­ет ху­дож­ни­ка, власть слу­ша­ет ху­дож­ни­ка, при­слу­ши­ва­ет­ся к нему.

Сразу после го­го­лев­ско­го «Ре­ви­зо­ра» по­яви­лась без под­пи­си, но все знали, что это князь Ци­ци­а­нов, пьеса, ко­то­рая на­зы­ва­лась «На­сто­я­щий ре­ви­зор». Там всё было вслед за Го­го­лем. Один пер­со­наж с фа­ми­ли­ей Рулёв был на­сто­я­щим ре­ви­зо­ром и всех вы­во­дил на чи­стую воду. Го­род­ни­че­го на пять лет от­стра­нил от управ­ле­ния го­ро­дом. Дочка го­род­ни­че­го влю­би­лась в него, и пред­по­ла­га­лась сва­дьба. Го­род­ни­чий ста­но­вит­ся об­ра­зом тестя на­сто­я­ще­го ре­ви­зо­ра. Но, как много раз по­ка­зы­ва­ет нам ис­то­рия ли­те­ра­ту­ры, чу­жи­ми на­ход­ка­ми нель­зя спа­стись. Пьеса по­тер­пе­ла со­кру­ши­тель­ный про­вал и после трёх спек­так­лей была снята.

Вопросы к конспектам

1. Рас­ска­жи­те об об­ра­зах про­вин­ци­аль­ных чи­нов­ни­ков, изоб­ра­жён­ных в ко­ме­дии «Ре­ви­зор».

2. Какой нам пред­став­ля­ет Го­голь мо­дель рус­ской об­ще­ствен­ной жизни в пьесе?

3. К ка­ко­му вос­при­я­тию своей пьесы при­шёл Го­голь в 1846 году, когда на­пи­сал раз­вяз­ку к «Ре­ви­зо­ру»? О каких ду­хов­ных цен­но­стях он го­во­рил, на ваш взгляд?

Последнее изменение: Суббота, 17 Июнь 2017, 13:15