«Бедная Лиза». Внутренний мир героев. Роль пейзажа

 1. Аудитория, для которой писал Н.М. Карамзин

На про­шлом уроке мы го­во­ри­ли о един­стве всего, что на­пи­са­но Ка­рам­зи­ным, об одной мысли, ко­то­рая про­ни­зы­ва­ет всё, что писал Ка­рам­зин, от на­ча­ла и до конца. Эта мысль – на­пи­сать ис­то­рию души на­ро­да вме­сте с ис­то­ри­ей го­су­дар­ства.

Рис. 1. Н.М. Ка­рам­зин

Всё, что на­пи­са­но Ка­рам­зи­ным, пред­на­зна­ча­лось для уз­ко­го круга чи­та­те­лей. Пре­жде всего, для тех, с кем он был лично зна­ком и с кем об­щал­ся. Это та часть выс­ше­го света, пе­тер­бург­ской и мос­ков­ской знати, ко­то­рая была при­част­на к ли­те­ра­ту­ре. И ещё для неко­то­рой части людей, число ко­то­рых из­ме­ря­лось ко­ли­че­ством мест в им­пе­ра­тор­ском те­ат­ре. Соб­ствен­но го­во­ря, те пол­то­ры-две ты­ся­чи че­ло­век, ко­то­рые со­би­ра­лись на спек­так­лях им­пе­ра­тор­ских те­ат­ров и со­став­ля­ли всю ауди­то­рию, к ко­то­рой об­ра­щал­ся Ка­рам­зин. Это были люди, ко­то­рые друг друга могли ви­деть, ви­деть, пре­жде всего, в те­ат­ре, на балах, со­бра­ни­ях выс­ше­го света, ко­то­рые ино­гда были офи­ци­аль­ны­ми, ино­гда нет. Но все­гда эти со­бра­ния пред­став­ля­ли собой тот круг об­ще­ния и ин­те­ре­сов, ко­то­рые фор­ми­ро­ва­ли бу­ду­щую рус­скую ли­те­ра­ту­ру.

 2. Повесть, написанная для читателя-женщины

Всё, что на­пи­са­но Ка­рам­зи­ным, об­ра­ще­но к кругу людей, ко­то­рых он на­зы­ва­ет дру­зья­ми. Если мы от­кры­ва­ем «Пись­ма рус­ско­го пу­те­ше­ствен­ни­ка», то чи­та­ем первую же фразу – об­ра­ще­ние к дру­зьям: «Рас­стал­ся я с вами, милые, рас­стал­ся! Серд­це мое при­вя­за­но к вам всеми неж­ней­ши­ми чув­ства­ми, а я бес­пре­стан­но от вас уда­ля­юсь и буду уда­лять­ся!» Спу­стя 18 ме­ся­цев, воз­вра­ща­ясь из пу­те­ше­ствия, Ка­рам­зин за­кан­чи­ва­ет «Пись­ма рус­ско­го пу­те­ше­ствен­ни­ка» опять-та­ки об­ра­ще­ни­ем к дру­зьям: «Берег! Оте­че­ство! Бла­го­слов­ляю вас! Я в Рос­сии и через несколь­ко дней буду с вами, дру­зья мои!..» И даль­ше: «А вы, лю­без­ные, ско­рее при­го­товь­те мне опрят­ную хи­жин­ку, в ко­то­рой я мог бы на сво­бо­де ве­се­лить­ся ки­тай­ски­ми те­ня­ми моего во­об­ра­же­ния, гру­стить с моим серд­цем и уте­шать­ся с дру­зья­ми». Об­ра­ще­ние к дру­зьям, как сквоз­ной мотив, по­сто­ян­но при­сут­ству­ет в тек­сте, при­чём в тек­сте лю­бо­го про­из­ве­де­ния Ка­рам­зи­на.   

Рис. 2. Ти­туль­ный лист «Писем рус­ско­го пу­те­ше­ствен­ни­ка»

 3. «Бедная Лиза» как отображение реальных событий и современников времён Н.М. Карамзина

О пей­за­же

По­весть «Бед­ная Лиза» со­сто­ит из фраг­мен­тов, свя­зан­ных рас­ска­зом о пе­ре­жи­ва­ни­ях ав­то­ра, и это фраг­мен­ты двух родов. Пер­вый из них (и с этого на­чи­на­ет­ся по­весть) – это опи­са­ние при­ро­ды. Опи­са­ние при­ро­ды, ко­то­рое слу­жит Ка­рам­зи­ну ис­клю­чи­тель­но как от­ра­же­ние внут­рен­не­го со­сто­я­ния ав­то­ра-по­вест­во­ва­те­ля. Есть неко­то­рое пред­став­ле­ние о че­ло­ве­ке, ко­то­рый пишет текст. Без этого пред­став­ле­ния чи­тать, ока­зы­ва­ет­ся, невоз­мож­но. Для того чтобы про­чи­тать текст, нужно как бы встать на место того, кто это писал, нужно слить­ся с ав­то­ром и уви­деть его гла­за­ми то, что он видел, и по­чув­ство­вать  за него то, что он чув­ство­вал. Это осо­бо­го рода пей­заж, ко­то­рый у Ка­рам­зи­на, по-ви­ди­мо­му, впер­вые в рус­ской ли­те­ра­ту­ре по­яв­ля­ет­ся. Вот на­ча­ло: «…никто чаще моего не бы­ва­ет в поле, никто более моего не бро­дит пеш­ком, без плана, без цели – куда глаза гля­дят – по лугам и рощам, по хол­мам и рав­ни­нам. Вся­кое лето на­хо­жу новые при­ят­ные места или в ста­рых новые кра­со­ты».

Ка­рам­зин не оста­нав­ли­ва­ет­ся на де­та­лях, он не опи­сы­ва­ет цвет, он не пе­ре­да­ёт звук, он не рас­ска­зы­ва­ет о ка­ких-то мел­ких де­та­лях, пред­ме­тах… Он го­во­рит о впе­чат­ле­ни­ях,  о том, какой след остав­ля­ют ви­ди­мые пред­ме­ты (их цвета и звуки) в его душе. И это неко­то­рым об­ра­зом на­стра­и­ва­ет чи­та­те­ля и за­став­ля­ет его ду­мать и чув­ство­вать в уни­сон с тем как ду­ма­ет и чув­ству­ет автор. И хотел этого Ка­рам­зин или нет, на­ме­рен­но он это делал или слу­чай­но, это по­яви­лось. Но имен­но это и стало таким ве­ще­ствен­ным при­зна­ком рус­ской прозы на несколь­ко бу­ду­щих веков. 

Рис. 3. Ил­лю­стра­ция к по­ве­сти «Бед­ная Лиза». Г.Д. Епи­фа­нов (1947)

А «Бед­ная Лиза» в ряду этих про­из­ве­де­ний ока­зы­ва­ет­ся на осо­бом месте. Дело в том, что дру­же­ские со­бра­ния вре­мён Ка­рам­зи­на пред­став­ля­ли собой очень чёт­кую грань между муж­ской и жен­ской ча­стью об­ще­ства. Муж­чи­ны, как пра­ви­ло, об­ща­лись от­дель­но. Если это не бал, не дет­ский празд­ник, то чаще всего в со­бра­нии, где встре­ча­лись бу­ду­щие или ны­неш­ние рус­ские пи­са­те­ли, при­сут­ство­ва­ли ис­клю­чи­тель­но муж­чи­ны. По­яв­ле­ние жен­щи­ны было пока ещё невоз­мож­ным. Тем не менее, жен­щи­ны со­став­ля­ли пред­мет муж­ских раз­го­во­ров, муж­ских ин­те­ре­сов, и к жен­щи­нам чаще всего об­ра­ща­лось то, что пи­са­ли муж­чи­ны. Уже Ка­рам­зин за­ме­тил, что рус­ский чи­та­тель на ру­бе­же XVIII-XIX веков – это пре­иму­ще­ствен­но жен­щи­ны. И по­весть его, по­свя­щён­ная жен­щине, глав­ной ге­ро­и­ней ко­то­рой стала жен­щи­на, была об­ра­ще­на пре­иму­ще­ствен­но к чи­та­тель­ни­це, а не к чи­та­те­лю. К чи­та­те­лю-муж­чине Ка­рам­зин об­ра­щал­ся потом в своей мно­го­том­ной «Ис­то­рии го­су­дар­ства Рос­сий­ско­го». К чи­та­те­лю-жен­щине он об­ра­щал­ся в тот самый мо­мент, когда, по-ви­ди­мо­му, рож­да­лась мысль о един­стве ис­то­рии стра­ны и ис­то­рии души. Имен­но жен­ская душа пред­став­ля­ла собой осо­бый ин­те­рес.

Надо по­ни­мать, что в си­сте­ме вос­пи­та­ния, в си­сте­ме об­ще­ния, су­ще­ство­вав­шей в ту эпоху (и раз­дель­ное обу­че­ние маль­чи­ков и де­во­чек, и раз­дель­ное об­ще­ние муж­чин и жен­щин) со­став­ля­ло очень важ­ную часть. И в этом смыс­ле в муж­ском со­об­ще­стве пи­са­те­лей жен­щи­ны были чем-то вроде иде­а­ла, ко­то­ро­му слу­жи­ли, перед ко­то­рым пре­кло­ня­лись, к ко­то­ро­му об­ра­ща­ли на­пи­сан­ные ими тек­сты.

Рис. 4. «Бед­ная Лиза». О.А. Ки­прен­ский (1827)

«Бед­ная Лиза» – это во­пло­ще­ние того жен­ско­го иде­а­ла, ко­то­рый ви­дит­ся Ка­рам­зи­ну и кругу его дру­зей. При этом надо по­ни­мать, что вы­мыш­лен­ность, ка­кая-то ис­кус­ствен­ность, схе­ма­тич­ность всего сю­же­та «Бед­ной Лизы» – это вполне есте­ствен­ная для того вре­ме­ни вещь.

Су­ще­ству­ет про­пасть между дво­ря­ни­ном и кре­стья­ни­ном, су­ще­ству­ет про­пасть между ба­ри­ном и его хо­ло­пом. Лю­бов­ная ис­то­рия между бо­га­тым и знат­ным че­ло­ве­ком по имени Эраст и бед­ной де­вуш­кой-кре­стьян­кой по имени Лиза – это вполне ре­аль­ная ис­то­рия. И в кругу зна­ко­мых, ко­то­рым Ка­рам­зин ад­ре­су­ет свою по­весть, боль­шин­ство долж­ны были узнать ре­аль­ных про­то­ти­пов – тех людей, чью ис­то­рию Ка­рам­зин рас­ска­зы­ва­ет в своей по­ве­сти. Все осталь­ные, ко­то­рые лично не знали об этих об­сто­я­тель­ствах, могли до­га­дать­ся о том, что за пер­со­на­жа­ми стоят ре­аль­ные люди. И Ка­рам­зин не до­го­ва­ри­ва­ет, не даёт ни­ка­ких фак­ти­че­ских ука­за­ний, ни­ка­ких на­мё­ков на тех, кто ре­аль­но стоит за этими пер­со­на­жа­ми. Но все до­га­ды­ва­ют­ся о том, что ис­то­рия невы­мыш­лен­ная, ис­то­рия на самом деле самая обыч­ная и тра­ди­ци­он­ная: барин со­блаз­ня­ет кре­стьян­ку и потом бро­са­ет её, кре­стьян­ка кон­ча­ет жизнь са­мо­убий­ством.

Рис. 5.  Ил­лю­стра­ция к по­ве­сти «Бед­ная Лиза». М.В. До­бу­жин­ский (1922)

 4. Актуальность повести «Бедная Лиза» в наши дни. Современное видение произведения читателями-мужчинами и читателями-женщинами

Эта стан­дарт­ная си­ту­а­ция те­перь для нас, для тех, кто смот­рит на эту ис­то­рию с вы­со­ты двух веков, ми­но­вав­ших с той поры. В ней нет ни­че­го необыч­но­го и за­га­доч­но­го. В сущ­но­сти, эта ис­то­рия те­ле­ви­зи­он­но­го се­ри­а­ла. Эта ис­то­рия, ко­то­рая мно­го­крат­но пе­ре­пи­сы­ва­ет­ся в тет­рад­ки, а те­перь эти тет­рад­ки пе­ре­ко­че­ва­ли в Ин­тер­нет и на­зы­ва­ют­ся бло­га­ми и там, в сущ­но­сти, рас­ска­зы­ва­ют­ся точно такие же ду­ше­щи­па­тель­ные ис­то­рии, к каким при­вык­ли де­вуш­ки со вре­мён Ка­рам­зи­на. И до сих пор эти ис­то­рии поль­зу­ют­ся необык­но­вен­ной по­пу­ляр­но­стью. В чём же осо­бен­ность? Что дер­жит наше вни­ма­ние в этой ис­то­рии сей­час, спу­стя два века? Очень ин­те­рес­но с этой точки зре­ния по­смот­реть на те от­зы­вы и ком­мен­та­рии, ко­то­рые в Ин­тер­не­те остав­ля­ют со­вре­мен­ные чи­та­тель­ни­цы, толь­ко что про­чи­тав­шие по­весть «Бед­ная Лиза». Они, ока­зы­ва­ет­ся, при­ме­ря­ют эту ис­то­рию на себя. Они ста­вят себя на место Лизы и рас­суж­да­ют о том, как они бы по­сту­пи­ли в ана­ло­гич­ных об­сто­я­тель­ствах.

Со­всем иначе пред­став­ля­ют себя в этой ис­то­рии муж­чи­ны. Никто из чи­та­те­лей не отож­деств­ля­ет себя с Эра­с­том и не пы­та­ет­ся при­ме­рить на себя эту роль. Со­всем дру­гой муж­ской взгляд, со­всем дру­гое пред­став­ле­ние о тек­сте, со­всем дру­гие мысли, со­всем дру­гие чув­ства у муж­чин.

По-ви­ди­мо­му, тогда в 1792 году Ни­ко­лай Ми­хай­ло­вич Ка­рам­зин от­крыл рус­скую ли­те­ра­ту­ру как ли­те­ра­ту­ру жен­скую. И это от­кры­тие до сих пор про­дол­жа­ет быть важ­ным и ак­ту­аль­ным. Про­дол­жа­те­ли этой жен­ской по­ве­сти, а потом жен­ско­го ро­ма­на, ко­то­рые со­здал Ка­рам­зин, сплошь и рядом встре­ча­ют­ся в наши дни, и книж­ные при­лав­ки пяв­ля­ют ши­ро­кий выбор жен­ских по­ве­стей и ро­ма­нов. И не все­гда их со­чи­ня­ют жен­щи­ны, чаще их со­чи­ня­ют муж­чи­ны. Но, тем не менее, эти ро­ма­ны до сих пор поль­зу­ют­ся очень боль­шой по­пу­ляр­но­стью.

Жен­ская ли­те­ра­ту­ра. Со­вре­мен­ные жен­ские ис­то­рии. За­ко­но­мер­ность ста­нов­ле­ния рус­ской ли­те­ра­ту­ры: жен­щи­на как судья муж­чине

Вслед за пей­за­жа­ми вто­рой эле­мент, вто­рая часть тек­стов, ко­то­рые вхо­дят в по­весть – это раз­го­во­ры. Это раз­го­во­ры, ко­то­рые, как пра­ви­ло, дают толь­ко намёк, канву. Они со­вер­шен­но не по­хо­жи на те ре­аль­ные раз­го­во­ры, ко­то­рые ведут люди друг с дру­гом. И сей­час, и в XVIII веке, когда была на­пи­са­на по­весть Ка­рам­зи­на, люди раз­го­ва­ри­ва­ли иначе. Те диа­ло­ги, ко­то­рые вос­про­из­во­дит Ка­рам­зин, они, ско­рее, на­ме­ча­ют, дают ка­кие-то на­мё­ки, ко­рот­кие обо­зна­че­ния тех чувств, ко­то­рые ис­пы­ты­ва­ют люди, когда про­из­но­сят эти слова. Слова сами по себе неваж­ны, важны те чув­ства, ко­то­рые за ними стоят. Вот ма­туш­ка Лизы го­во­рит о том впе­чат­ле­нии, ко­то­рое про­из­во­дит на неё Эраст:

«« Да как же нам на­зы­вать тебя, доб­рый, лас­ко­вый барин?» –  спро­си­ла ста­ру­ха. –  «Меня зовут Эра­с­том», – от­ве­чал он. «Эра­с­том, – ска­за­ла ти­хонь­ко Лиза, – Эра­с­том!» Она раз пять по­вто­ри­ла сие имя, как будто бы ста­ра­ясь за­твер­дить его. Эраст про­стил­ся с ними до сви­да­ния и пошёл. Лиза про­во­жа­ла его гла­за­ми, а мать си­де­ла в за­дум­чи­во­сти и, взяв за руку дочь свою,  ска­за­ла ей: «Ах, Лиза! Как он хорош и добр! Если бы жених твой был таков!» Всё Ли­зи­но серд­це за­тре­пе­та­ло. «Ма­туш­ка! Ма­туш­ка! Как этому стать­ся? Он барин, а между кре­стья­на­ми…» – Лиза не до­го­во­ри­ла речи своей».

Может быть, это пер­вый во всей ис­то­рии рус­ской ли­те­ра­ту­ры слу­чай, когда обо­рван­ная речь пер­со­на­жа даёт боль­ше, чем её про­дол­же­ние. То, о чём мол­чит Лиза, важ­нее того, о чём она го­во­рит. Приём умол­ча­ния, когда непро­из­не­сен­ное слово дей­ству­ет го­раз­до силь­нее, вос­при­ни­ма­ет­ся го­раз­до ярче, чем зву­ча­щее слово, был из­ве­стен в по­э­зии. Соб­ствен­но го­во­ря, и у Ка­рам­зи­на есть сти­хо­тво­ре­ние «Ме­лан­хо­лия», где он этим поль­зу­ет­ся. Это под­ра­жа­ние Де­ли­лю, ко­то­рое за­кан­чи­ва­ет­ся сло­ва­ми: «Там пир­ше­ство… но ты не ви­дишь, не вни­ма­ешь и го­ло­ву свою на руку опус­ка­ешь; Ве­се­лие твоё – за­ду­мав­шись, мол­чать и на про­шед­шее взор неж­ный об­ра­щать». В сти­хо­тво­ре­нии по­пыт­ка пе­ре­дать чув­ства через мол­ча­ние – это что-то вроде того, что де­ла­ет пауза в му­зы­ке. Когда пре­кра­ща­ет­ся зву­ча­ние го­ло­са или му­зы­каль­но­го ин­стру­мен­та, у слу­ша­те­ля по­яв­ля­ет­ся пауза, по­яв­ля­ет­ся время, когда он может пе­ре­жить, по­чув­ство­вать толь­ко что услы­шан­ное. То же самое даёт Ка­рам­зин: он пре­ры­ва­ет мо­но­лог Лизы,  и она не го­во­рит о том, что боль­ше всего её вол­ну­ет. Её вол­ну­ет та про­пасть, ко­то­рая между ней и воз­люб­лен­ным. Её вол­ну­ет то, что их брак невоз­мо­жен.

Лиза жерт­ву­ет собой, она от­ка­зы­ва­ет­ся от бо­га­то­го же­ни­ха-кре­стья­ни­на, ко­то­рый сде­лал ей пред­ло­же­ние. И она здесь мол­чит о том, что важ­нее всего для чи­та­те­ля. Вот это уме­ние дать чи­та­те­лю услы­шать, по­чув­ство­вать, по­нять то, что невоз­мож­но пе­ре­дать сло­ва­ми, Ка­рам­зин в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни от­крыл как воз­мож­ность ли­те­ра­ту­ры.

 5. Автор-повествователь – не назидания ради, а сопереживания для

Го­во­ря о том, что «Бед­ной Лизой» на­чи­на­ет­ся жен­ская ли­те­ра­ту­ра в Рос­сии, нужно по­ни­мать, что жен­ская ли­те­ра­ту­ра вовсе не за­пре­ще­на для муж­чин. И когда мы го­во­рим о том, что герои не отож­деств­ля­ют себя с от­ри­ца­тель­ным пер­со­на­жем этой по­ве­сти, мы имеем в виду со­всем не то, что эта по­весть вы­зы­ва­ет у чи­та­те­ля-муж­чи­ны от­вра­ще­ние. Мы го­во­рим о том, что чи­та­тель-муж­чи­на отож­деств­ля­ет себя с дру­гим ге­ро­ем. Этот герой – ав­тор-по­вест­во­ва­тель.                                   

Че­ло­век, ко­то­рый гуляя по окрест­но­стям Моск­вы, на­ткнул­ся на хи­жи­ну, где жила Лиза с ма­те­рью и рас­ска­зы­ва­ет всю эту ис­то­рию вовсе не для того, чтобы в на­зи­да­ние по­том­кам и со­вре­мен­ни­кам про­чи­тать оче­ред­ную мо­раль. Нет. Он рас­ска­зы­ва­ет о своих пе­ре­жи­ва­ни­ях, о том, что его тро­ну­ло. Об­ра­тим вни­ма­ние: слова «тро­нуть» и  «чув­ство­вать» – одни из тех, ко­то­рые Ка­рам­зин упо­тре­бил в рус­ском языке  впер­вые.

 6. Главное открытие Н.М. Карамзина, определившее ход русской литературы

Дру­гое дело, что он эти слова за­им­ство­вал из фран­цуз­ско­го языка и ино­гда про­сто упо­треб­лял фран­цуз­ские слова, за­ме­нив фран­цуз­ские корни рус­ски­ми, ино­гда не из­ме­няя. Тем не менее, чи­та­те­ли (и муж­чи­ны, и жен­щи­ны) оста­ют­ся чи­та­те­ля­ми Ка­рам­зи­на, по­то­му что им  важно сле­дить за тем дви­же­ни­ем души, ко­то­рое со­став­ля­ет смысл, ко­то­рое со­став­ля­ет стер­жень, суть по­вест­во­ва­ния.

Это от­кры­тие Ка­рам­зи­на го­раз­до важ­нее его от­кры­тий в ли­те­ра­ту­ре и ис­то­рии. А от­кры­тие души, от­кры­тие воз­мож­но­сти за­гля­нуть вглубь че­ло­ве­ка, как воз­мож­ность за­гля­нуть в душу дру­го­му че­ло­ве­ку и за­гля­нуть в соб­ствен­ную душу и про­чи­тать там что-то такое, неиз­вест­ное ранее – и есть глав­ное от­кры­тие Ка­рам­зи­на. От­кры­тие, ко­то­рое опре­де­ли­ло во мно­гом весь бу­ду­щий ход рус­ской ли­те­ра­ту­ры.                             

Вопросы к конспектам