Автор и герои в образной системе романа «Евгений Онегин». Онегин и Ленский

 1. Приветствие

Пре­жде всего, о том, что такое об­раз­ная си­сте­ма и что мы на­зы­ва­ем об­ра­зом? Огром­ное ко­ли­че­ство книг, на­пи­сан­ных на эту тему, не долж­но вво­дить нас в за­блуж­де­ние. Образ – это со­во­куп­ность тех черт, ко­то­рые за­став­ля­ют пред­мет, яв­ле­ние или че­ло­ве­ка, изоб­ра­жа­е­мо­го в тек­сте, вос­при­ни­мать, как ре­аль­но су­ще­ству­ю­ще­го. То есть, это некий ана­лог тех пред­ме­тов, вещей, людей, ко­то­рые су­ще­ству­ют в жизни.

 2. Образная система

То, что мы вос­при­ни­ма­ем в ли­те­ра­тур­ном про­из­ве­де­нии, по боль­шей части, –  ав­тор­ский вы­мы­сел, но нам ка­жет­ся, что это ре­аль­ность. В сущ­но­сти, образ – это пред­став­ле­ние о вы­мыш­лен­ном, как о ре­аль­ном. Это от­но­сит­ся ко всему: к месту, где про­ис­хо­дит дей­ствие; вре­ме­ни, ко­то­рое автор опи­сы­ва­ет  и ко­то­рое не все­гда сов­па­да­ет со вре­ме­нем, в ко­то­ром он живёт; тем не менее в ли­те­ра­тур­ном про­из­ве­де­ние оно вос­при­ни­ма­ет­ся как ре­аль­ное. Место и время, ко­то­рые со­зда­ны в ли­те­ра­тур­ном тек­сте, вклю­ча­ют в себя и тех ли­те­ра­тур­ных ге­ро­ев, с об­ра­за­ми ко­то­рых мы стал­ки­ва­ем­ся в этом вре­ме­ни и про­стран­стве. Эти об­ра­зы вос­при­ни­ма­ют­ся как ре­аль­но жи­ву­щие люди. Су­ще­ству­ет на­ив­но-ре­а­ли­сти­че­ское пред­став­ле­ние о ли­те­ра­ту­ре, ко­то­рое свя­за­но с непо­сред­ствен­но­стью на­ше­го вос­при­я­тия: мы вос­при­ни­ма­ем то, что видим, то о чём слы­шим, то, что чи­та­ем как пол­ное отоб­ра­же­ние ре­аль­но­сти. Со­зда­вая образ места, вре­ме­ни и своих пер­со­на­жей, Пуш­кин со­вер­шен­но от­чёт­ли­во осо­зна­вал эту раз­ни­цу. Роман Пуш­ки­на в этом смыс­ле уни­каль­ный и, во вся­ком слу­чае, пер­вый в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни во всей ми­ро­вой ли­те­ра­ту­ре и уж точно в рус­ской ли­те­ра­ту­ре.

В по­свя­ще­нии, ко­то­рое пред­по­сла­но тек­сту ро­ма­на, в сущ­но­сти, это сразу опре­де­ле­но:

«Не мысля гор­дый свет за­ба­вить,

Вни­ма­нье друж­бы воз­лю­бя,

Хотел бы я тебе пред­ста­вить

Залог до­стой­нее тебя,

До­стой­нее души пре­крас­ной,

Свя­той ис­пол­нен­ной мечты,

По­э­зии живой и ясной,

Вы­со­ких дум и про­сто­ты;

Но так и быть – рукой при­страст­ной

Прими со­бра­нье пест­рых глав,

По­лу­смеш­ных, по­лу­пе­чаль­ных,

Про­сто­на­род­ных, иде­аль­ных,

Небреж­ный плод моих забав,

Бес­со­ниц, лег­ких вдох­но­ве­ний,

Незре­лых и увяд­ших лет,

Ума хо­лод­ных на­блю­де­ний

И серд­ца го­рест­ных замет…»

3. Энциклопедия русской жизни

Роман – игра, вовсе не то, что при­во­дит­ся в на­зи­да­ние, здесь нет ка­ких-то истин, в нём нет пра­вил, пред­пи­сы­ва­е­мых людям, в нём нет нра­во­уче­ний. В нём есть лёг­кая, сво­бод­ная игра мыс­лей и чувств. Мы го­во­ри­ли о том, что для Пуш­ки­на прин­ци­пи­аль­но важно со­зда­ние рус­ско­го ро­ма­на, он видит себя пер­вым рус­ским по­этом. Го­во­ря о ро­мане Пуш­ки­на, Вис­са­ри­он Гри­го­рье­вич Бе­лин­ский упо­тре­бил опре­де­ле­ние, ко­то­рое для нас до сих пор ка­жет­ся за­га­доч­ным. Он на­звал пуш­кин­ский роман «эн­цик­ло­пе­ди­ей рус­ской жизни». Нам ка­жет­ся, что роман Пуш­ки­на вы­гля­дит как опи­са­ние на­уч­ное, точ­ное, до­сто­вер­ное рус­ской жизни во всём её мно­го­об­ра­зии. Слово «эн­цик­ло­пе­дия» бук­валь­но озна­ча­ет пол­ный круг зна­ний.

Но Бе­лин­ский упо­треб­лял слово эн­цик­ло­пе­дия в несколь­ко дру­гом смыс­ле. Он был че­ло­ве­ком пер­во­го по­ко­ле­ния, чи­тав­ших фран­цуз­скую эн­цик­ло­пе­дию, ко­то­рый был со­всем не от­де­лён от вре­ме­ни эн­цик­ло­пе­ди­стов. Эн­цик­ло­пе­ди­сты были не столь­ко про­ро­ка­ми, сколь­ко ис­сле­до­ва­те­ля­ми. И фран­цуз­ская эн­цик­ло­пе­дия, по­слу­жив­шая про­об­ра­зам и про­то­ти­пом на­зва­ния целой эпохи в ис­то­рии ми­ро­вой куль­ту­ры – эпохи Про­све­ще­ния эпоха эн­цик­ло­пе­диз­ма была не эпо­хой утвер­жде­ния ис­ти­ны, о её по­ис­ках и от­кры­тий. Это была эпоха ис­сле­до­ва­ния, изу­че­ния, про­ник­но­ве­ния в раз­ные сто­ро­ны жизни, для того, чтобы по­нять за­ко­ны, по ко­то­рым устро­е­на жизнь. «Эн­цик­ло­пе­дия рус­ской жизни», в том смыс­ле, о ко­то­ром Бе­лин­ский го­во­рил о ро­мане Пуш­ки­на, не есть утвер­жде­ние за­ра­нее из­вест­ных истин, а есть ис­сле­до­ва­ние и от­кры­тие новых, ни­ко­му неве­до­мых той поры и никак не ис­сле­ду­е­мых и неза­тро­ну­тых за­ко­нов. Это было не столь­ко утвер­жде­ние, сколь­ко от­кры­тие.

 4. Отношение Пушкина к Онегину

В этом ис­сле­до­ва­нии жизни Пуш­кин поль­зу­ет­ся при­ё­мом, ко­то­рый сей­час на­зы­ва­ет­ся мо­де­ли­ро­ва­ни­ем. Он со­зда­ёт некую мо­дель жизни. По­ме­ща­ет в неё ре­аль­ных людей, это дру­зья Пуш­ки­на, это люди, с ко­то­ры­ми он бли­зок, это люди, ко­то­рые пер­вы­ми чи­та­ют новые фраг­мен­ты «Ев­ге­ния Оне­ги­на», ко­то­рые вы­хо­дят из пе­ча­ти за­дол­го до того, как роман пол­но­стью был готов. Это и ис­то­ри­че­ские лица, из­вест­ные де­я­те­ли ми­ро­вой ис­то­рии. Вме­сте с ними дей­ству­ют и вы­мыш­лен­ные пер­со­на­жи, это об­ра­зы глав­ных ге­ро­ев ро­ма­на – Оне­ги­на, Лен­ско­го, Та­тья­ны, и образ са­мо­го Пуш­ки­на, ко­то­рый от­ча­сти и ре­аль­ная ис­то­ри­че­ская фи­гу­ра, и от­ча­сти вы­мыш­лен­ное лицо. По­то­му что в ро­мане дей­ству­ет не столь­ко сам ис­то­ри­че­ский Пуш­кин, сколь­ко маска Пуш­ки­на, ко­то­рая ме­ня­ет­ся, по-раз­но­му рас­кра­ши­ва­ет­ся от стра­ни­цы к стра­ни­це. В этой игре ре­аль­ных и вы­мыш­лен­ных пер­со­на­жей и осу­ществ­ля­ет­ся это ис­сле­до­ва­ние, этот ла­бо­ра­тор­ный ли­те­ра­тур­ный экс­пе­ри­мент, ко­то­рый ста­вит Пуш­кин над собой, над сво­и­ми дру­зья­ми и над рус­ски­ми чи­та­те­ля­ми.

Рис. 1. Ев­ге­ний Оне­гин

Мы сразу за­да­ём опре­де­лён­ный спо­соб на­ше­го от­но­ше­ния к ро­ма­ну. На­зва­ние ро­ма­на, в ко­то­ром имя Ев­ге­ний, имя явно ли­те­ра­тур­ное, ис­кус­ствен­ное, со­еди­ня­ет­ся с фа­ми­ли­ей Оне­гин, от­чёт­ли­во на­по­ми­на­ю­щая нам о том, что ли­те­ра­тур­ный пер­со­наж, но­ся­щий такую фа­ми­лию, ни­че­го об­ще­го с ре­аль­ны­ми ис­то­ри­че­ски­ми лю­дь­ми, жи­ву­щи­ми в Рос­сии, иметь не может. Че­ло­век по фа­ми­лии Оне­гин не мог ре­аль­но по­явить­ся в жизни, фа­ми­лия ли­те­ра­тур­ная, при­ду­ман­ная. На­зва­ния ро­ма­на в честь глав­но­го героя – глав­ная ев­ро­пей­ская тра­ди­ция – ге­рой-за­гад­ка. Так вот от­гад­ка этого стро­ит­ся в мно­го­чис­лен­ных пе­ре­се­че­ни­ях, вза­им­ных от­ра­же­ни­ях героя и пер­со­на­жей. Оне­гин дей­ству­ет в ро­мане вся­кий раз с точки зре­ния дру­го­го пер­со­на­жа или ав­то­ра, он не сам по себе что-то го­во­рит, что-то де­ла­ет. В самом на­ча­ле «Оне­гин, доб­рый мой при­я­тель, ро­дил­ся на бре­гах Невы..» и далее Пуш­кин, ко­то­рый са­мо­го себя вво­дит в текст ро­ма­на для того, чтобы вве­сти опи­са­ние. Чуть рань­ше Оне­гин на­зван «мо­ло­дым по­ве­сой», то есть без­дель­ни­ком. Ни­ка­ко­го осо­бо­го ува­же­ния, ни­ка­ко­го осо­бо­го па­ри­те­та перед ге­ро­ем этого ро­ма­на у Пуш­ки­на нет. Он с ним об­ра­ща­ет­ся за­про­сто, легко, сво­бод­но. Рас­ска­зы­ва­ет он о своём герое с неко­то­рой долей иро­нии. Во­прос о том, кто был про­то­ти­пом Оне­ги­на – это во­прос се­рьёз­ный. Пер­со­наж вы­мыш­лен­ный, автор его при­ду­мал, но при­ду­мы­вая его,  он дол­жен был на чём-то ос­но­вы­вать­ся. Без этого невоз­мож­но су­ще­ство­ва­ние ли­те­ра­ту­ры. Там все­гда есть некое от­ра­же­ние, некое под­ра­жа­ние че­му-то.

 5. «Горе от ума» и «Евгений Онегин»

В сущ­но­сти, за­мы­сел «Ев­ге­ния Оне­ги­на» по вре­ме­ни сов­па­да­ет с тем, когда Пуш­кин услы­шал ко­ме­дию «Горе от ума». Мы пом­ним пись­мо, в ко­то­ром Пуш­кин упо­ми­на­ет о слу­ша­нии ко­ме­дии Гри­бо­едо­ва. «Слу­шал Чац­ко­го..», – го­во­рит он. И то, что услы­шал Пуш­кин от Чац­ко­го, стран­ным об­ра­зом пре­лом­ля­ет­ся в том, что он вло­жил в сво­е­го Оне­ги­на. Вот в пись­ме Бе­с­ту­же­ву, в ян­ва­ре 1825 года: «..В ко­ме­дии «Горе от ума» кто умное дей­ству­ю­щее лицо? Ответ: Гри­бо­едов. А зна­ешь ли, что такое Чац­кий? Пыл­кий и бла­го­род­ный и доб­рый малый, про­вед­ший несколь­ко вре­ме­ни с очень умным че­ло­ве­ком (имен­но с Гри­бо­едо­вым) и, на­пи­тав­ший­ся его мыс­ля­ми, остро­та­ми и са­ти­ри­че­ски­ми за­ме­ча­ни­я­ми. Все, что го­во­рит он, – очень умно.  Но кому го­во­рит он все это? Фа­му­со­ву? Ска­ло­зу­бу? На бале мос­ков­ским ба­буш­кам? Мол­ча­ли­ну? Это непро­сти­тель­но. Пер­вый при­знак ум­но­го че­ло­ве­ка – с пер­во­го взгля­ду знать, с кем име­ешь дело, и не ме­тать би­се­ра перед Ре­пе­ти­ло­вы­ми и тому подоб…». По­го­вор­ка «ме­тать бисер перед сви­нья­ми» из­вест­на всем, это по­го­вор­ка, ко­то­рая вос­хо­дит к Биб­лии, эта по­го­вор­ка при­пи­сы­ва­ет­ся Хри­сту. Ар­хе­тип спа­си­те­ля, ар­хе­тип че­ло­ве­ка, ука­зы­ва­ю­ще­го новые пути жизни.

Но вот пер­вый рус­ский роман и герой, ко­то­рый ори­ен­ти­ро­ван на по­ко­ле­ние с дру­ги­ми за­про­са­ми, че­ло­век, ко­то­рый стре­мит­ся по­стра­дать за своих со­вре­мен­ни­ков. При­нять на себя от­вет­ствен­ность и со­вер­шить по­двиг во имя своих со­вре­мен­ни­ков – это, в сущ­но­сти, то, что дви­жет лю­дь­ми по­ко­ле­ния Гри­бо­едо­ва, мы знаем их как де­каб­ри­стов – людей, ко­то­рые шли на Се­нат­скую пло­щадь про­ли­вать свою, а не чужую кровь. Тот факт, что Пуш­ки­ну пред­ста­ви­лась необ­хо­ди­мость со­вер­шен­но точ­ной да­ти­ру­е­мо­сти ро­ма­нов и со­вер­шен­но опре­де­лён­но по ка­лен­да­рю да­вать чи­та­те­лю пред­став­ле­ние о воз­расте своих ге­ро­ев, со­вер­шен­но неслу­чай­но.

Образ вре­ме­ни в ро­мане очень чётко со­от­вет­ству­ет об­ра­зу ге­ро­ев. Итак, Оне­гин – ро­вес­ник Гри­бо­едо­ва, он ро­дил­ся в 1795 году. На­ча­ло дей­ствия ро­ма­на сов­па­да­ет с датой зна­ком­ства Пуш­ки­на с Гри­бо­едо­вым – 1817 год. Вот как Пуш­кин рас­ска­зы­ва­ет о своём зна­ком­стве с Гри­бо­едо­вым во фраг­мен­те «Пу­те­ше­ствия в Арз­рум» 1829 года, года тра­ги­че­ской смер­ти Гри­бо­едо­ва.

Рис. 2. «Пу­те­ше­ствие в Арз­рум»

 6. Взаимоотношения Онегина, Ленского, Татьяны

 «…Я по­зна­ко­мил­ся с Гри­бо­едо­вым в 1817 году. Его ме­лан­хо­ли­че­ский ха­рак­тер, его озлоб­лен­ный ум, его доб­ро­ду­шие, самые сла­бо­сти и по­ро­ки, неиз­беж­ные спут­ни­ки че­ло­ве­че­ства, все в нем было необык­но­вен­но при­вле­ка­тель­но. Рож­ден­ный с че­сто­лю­би­ем, рав­ным его да­ро­ва­ни­ям, долго был он опу­тан се­тя­ми ме­лоч­ных нужд и неиз­вест­но­сти. Спо­соб­но­сти че­ло­ве­ка го­су­дар­ствен­но­го оста­ва­лись без упо­треб­ле­ния; та­лант поэта был не при­знан; даже его хо­лод­ная и бле­стя­щая храб­рость оста­ва­лась неко­то­рое время в по­до­зре­нии. Несколь­ко дру­зей знали ему цену и ви­де­ли улыб­ку недо­вер­чи­во­сти, эту глу­пую неснос­ную улыб­ку, когда слу­ча­лось им го­во­рить о нем, как о че­ло­ве­ке необык­но­вен­ном. Люди верят толь­ко славе, и не по­ни­ма­ют, что между ними может на­хо­дить­ся ка­кой-ни­будь На­по­ле­он, не пред­во­ди­тель­ство­вав­ший ни одною егер­скою ротою, или дру­гой Де­карт, не на­пе­ча­тав­ший ни одной строч­ки.»

Со­всем необя­за­тель­но счи­тать, что ре­аль­ный про­то­тип Оне­ги­на – это Алек­сандр Сер­ге­е­вич Гри­бо­едов. Речь о дру­гом. Гри­бо­едов есть ре­аль­ное во­пло­ще­ние того че­ло­ве­че­ско­го типа, изоб­ра­же­ние ко­то­ро­го ста­вит своей за­да­чей Пуш­кин. Это че­ло­век, рож­дён­ный по спо­соб­но­стям рав­ным На­по­лео­ну или Де­кар­ту, и че­ло­век, чьи спо­соб­но­сти не могли ре­а­ли­зо­вать­ся.

«Пу­те­ше­ствие в Арз­рум» на­пи­са­но после слу­чай­ной встре­чи Гри­бо­едо­ва и Пуш­ки­на, это была по­след­няя их встре­ча. Тело мёрт­во­го, уби­то­го в Те­ге­ране Гри­бо­едо­ва везли по той до­ро­ге, по ко­то­рой ехал Пуш­кин. Имен­но об этом пишет Пуш­кин, 1829 год – это год, когда роман «Ев­ге­ний Оне­гин» при­об­ре­та­ет окон­ча­тель­ное очер­та­ние, год, когда в ро­мане по­яв­ля­ет­ся та самая ро­ман­ная струк­ту­ра, ко­то­рую мы сей­час видим.

 7. Построение романа с принципом калейдоскопа

Прин­цип вза­и­мо­дей­ствия пуш­кин­ско­го героя Оне­ги­на с дру­ги­ми пер­со­на­жа­ми ро­ма­на – это прин­цип ка­лей­до­ско­пи­че­ский. Есть такая дет­ская иг­руш­ка – ка­лей­до­скоп. Это такая труб­ка, в ко­то­рой пе­ре­ка­ты­ва­ют­ся оскол­ки стё­кол и бла­го­да­ря зер­каль­но­му отоб­ра­же­нию сте­нок ка­лей­до­ско­па перед на­ши­ми гла­за­ми по­яв­ля­ют­ся чу­дес­ные кар­тин­ки. Эти оскол­ки сами по себе неин­те­рес­ны, но, пе­ре­ка­ты­ва­ясь среди зер­кал, они пре­вра­ща­ют­ся в со­вер­шен­но фан­та­сти­че­ские спле­те­ния кри­стал­лов, ко­то­рых в ре­аль­но­сти не су­ще­ству­ет. Этот прин­цип ка­лей­до­ско­па и дей­ству­ет в пуш­кин­ском ро­мане. С одной сто­ро­ны – Оне­гин и Лен­ский.

«Они со­шлись: вода и ка­мень,

Стихи и проза, лед и пла­мень

Не так раз­лич­ны меж собой».

Они вза­и­мо­до­пол­ня­ют друг друга, от­те­ня­ют. Кра­са­вец в пол­ном цвете лет, Лен­ский, от­те­ня­ет разо­ча­ро­ва­ние того зре­ло­го мужа, в об­ли­ке ко­то­ро­го по­яв­ля­ет­ся Оне­гин. Лен­ско­му – 18, Оне­ги­ну – 26. Не такая су­ще­ствен­ная раз­ни­ца для че­ло­ве­ка XXI века, но для людей XIX века это была боль­шая раз­ни­ца в воз­расте. Лен­ский богат, за­вид­ный жених.

«Он из Гер­ма­нии ту­ман­ной

При­вез уче­но­сти плоды:

Воль­но­лю­би­вые мечты,

Дух пыл­кий и до­воль­но стран­ный,

Все­гда вос­тор­жен­ную речь

И кудри чер­ные до плеч».

О внеш­но­сти Оне­ги­на нам ни­че­го не из­вест­но. Но, тем не менее, Лен­ский – клас­си­че­ский, ро­ман­ти­че­ский герой, и, как ро­ман­ти­че­ский герой, он дол­жен либо же­нить­ся, либо уме­реть. Но для того, чтобы же­нить­ся, нет ни­ка­ких ре­аль­ных пред­по­сы­лок – и Пуш­кин вы­нуж­ден его убить, убить ру­ка­ми Оне­ги­на, ко­то­рый за­стре­лил друга на дуэли. За­стре­лил, по­то­му что не мог из­ме­нить своим прин­ци­пам и убеж­де­ни­ям.

«Пру­жи­на чести, наш кумир!

И вот на чём вер­тит­ся мир!»

Пру­жи­на чести за­став­ля­ет убить друга. Это тра­ги­че­ский по­во­рот, со­вер­шен­но неожи­дан­ный для ли­те­ра­тур­но­го героя и аб­со­лют­но ожи­да­е­мый для ре­аль­но­го че­ло­ве­ка, ко­то­рый пе­ре­жи­ва­ет смерть друга, уби­то­го в угоду чести.

Рис. 3. Дуэль Оне­ги­на и Лен­ско­го

В от­но­ше­ни­ях с Та­тья­ной ка­лей­до­скоп по­во­ра­чи­ва­ет­ся в дру­гом на­прав­ле­нии. Та­тья­на, сем­на­дца­ти­лет­няя де­вуш­ка, на­чи­тав­ша­я­ся ро­ма­нов Ричард­со­на и Руссо. Она ви­де­ла Оне­ги­на либо ко­вар­ным ис­ку­си­те­лем, либо ан­ге­лом спа­си­те­лем, не могла рас­крыть эту за­гад­ку и, объ­яс­ня­ясь в любви, на­тал­ки­ва­ет­ся на хо­лод­ную от­по­ведь Оне­ги­на. «Учи­тесь власт­во­вать собой», – го­во­рит он. И после дуэли, после раз­го­во­ра с Та­тья­ной, уез­жая, Оне­гин остав­ля­ет после себя книги.

Та­тья­на на­чи­на­ет по­ни­мать Оне­ги­на, когда на­чи­на­ет чи­тать книги, на полях ко­то­рых оста­лись по­мет­ки, остав­лен­ные рукой Оне­ги­на. Со­вер­шен­но небы­ва­лый и до Пуш­ки­на не встре­ча­ю­щий­ся ход. Для ха­рак­те­ри­сти­ки ли­те­ра­тур­но­го героя слу­жат его вос­при­я­тия книг, кос­вен­ным об­ра­зом отоб­ра­зив­ши­е­ся в по­мет­ках на полях этих книг. Та­тья­на видит под­чёрк­ну­тые Оне­ги­ным места, она видит во­про­си­тель­ные знаки, остав­лен­ные им на полях. Это ста­но­вит­ся для неё ре­ша­ю­щим фак­то­ром. Она на­чи­на­ет по­ни­мать, по­че­му он ска­зал ей эти самые слова «Учи­тесь власт­во­вать собой» в ответ на её при­зна­ния.

Рис. 4. Та­тья­на Ла­ри­на

Мы видим, что в ка­лей­до­ско­пе у Пуш­ки­на про­ис­хо­дит не со­всем то, что бы­ва­ет в дет­ской иг­руш­ки – ка­лей­до­ско­пе. Те кри­стал­ли­ки, ко­то­рые на­хо­дят­ся в ре­аль­ной иг­руш­ке, ни­ко­гда не ме­ня­ют­ся, они все­гда неиз­мен­ны. В пуш­кин­ском ро­мане каж­дый кри­стал­лик, ко­то­рый со­от­вет­ству­ет ха­рак­те­ру че­ло­ве­ка, не толь­ко по­во­ра­чи­ва­ет­ся к нам дру­гой сто­ро­ной и от­ра­жа­ет­ся по-но­во­му, он ещё и ме­ня­ет­ся. То, что про­ис­хо­дит с Оне­ги­ным, это рост, его ду­шев­ное дви­же­ние. В сущ­но­сти, Пуш­кин дал нам пред­став­ле­ние об ар­хе­ти­пе ме­ня­ю­ще­го­ся че­ло­ве­ка. У Пуш­ки­на нет масок, а лица ме­ня­ют­ся, лица ме­ня­ют­ся вме­сте с тем, как ме­ня­ет­ся внут­рен­ний мир че­ло­ве­ка, как че­ло­век эво­лю­ци­о­ни­ру­ет.

При раз­бо­ре про­из­ве­де­ния Пуш­ки­на, стоит уточ­нить неко­то­рые по­ня­тия.  По­ня­тие «образ» мы разо­бра­ли. Также мы упо­треб­ля­ем слово «ха­рак­тер» и «тип». Слово ха­рак­тер нам из­вест­но из по­все­днев­ной жизни, и го­во­ря о ха­рак­те­ре че­ло­ве­ка, мы имеем в виду со­во­куп­ность ка­ких-то черт че­ло­ве­ка, осо­бен­но­стей его по­ве­де­ния, ко­то­рые ха­рак­тер­ны в той или иной сте­пе­ни раз­ным людям. Есть люди силь­ных ха­рак­те­ров, люди тем­пе­ра­мент­ные, буй­ные, их на­зы­ва­ют хо­ле­ри­ка­ми. Есть люди более урав­но­ве­шен­ные, с не столь явно вы­ра­жен­ны­ми стрем­ле­ни­я­ми про­явить себя, таких на­зы­ва­ют санг­ви­ни­ка­ми. Есть люди со сла­бой силой ха­рак­те­ра, люди, ко­то­рые го­раз­до мень­шей сте­пе­ни вы­ра­жа­ют свои эмо­ции, это ме­лан­хо­ли­ки. Люди с силь­ным ха­рак­те­ром пы­та­ют­ся плыть про­тив те­че­ния, люди сла­бо­го ха­рак­те­ра – по те­че­нию. Это очень важно по­ни­мать, по­то­му что и в ре­аль­ной жизни, и в ли­те­ра­тур­ном про­из­ве­де­нии, где со­зда­ёт­ся некая мо­дель ре­аль­ной жизни, за­ра­нее задан опре­де­лён­ный ха­рак­тер че­ло­ве­ка.

Сле­ду­ю­щее слово «тип». Это опре­де­лён­ный че­ло­ве­че­ский шаб­лон по­ве­де­ния, когда раз­ные люди в одних и тех же об­сто­я­тель­ствах ведут себя оди­на­ко­во. Это зна­чит, что они при­над­ле­жат к од­но­му и тому же типу. С ти­па­ми че­ло­ве­че­ски­ми мы встре­ча­ем­ся очень часто. Это может любой уче­ник уви­деть, на­блю­дая за сво­и­ми од­но­класс­ни­ка­ми. По опре­де­лён­но­му типу стро­ит­ся по­ве­де­ние людей и это легко уга­дать. От­кры­вая че­ло­ве­че­ские типы, пи­са­тель опи­сы­ва­ет сво­е­го героя и сле­дом за тем мно­гие по­ко­ле­ния людей не ищут опи­са­ние этого че­ло­ве­че­ско­го типа, а про­сто за­им­ству­ют его из ли­те­ра­ту­ры. На­при­мер, фольк­лор­ный тип ска­зоч­но­го царя или ска­зоч­но­го ду­ра­ка.

Самый слож­ный, воз­мож­но, новый для вас шаг это по­нять, каким об­ра­зом ха­рак­тер и  тип могут вли­ять на нашу жизнь. Дело в том, что среди всех ха­рак­те­ров, скла­ды­ва­ю­щих­ся в связи с по­пыт­кой при­ве­де­ния их в си­сте­му, клас­си­фи­ка­цию, скла­ды­ва­ет­ся и опре­де­лён­ное пред­став­ле­ние о зна­чи­мо­сти че­ло­ве­че­ских типов. Есть очень зна­чи­мые типы, ко­то­рые вос­хо­дят к роли для нас аб­со­лют­но ясной и очень важ­ной. Это те роли, ко­то­рые для нашей жизни имеют ре­ша­ю­щее зна­че­ние. Их на­зы­ва­ют ар­хе­ти­па­ми, то есть ос­но­во­по­ла­га­ю­щи­ми ти­па­ми, вли­я­ю­щих на жизнь че­ло­ве­ка. Это ар­хе­тип отца, от­ца-по­кро­ви­те­ля, от­ца-за­щит­ни­ка, отца, при­ни­ма­ю­ще­го ре­ше­ния. Это ар­хе­тип, ко­то­рый су­ще­ству­ет во всей ми­ро­вой ли­те­ра­ту­ре. Есть ар­хе­тип ма­те­ри, ар­хе­тип царя. Мы го­во­рим об этом по­то­му, что пер­вый рус­ский роман, по­явив­ший­ся из-под пера Пуш­ки­на, пре­под­но­сит нам не толь­ко типы че­ло­ве­че­ские, не толь­ко ха­рак­те­ры, но и со­зда­ёт прин­ци­пи­аль­но новые ар­хе­ти­пы, новое пред­став­ле­ние о со­во­куп­но­сти че­ло­ве­че­ских ха­рак­те­ров.

Для че­ло­ве­ка на­чи­тан­но­го со­вре­мен­ной фран­цуз­ской или ан­глий­ской ли­те­ра­ту­ры, для че­ло­ве­ка, ко­то­рый су­ще­ству­ет в мире, где есть и на­род­ный ба­ла­ган, и при­двор­ные те­ат­ры, и част­ные те­ат­ры нужно новое пред­став­ле­ние о том, как устро­ен мир. Преж­ние пред­став­ле­ния об устрой­стве мира уже не устра­и­ва­ют че­ло­ве­ка пуш­кин­ской поры. Но прямо об этом не го­во­рят. Пуш­кин от­ве­ча­ет на этот за­прос сво­е­го вре­ме­ни, он со­зда­ёт роман, ко­то­рый несёт в себе го­раз­до более того, что дол­жен был нести роман как раз­вле­ка­тель­ное чте­ние. Он со­зда­ёт роман, ко­то­рый несёт в себе ис­сле­до­ва­ние мира, ко­то­рое каж­дое по­ко­ле­ние после за­во­е­ва­ния На­по­лео­ном тре­бо­ва­ло су­ще­ствен­но­го пе­ре­смот­ра ос­нов­ных пред­став­ле­ний о мире.

Го­во­ря о том, что пуш­кин­ский прин­цип изоб­ра­же­ния героя сквозь приз­му со­зда­ния друг друга, то есть каж­дый герой по­ка­зан не сам по себе, а через вос­при­я­тие дру­го­го героя, за­став­ля­ет нас об­ра­тить вни­ма­ние ещё на то, что каж­дый ли­те­ра­тур­ный пер­со­наж у Пуш­ки­на свя­зан с опре­де­лён­ны­ми ис­то­ри­че­ски­ми ли­ца­ми, ко­то­рые при­сут­ству­ют как некие ар­хе­ти­пы. Очень важ­ные че­ло­ве­че­ские ха­рак­те­ры, ко­то­рые во мно­гом опре­де­ля­ют жизнь. И это, пре­жде всего, На­по­ле­он. Лич­ность На­по­лео­на в дан­ном слу­чае нас со­вер­шен­но не ин­те­ре­су­ет. Для нас глав­ное по­нять ту роль На­по­лео­на, ко­то­рая была оче­вид­на для со­вре­мен­ни­ков. В этом смыс­ле и Пуш­кин ис­то­ри­че­ский, и Пуш­кин ли­те­ра­тур­ный, и ре­аль­ный Гри­бо­едов, и та тень Гри­бо­едо­ва, ко­то­рую мы видим в Оне­гине, в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни свя­за­ны с пред­став­ле­ни­ем о На­по­леоне. Зна­ком­ство Оне­ги­на с Лен­ским, при ко­то­ром воз­ни­ка­ет на­по­ми­на­ние о На­по­леоне, ока­зы­ва­ет­ся со­вер­шен­но не слу­чай­ным. Речь идёт о друж­бе.

«Так люди (пер­вый каюсь я)

От де­лать нече­го дру­зья».

Друж­ба от безыс­ход­но­сти, от того, что люди ока­за­лись вме­сте, это есте­ствен­ная си­ту­а­ция для каж­до­го че­ло­ве­ка. Друж­ба Оне­ги­на с Лен­ским воз­ни­ка­ет при об­сто­я­тель­ствах, когда вы­би­рать не при­хо­дит­ся. Но вот, что по­это­му по­во­ду ска­за­но:

«Но друж­бы нет и той меж нами.

Все пред­рас­суд­ки ис­тре­бя,

Мы по­чи­та­ем всех ну­ля­ми,

А еди­ни­ца­ми — себя.

Мы все гля­дим в На­по­лео­ны;

Дву­но­гих тва­рей мил­ли­о­ны

Для нас ору­дие одно;

Нам чув­ство дико и смеш­но.

Снос­нее мно­гих был Ев­ге­ний;

Хоть он людей, ко­неч­но, знал

И во­об­ще их пре­зи­рал,—

Но (пра­вил нет без ис­клю­че­ний)

Иных он очень от­ли­чал

И вчуже чув­ство ува­жал.»

Ува­же­ние к чу­жо­му чув­ству, ува­же­ние к людям при пол­ном при­зре­нии к че­ло­ве­че­ско­му роду во­об­ще, это то, что де­ла­ет Оне­ги­на живым че­ло­ве­ком. Пре­жде всего, в об­ще­нии с его дру­гом Лен­ским, влюб­лен­ной в него Та­тья­ной ха­рак­те­ри­зу­ет со­вер­шен­но осо­бое свой­ство про­яв­ле­ния лич­но­сти. Че­ло­век, со­че­та­ю­щий пре­зре­ние к людям во­об­ще и воз­мож­ность сим­па­тии к опре­де­лён­но­му че­ло­ве­ку.

 8. Открытие Пушкина в романе

У Пуш­ки­на дана эво­лю­ция со­зна­ния че­ло­ве­ка. Тот Оне­гин, ко­то­рый по­яв­ля­ет­ся на пер­вых стра­ни­цах ро­ма­на, не равен тому Оне­ги­ну, ко­то­рый перед нами в се­ре­дине ро­ма­на. Тот Оне­гин, ко­то­рый в от­кры­том, неяс­ном фи­на­ле ро­ма­на дол­жен по­явить­ся перед нашим во­об­ра­же­ни­ем, оче­вид­но уже со­всем дру­гой Оне­гин. Вот этот ар­хе­тип че­ло­ве­ка ме­ня­ю­ще­го­ся в связи ме­ня­ю­щих­ся об­сто­я­тельств, че­ло­ве­ка раз­ви­ва­ю­ще­го­ся и есть глав­ное от­кры­тие Пуш­ки­на. Но это уже тема на­ше­го сле­ду­ю­ще­го урока.

Вопросы к конспектам