«Горе от ума». Творческая история. Своеобразие конфликта и тема ума в комедии

 1. Приветствие, введение о том, о чём будет урок

«Горе от ума» – это, по­жа­луй, пер­вое ли­те­ра­тур­ное про­из­ве­де­ние в ряду тех, ко­то­рые мы рас­смат­ри­ва­ем, не нуж­да­ю­ще­е­ся в пе­ре­ли­цов­ке на со­вре­менн­ный лад. Пьеса вос­при­ни­ма­ет­ся, как нечто, име­ю­щее пря­мое от­но­ше­ние к нам, нашей ре­аль­ной жизни. С одной сто­ро­ны, пер­со­на­жи этого про­из­ве­де­ния встре­ча­ют­ся в по­все­днев­ной жизни, и мы узна­ём их, с дру­гой сто­ро­ны, пе­ре­жи­ва­ния тех глав­ных ге­ро­ев, с ко­то­ры­ми мы стал­ки­ва­ем­ся в тек­сте, ока­зы­ва­ют­ся свя­за­ны с теми ре­аль­ны­ми пе­ре­жи­ва­ни­я­ми, ко­то­рые ис­пы­ты­ва­ем и мы се­год­ня.

 2. Актуальность комедии «Горе от ума»

Ко­ме­дия «Горе от ума» по-преж­не­му ак­ту­аль­на. Это уни­каль­ный в своём роде слу­чай: две­сти лет, про­шед­шие с мо­мен­та  по­яв­ле­ния этого про­из­ве­де­ния, никак не смог­ли на него по­вли­ять. Время ока­за­лось невласт­ным. Каж­дая новая эпоха ожив­ля­ет ко­ме­дию, вкла­ды­ва­ет в неё новый смысл, и каж­дый раз мы на­хо­дим ка­кие-то важ­ные для нас вещи, пе­ре­чи­ты­вая или пе­ре­смат­ри­вая «Горе от ума» вновь и вновь. Это сво­е­го рода ис­то­ри­че­ская и ис­кус­ство­вед­че­ская за­гад­ка. Каким об­ра­зом могла по­явить­ся в на­ча­ле XIX века ко­ме­дия-без­де­ли­ца, с точки зре­ния со­вре­мен­ни­ка, ко­то­рая пе­ре­жи­ла и ав­то­ра, и мно­гие по­ко­ле­ния его по­том­ков и оста­ёт­ся для нас вполне живой и зна­чиой? Это  тот во­прос, на ко­то­рый нам при­дёт­ся от­ве­тить се­год­ня.

Рис. 1. А.С. Гри­бо­едов

Горе от ума – это та самая жиз­нен­ная кол­ли­зия, те жиз­нен­ные об­сто­я­тель­ства, ко­то­рые каж­до­му че­ло­ве­ку при­хо­дит­ся пе­ре­жи­вать вновь и вновь в связи с каж­дым по­во­ро­том его жизни. Про­ти­во­по­став­ле­ние ума и глу­по­сти, про­ти­во­по­став­ле­ние того, что от­кры­ва­ет­ся каж­дый раз по мере того, как че­ло­век ум­не­ет – это важно для каж­до­го из нас. Ко­ме­дия Гри­бо­едо­ва по­ка­зы­ва­ет, что про­ис­хо­дит с каж­дым из нас на каж­дом этапе нашей жизни и по­мо­га­ет взгля­нуть и на про­шлое, и на бу­ду­щее, и на се­го­дняш­ний день.

Люди XIX века, на­чи­тан­ные той ре­ли­ги­оз­ной ли­те­ра­ту­рой, ко­то­рая для нас уже не так зна­ко­ма, пом­ни­ли стро­ки из Еван­ге­лия от Мат­фея: «Бла­жен­ны нищие духом, ибо их есть Цар­ство Небес­ное». За­га­доч­ная фраза, по по­во­ду ко­то­рой всё время спо­рят бо­го­сло­вы. Име­ет­ся в виду, что низ­кие духом – это те самые безум­цы, ко­то­рые во мно­гом видят то, чего не видят все осталь­ные люди. Те, кто счи­та­ют себя ум­ны­ми, на самом деле не видят тех го­ри­зон­тов, ко­то­рые от­кры­ва­ют­ся безум­цам.

 3. Ярмарочные традиции

По­ми­мо всего про­че­го, су­ще­ство­ва­ла тра­ди­ция, когда дурак ста­но­вил­ся ко­ро­лём бала, а ско­мо­рох за­ни­мал на время место муд­ре­ца... При дво­рах кня­зей и в Сред­не­ве­ко­вой Ев­ро­пе, и в Древ­ней Руси су­ще­ство­ва­ла по­сто­ян­ная ва­кан­сия ду­ра­ка, того шута, ко­то­рый поз­во­лял себе го­во­рить прав­ду.

На самом деле раз­го­вор о том, что ум – опас­ное свой­ство че­ло­ве­ка, раз­лит во всей ми­ро­вой ли­те­ра­ту­ре. Когда Гри­бо­едов писал свою ко­ме­дию, мысль о том, как это свя­за­но с древ­ней­ши­ми мыс­ля­ми, ко­то­рые по­сто­ян­но в па­мя­ти, по­сто­ян­но на слуху у че­ло­ве­ка его эпохи, ему не при­хо­ди­ла в го­ло­ву, это само собой ра­зу­ме­лось. «Во вся­кой муд­ро­сти – много пе­ча­ли». Не нужно ци­ти­ро­вать Вет­хий завет, древ­ней­шую часть Биб­лии, в ко­ме­дии. Ко­ме­дия нужна для раз­вле­че­ния. Но те самые мысли, ко­то­рые раз­ли­ты в со­зна­нии че­ло­ве­ка, вы­хо­див­ше­го на сцену или на­хо­див­ше­го­ся в зале, по­сто­ян­но при­сут­ству­ют в со­зна­нии каж­до­го из них.

Ко­ме­дия во вре­ме­на Гри­бо­едо­ва со­став­ля­ла очень важ­ную часть жизни. На­при­мер, в про­из­ве­де­нии есть пер­со­наж, ко­то­рый носит фа­ми­лию Ре­пе­ти­лов, и он рас­ска­зы­ва­ет о том, как по­яв­ля­ют­ся ко­ме­дии в его время. Это зву­чит так:

«...Од­на­ко ж я, когда, умиш­ком по­на­ту­жась,

За­ся­ду, часу не сижу,

И как-то невзна­чай, вдруг ка­лам­бур рожу,

Дру­гие у меня мысль эту же под­це­пят,

И вше­сте­ром, глядь, во­де­виль­чик сле­пят,

Дру­гие ше­сте­ро на му­зы­ку кла­дут,

Дру­гие хло­па­ют, когда его дают...»

 4. Домашние театры

Это яв­ле­ние по­все­днев­ной жизни Гри­бо­едо­ва, в первую оче­редь, Моск­вы, и, в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни, Пе­тер­бур­га. Дело в том, что жизнь дво­рян в пер­во­пре­столь­ной сто­ли­це Рос­сии была в зна­чи­тель­ной мере со­сре­до­то­че­на во­круг те­ат­ров: в Москве су­ще­ство­ва­ло около два­дца­ти до­маш­них те­ат­ров. Это были те­ат­ры, в ко­то­рые не про­да­ва­лись би­ле­ты, туда при­хо­ди­ли зна­ко­мые, род­ствен­ни­ки. До­маш­ние те­ат­раль­ные пред­став­ле­ния, а также балы, празд­ни­ки, со­став­ля­ли очень важ­ную часть быта  и жизни об­ра­зо­ван­ных людей. Речь идёт о быте людей, ко­то­рые об­ща­лись друг с дру­гом, участ­вуя в этих спек­так­лях – они и пи­са­ли, они и иг­ра­ли, му­зы­ку со­чи­ня­ли к этим во­де­ви­лям, они и си­де­ли в зале, и пи­са­ли ре­цен­зии, ко­то­рые пуб­ли­ко­ва­лись.

Рис. 2.  Им­пе­ра­тор­ское те­ат­раль­ное учи­ли­ще

Пер­вая по­пыт­ка по­ста­вить ко­ме­дию Гри­бо­едо­ва была свя­за­на с те­ат­раль­ным учи­ли­щем того вре­ме­ни. Гри­бо­едов не мог меч­тать о по­ста­нов­ке «Горе от ума» на Им­пе­ра­тор­ской сцене, об этом речи идти не могло. Цен­зу­ра не могла этого до­пу­стить. Но вот си­ла­ми уче­ни­ков учи­ли­ща ко­ме­дия была го­то­ва к по­ста­нов­ке; но слух об этом дошёл до ди­рек­то­ра те­ат­раль­но­го учи­ли­ща, ко­то­рый за­пре­тил уже под­го­тов­лен­ный спек­такль.

 5. Сочетание веселья и грусти

Со­че­та­ние се­рьёз­но­го и смеш­но­го все­гда обес­пе­чи­ва­ет со­вер­шен­но осо­бое вос­при­я­тие лю­бо­го тек­ста. С одной сто­ро­ны, Гри­бо­едов писал то, что долж­но было укра­сить досуг, сво­бод­ное вре­мя­про­вож­де­ние людей его круга. С дру­гой сто­ро­ны, он писал о том, что очень глу­бо­ко вол­но­ва­ло каж­до­го.

В тех до­маш­них те­ат­рах, ко­то­рые от­кры­ва­лись в дво­рян­ских домах Моск­вы и Пе­тер­бур­га, про­дол­жа­ли тра­ди­цию яр­ма­роч­но­го ба­ла­га­на. Это свя­за­но с тра­ди­ци­я­ми ско­мо­ро­хов, во­див­ших мед­ве­дей в эпоху ещё Древ­ней Руси, но они пе­ре­ко­чё­вы­ва­ли на под­мост­ки лю­би­тель­ских до­маш­них дво­рян­ских те­ат­ров.

Рис. 3. Яр­ма­роч­ные раз­вле­че­ния

Может по­ка­зать­ся, что это ис­кус­ствен­но, что мы не имеем ни­ка­ких ос­но­ва­ний при­пи­сы­вать Гри­бо­едо­ву связь с этой тра­ди­ци­ей. На самом деле это не так. Одно из самых пер­вых сти­хо­тво­ре­ние, ко­то­рое на­пи­сал Гри­бо­едов, на­зы­ва­лось «Лу­боч­ный театр». Там была по­ле­ми­ка с пи­са­те­ля­ми его вре­ме­ни:

«Эй! Гос­по­да!

Сюда, сюда!

Для де­ло­вых людей и празд­ных

Есть тьма у нас ока­зий раз­ных:

Есть дикий че­ло­век, без­ру­кая мадам.

Взой­ди­те к нам!

Добро по­жа­ло­вать, кто барин то­ро­ва­тый,

Из­воль­те ви­деть — вот

Ро­га­тый, неро­га­тый

И вся­кий скот…»

Это за­зы­ва­ла яр­ма­роч­но­го ба­ла­ган­но­го те­ат­ра. Для выс­ше­го дво­рян­ско­го света Моск­вы эта яр­ма­роч­ная кар­ти­на была по­нят­на. Для нас – со­вер­шен­но непо­нят­на. Ко­ме­дия Гри­бо­едо­ва за­пол­ня­ла то самое про­стран­ство между вы­со­ки­ми об­раз­ца­ми Шекс­пи­ра, Гёте и низ­ки­ми об­раз­ца­ми яр­ма­роч­но­го те­ат­ра. Пря­мое до­ка­за­тель­ство этой связи – язык: про­из­ве­де­ние на­пи­са­но сво­бод­ным, этим самым ра­ёш­ным язы­ком (так на­зы­вал­ся театр «в ко­роб­ке», где ку­коль­ное пред­став­ле­ние по­ка­зы­ва­лось всем же­ла­ю­щим на пло­ща­ди).

В ко­ме­дии Гри­бо­едо­ва всего 2200 строк, из них 1300 раз ме­ня­ет­ся раз­мер, ко­ли­че­ство сло­гов в каж­дой строч­ке. Это есте­ствен­ное неотъ­ем­ле­мое свой­ство этого са­мо­го сво­бод­но­го, воль­но­го стиха. Люди пе­ре­бра­сы­ва­ют­ся фра­за­ми, и это по­сто­ян­ное на­пря­же­ние, вы­зван­ное тем, что жи­тель вслу­ши­ва­ет­ся, не по­те­ря­ет­ся ли рифма, не по­те­ря­ет­ся ли смысл?

«…Та­щи­тесь, тра­ур­ные клячи!

Ак­тё­ры, правь­те ре­мес­ло,

Чтобы от ис­ти­ны хо­дя­чей

Всем стало боль­но и свет­ло!..»

Алек­сандр Блок на­пи­шет это через 100 лет после Гри­бо­едо­ва, но на­пи­шет имен­но о том те­ат­раль­ном дей­ствии, ко­то­рое впер­вые вывел на рус­скую сцену А.С. Гри­бо­едов.

 6. Завершение

Со­че­та­ние ве­се­лья и гру­сти по­рож­да­ет со­вер­шен­но осо­бое свой­ство – го­речь. Один из самых близ­ких Гри­бо­едо­ву людей, Пуш­кин во мно­гом ука­зал нам, как со­вре­мен­ни­ки вос­при­ни­ма­ли ко­ме­дию Гри­бо­едо­ва. Пуш­кин ска­зал о Гри­бо­едо­ве: «Это один из самых умных людей в Рос­сии». При­бли­зи­тель­но в это же самое время в пись­ме к жене Пуш­кин пишет: «…чёрт до­га­дал меня ро­дить­ся в Рос­сии с душою и та­лан­том! Ве­се­ло, нече­го ска­зать». Вот это иро­ни­че­ское, сар­ка­сти­че­ское вы­ска­зы­ва­ние прямо от­но­сит­ся к ко­ме­дии Гри­бо­едо­ва. Обо всём, что про­ис­хо­дит на сцене в ко­ме­дии, и как это вос­при­ни­ма­ет­ся в зри­тель­ном зале, точ­нее не ска­жешь: «Ве­се­ло, нече­го ска­зать».

Го­речь, пе­ре­ме­шан­ная с ве­се­льем, смех, сме­шан­ный со сле­за­ми. Вот это самое па­ра­док­саль­ное со­че­та­ние того, что рож­да­ет мо­мент про­зре­ния че­ло­ве­ка, ко­то­рый на­чи­на­ет по­ни­мать, что его ум ока­зы­ва­ет­ся безу­ми­ем с точки зре­ния дру­гих людей. Не толь­ко с точки зре­ния Мол­ча­ли­ных, Ска­ло­зу­ба, но и с точки зре­ния той жен­щи­ны, ко­то­рую он любит. Чац­кий убеж­да­ет­ся в том, что его ум вы­гля­дит в гла­зах дру­гих людей безу­ми­ем. То, что мы видим на сцене – образ Чац­ко­го – это то, что про­ис­хо­ди­ло с ре­аль­ны­ми по­ко­ле­ни­я­ми, к ко­то­рым при­над­ле­жа­ли и Пуш­кин, и Гри­бо­едов, но об этом более по­дроб­но по­го­во­рим на сле­ду­ю­щем уроке.

7. Исторические корни комедии: лубочный театр, комедия дель арте и домашние театры в России

Ис­то­ри­че­ские корни ко­ме­дии: лу­боч­ный театр, ко­ме­дия дель арте и до­маш­ние те­ат­ры в Рос­сии.

Для того чтобы пред­ста­вить себе ре­аль­ное впе­чат­ле­ние, ко­то­рое про­из­во­дит ко­ме­дия Гри­бо­едо­ва на чи­та­те­ля (имен­но на чи­та­те­ля, так как спер­ва по­ста­вить её на сцене ока­за­лось невоз­мож­ным при жизни Гри­бо­едо­ва), нужно немно­го ожи­вить те ис­то­ри­че­ские об­сто­я­тель­ства, без ко­то­рых ко­ме­дия не может су­ще­ство­вать. Этот ис­то­ри­че­ский кон­текст свя­зан с тем, что несколь­ки­ми де­сят­ка­ми мос­ков­ских и пе­тер­бург­ских до­маш­них те­ат­ров ста­ви­лось огром­ное ко­ли­че­ство вся­ко­го рода му­зы­каль­ных, дра­ма­ти­че­ских и дру­гих спек­так­лей, в ко­то­рых де­ле­ние на пуб­ли­ку и зри­те­лей было очень даже услов­ным. Любой зри­тель в опре­де­лён­ный мо­мент мог стать ак­тё­ром, любой актёр в любой мо­мент мог стать ав­то­ром. И все в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни были ре­жис­сё­ра­ми этого те­ат­раль­но­го дей­ства. С одной сто­ро­ны, это было свя­за­но с тра­ди­ци­ей, ко­то­рая ко­че­ва­ла из Ев­ро­пы вме­сте с теми те­ат­ра­ми, ко­то­рые сна­ча­ла при­ез­жа­ли в Пе­тер­бург и Моск­ву. Ре­пер­ту­ар этих те­ат­ров вклю­чал в себя в ос­нов­ном во­де­ви­ли, а за этими во­де­ви­ля­ми сто­я­ла ста­рая тра­ди­ция вы­со­кой ев­ро­пей­ской дра­ма­тур­гии. С дру­гой сто­ро­ны, это та яр­ма­роч­ная тра­ди­ция, в ко­то­рой барин был таким же ча­стым го­стем, как и мужик. Дело в том, что на яр­ма­роч­ной пло­ща­ди по всем празд­ни­кам, будь то Пасха, мас­ле­ни­ца или дру­гие, барин и мужик ока­зы­ва­лись рав­но­прав­ны­ми. Они вхо­ди­ли в те­ат­раль­ный ба­ла­ган, где поз­во­ля­лось то, что не было поз­во­ле­но ни при каких дру­гих об­сто­я­тель­ствах. Актёр со сцены мог поз­во­лить себе по­сме­ять­ся над ба­ри­ном или ба­ры­ней, во­шед­ших в ба­ла­ган. Гра­ни­ца между про­стран­ством сцены и зри­тель­но­го зала была очень услов­ной, дей­ствие было им­про­ви­зи­ро­ван­ным, актёр за­ра­нее не го­то­вил, не учил слова, он обыг­ры­вал ре­аль­ные об­сто­я­тель­ства, ко­то­рые скла­ды­ва­лись в мо­мент спек­так­ля. Если за­хо­дил ка­кой-то неожи­дан­ный ко­ло­рит­ный жи­тель, его можно было вклю­чить в дей­ствие. В сущ­но­сти, этим поль­зу­ет­ся и Гри­бо­едов: за каж­дым пер­со­на­жем на сцене узна­ют тех, кого он знал. С этим свя­за­ны несколь­ко вер­сий о про­то­ти­пах пер­со­на­жей. Рас­ска­зы­ва­ют ле­ген­ду о том, что Гри­бо­едов начал пи­сать «Горе от ума» после того, как столк­нул­ся с пуб­ли­кой в одном из ве­ли­ко­свет­ских са­ло­нов. И в мо­но­ло­ге Чац­ко­го есть мо­но­ло­ги са­мо­го Гри­бо­едо­ва, ко­то­рый всту­пил в кон­фликт с хо­зя­е­ва­ми и го­стя­ми в одном из ве­ли­ко­свет­ских домов.

Су­ще­ству­ет вер­сия о том, что ис­точ­ник ко­ме­дии – это ис­то­рия Ча­а­да­е­ва, объ­яв­лен­но­го су­ма­сшед­шим имен­но в те вре­ме­на, когда разыг­ры­ва­ет­ся дей­ствие Гри­бо­едов­ской пьесы. И эта, и дру­гая, и мно­же­ство иных вер­сий имеют право на су­ще­ство­ва­ние. Всё дело в том, что ко­ме­дия Гри­бо­едо­ва устро­е­на так, что любое тол­ко­ва­ние ре­аль­ной жизни имеет право на су­ще­ство­ва­ние.

 8. Традиция Грибоедова: от «Английского клуба» до «Камеди-клаба»; 10-е годы XIX – начало XXI века

Тра­ди­ция Гри­бо­едо­ва: от «Ан­глий­ско­го клуба» до «Ка­ме­ди-кла­ба»; 10-е годы XIX – на­ча­ло XXI веков.

Есть один для нас непо­нят­ный во­прос: по­че­му так упор­но цен­зу­ра бо­ро­лась с Гри­бо­едо­вым? Что же та­ко­го было кра­моль­но­го в на­смеш­ках гри­бо­едов­ско­го героя, Чац­ко­го, над всеми гос­по­да­ми, ко­то­рые были, оче­вид­но, неле­пы и смеш­ны. По­че­му не доз­во­ля­лась  по­ста­нов­ка ко­ме­дии на сцене так долго и так упор­но? Дело в том, что тра­ди­ция Гри­бо­едо­ва в этом смыс­ле ока­зы­ва­лась непри­стой­ной с точки зре­ния пред­став­ле­ния о при­ли­чи­ях в рам­ках доз­во­лен­но­го в кругу людей, ко­то­рый был очер­чен рукой им­пе­ра­то­ра Ни­ко­лая. Ко­ме­дия Гри­бо­едо­ва, за­пре­щён­ная к пуб­ли­ка­ции и цен­зу­рой, была из­вест­на в спис­ках, а ко­ли­че­ство эк­зем­пля­ров ко­ме­дии Гри­бо­едо­ва, до­шед­шей до нас, го­раз­до боль­ше, чем ти­ра­жей пе­чат­ных из­да­ний, ко­то­рые были про­пу­ще­ны цен­зу­рой. Су­ще­ство­вал осо­бый спо­соб за­ра­бот­ка пе­ре­пис­чи­ков в те вре­ме­на. Со­би­ра­лись люди, ко­то­рые чи­та­ли ру­ко­пис­ный текст ко­ме­дии вслух, и несколь­ко че­ло­век од­но­вре­мен­но за­пи­сы­ва­ли ко­ме­дию, таким об­ра­зом ти­ра­жи­руя её эк­зем­пля­ры. При том, что было всем из­вест­но о рас­про­стра­не­нии тек­ста «Горе от ума», цен­зур­ный за­прет про­дол­жал су­ще­ство­вать.

Су­ще­ству­ет двой­ная мо­раль: то, что офи­ци­аль­но доз­во­ле­но, и то, что ре­аль­но при­сут­ству­ет в нашей жизни. И этот двой­ной стан­дарт рас­про­стра­нил­ся на всю ли­те­ра­ту­ру и про­дол­жа­ет су­ще­ство­вать до сих пор. В по­след­ние годы мы можем на­блю­дать как эти фор­ма­ты, офи­ци­аль­ные и неофи­ци­аль­ные, сли­ва­ют­ся.

Вопросы к конспектам