Литературно-исторический контекст романа «Евгений Онегин»

 1. Приветствие

Се­год­ня будем го­во­рить о ро­мане «Ев­ге­ний Оне­гин». Роман, ко­то­рый остал­ся самым глав­ным, круп­ным, самым зна­чи­тель­ным, за­по­ми­на­е­мым про­из­ве­де­ни­ем Пуш­ки­на. В про­шлый раз мы го­во­ри­ли о том, что Пуш­кин ста­вит перед собой цель – со­зда­ние рус­ской ли­те­ра­ту­ры и, став пер­вым рус­ским пи­са­те­лем, дол­жен был со­здать роман.

О ро­мане на­пи­са­но огром­ное ко­ли­че­ство книг. Раз­но­об­ра­зие ро­ма­нов отоб­ра­жа­ет­ся в том, что есть раз­ные мне­ния о том, что такое роман. Неко­то­рые счи­та­ют ро­ма­ны жан­ром ли­те­ра­ту­ры, неко­то­рые счи­та­ют, что ро­ма­ны – осо­бый род ли­те­ра­ту­ры. Также су­ще­ству­ет вер­сия, что слово «роман» был со­зда­но в ро­ма­но-гер­ман­ских ли­те­ра­ту­рах, носит в себе ис­то­ри­ко-эт­но­гра­фи­че­ское про­ис­хож­де­ние. Неко­то­рые счи­та­ют, что роман – яв­ле­ние раз­ных эпох, так как он эво­лю­ци­о­ни­ру­ет, раз­ви­ва­ет­ся, и тот роман, ко­то­рый су­ще­ство­вал в Сред­не­ве­ко­вье, из­ве­стен как ры­цар­ский роман.

Впо­след­ствии роман за­во­ё­вы­ва­ет вни­ма­ние и стаёт глав­ным чте­ни­ем боль­шин­ства людей бла­го­да­ря имен­но его лёг­ко­сти. До­ста­точ­но ска­зать, что труд­ная тра­ге­дия Пуш­ки­на «Борис Го­ду­нов» была пре­вра­ще­на Фад­де­ем Ве­не­дик­то­ви­чем Бул­га­ри­ным в роман для лёг­ко­го чте­ния. Этот роман на­зы­вал­ся «Дмит­рий Са­мо­зва­нец» и, взяв сюжет и неко­то­рые по­ло­же­ния Пуш­ки­на, сна­ча­ла Бул­га­рин на­пи­сал ре­цен­зию по прось­бе им­пе­ра­то­ра Ни­ко­лая I о том, что хо­ро­шо бы пе­ре­де­лать драму в роман, но Пуш­кин от­ка­зал­ся, тогда Бул­га­рин сам пе­ре­де­лал драму в роман. Надо ска­зать, что он про­дал фе­но­ме­наль­ное ко­ли­че­ство эк­зем­пля­ров сво­е­го ро­ма­на и за­ра­бо­тал очень много денег.

Вот при­мер того, каким об­ра­зом в роман может пре­вра­тить­ся любой текст, любое ли­те­ра­тур­ное про­из­ве­де­ние. Роман ока­зы­ва­ет­ся и фи­ло­соф­ским трак­та­том, и на­уч­ным ис­сле­до­ва­ни­ем, и непо­сред­ствен­ным спо­со­бом вы­ра­же­ния чувств ав­то­ра, и ме­стом, где чи­та­тель ищет за­бы­тья. Роман есть некое пред­став­ле­ние о жизни, ко­то­рое за­став­ля­ет нас  за­быть о нашей ре­аль­ной жизни. Вот, в сущ­но­сти, то глав­ное свой­ство ро­ма­на, ко­то­рое важно по­ни­мать перед тем, как мы при­сту­па­ем к чте­нию пуш­кин­ско­го ро­ма­на.

 2. Роман в жизни людей

Кар­ти­на ли­те­ра­тур­ной жизни без ро­ма­на была непол­ной и ущерб­ной. До тех пор, пока на­ци­о­наль­ная ли­те­ра­ту­ра не имеет сво­е­го ро­ма­на, она в пуш­кин­ские вре­ме­на во­об­ще не могла пре­тен­до­вать на зва­ние ли­те­ра­ту­ры. С чте­ния фран­цуз­ских ро­ма­нов на­чи­на­лась со­зна­тель­ная жизнь рус­ско­го че­ло­ве­ка. Ро­ма­ны при­во­зи­лись с дру­ги­ми хо­до­вы­ми то­ва­ра­ми, вме­сте с жен­ски­ми на­ря­да­ми, изыс­кан­ны­ми де­ли­ка­тес­ны­ми блю­да­ми. В сущ­но­сти, ро­ма­ны вклю­ча­ли в себя всё: и пред­став­ле­ние о моде, и пред­став­ле­ние о том, что люди едят, и пред­став­ле­ние о том, что они долж­ны ду­мать о себе и о жизни.

Рис. 1. Книги

Вот по­че­му, когда в 1823 году Пуш­кин писал Вя­зем­ско­му о том, что он со­чи­ня­ет роман, это было сво­е­го рода ли­те­ра­тур­ной за­яв­кой для близ­ко­го круга дру­зей, на ко­то­рый Пуш­кин ори­ен­ти­ро­вал­ся, за­яв­кой на то, чтобы за­нять со­от­вет­ству­ю­щее место в ли­те­ра­ту­ре. Он писал Вя­зем­ско­му: «Пишу  роман в сти­хах – дья­воль­ская раз­ни­ца». Так вот со­чи­няя роман не про­сто как роман, как по­вест­во­ва­ние, ко­то­рое долж­но за­ни­мать, празд­но­вать ни­че­го не де­ла­ю­ще­го чи­та­те­ля в сво­бод­ное время, а роман в сти­хах, ко­то­рый был го­раз­до более ак­тив­ным и по­буж­да­ю­щим к дей­ствию чте­нию. Пуш­кин хотел не про­сто со­здать рус­ский роман к до­пол­не­нию того, что су­ще­ству­ет в со­от­вет­ствии с за­пад­ным об­раз­цом, он хотел со­здать роман, по су­ще­ству пре­вос­хо­дя­щим над всеми су­ще­ству­ю­щи­ми об­раз­ца­ми и яв­ля­ю­ще­го­ся в неко­то­ром смыс­ле даже об­раз­цом для Ев­ро­пы.

Ко­неч­но, в 1818 году, за пять лет до Пуш­ки­на, стал из­ве­стен Бай­рон как автор «Чайльд Га­роль­да». «Па­лом­ни­че­ство Чайльд Га­роль­да» было од­но­вре­мен­но и ро­ман­ти­че­ская песня, и некое по­до­бие ро­ма­на, на ко­то­рое можно было ори­ен­ти­ро­вать­ся. Но Пуш­кин ста­вит перед собой го­раз­до более вы­со­кую цель. Он пишет роман не для сво­бод­но­го время пре­про­вож­де­ния, не для до­су­га, а он пишет роман, как пищу для ума, ко­то­рая по­яс­ня­ет очень мно­гое для чи­та­те­лей и со­вре­мен­ни­ков, чего они без этого ро­ма­на по­нять не могли.

3. История написания «Евгения Онегина»

Ис­то­рия со­зда­ния ро­ма­на по­дроб­но и де­таль­но опи­са­на, и легко по­зна­ко­мить­ся с ней са­мо­сто­я­тель­но. Лучше это сде­лать с по­мо­щью ком­мен­та­ри­ев А.М. Лот­ма­на к ро­ма­ну «Ев­ге­ний Оне­гин».

Ис­то­рия со­зда­ния ро­ма­на – не хро­но­ло­ги­че­ская таб­ли­ца, в ко­то­рой ука­за­ны даты на­пи­са­ния тех или иных ча­стей тек­ста. Это – ис­то­рия в боль­шей сте­пе­ни фор­ми­ро­ва­ния того фун­да­мен­та, на ко­то­рый потом вы­рос­ла рус­ская ли­те­ра­ту­ра, став­шая в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни и куль­том, и па­мят­ни­ком всей ми­ро­вой ли­те­ра­ту­ры. По­то­му что рус­ские ав­то­ры, на­чи­ная с Пуш­ки­на, стали уже с пер­вой трети XIX века  чи­тать­ся в тех стра­нах, от­ку­да были за­им­ство­ва­ны ли­те­ра­тур­ные тра­ди­ции. И Пуш­ки­на, и Го­го­ля на­чи­на­ют пе­ре­во­дить во Фран­ции, в Ан­глии, а мно­гие и рус­ский язык стали изу­чать для того, чтобы чи­тать Пуш­ки­на,  а потом Го­го­ля, Тол­сто­го, До­сто­ев­ско­го и Че­хо­ва в под­лин­ни­ке. Имен­но бла­го­да­ря тому, что было сде­ла­но Пуш­ки­ным в «Ев­ге­нии Оне­гине», рус­ская ли­те­ра­ту­ра стала не про­сто зда­ни­ем на тер­ри­то­рии рус­ской куль­ту­ры, она стала одним из самых мо­ну­мен­таль­ных и самых важ­ных зда­ний в про­стран­стве всей ми­ро­вой куль­ту­ры.

Ис­то­рия ро­ма­на на­чи­на­ет­ся с за­мыс­ла: он за­ду­ман как роман осо­бо­го рода. Чем от­ли­ча­ет­ся сти­хо­твор­ная речь от про­за­и­че­ской? Сти­хо­твор­ная речь ближе к му­зы­ке, она несёт в себе до­пол­ни­тель­ные зна­че­ния бла­го­да­ря рит­ми­че­ско­му ри­сун­ку, ко­то­рым проза поль­зу­ет­ся го­раз­до скром­нее, стро­же. Так вот, энер­гия этого ро­ма­на как раз за­клю­ча­ет­ся в том, что он на­пи­сан сти­ха­ми, при­чём, для этого ис­поль­зу­ет­ся очень спе­ци­фи­че­ская форма, со­здан­ная Пуш­ки­ным для ро­ма­на «Ев­ге­ний Оне­гин», так на­зы­ва­е­мая «оне­гин­ская стро­фа».

Рис. 2. Оне­гин­ская стро­фа

В ев­ро­пей­ской ли­те­ра­ту­ре су­ще­ство­ва­ла наука, ко­то­рая объ­яс­ня­ла пра­ви­ла сти­хо­сло­же­ния, – вер­си­фи­ка­ция. С точки зре­ния вер­си­фи­ка­ции су­ще­ство­ва­ло огром­ное мно­же­ство сти­хо­твор­ных прин­ци­пов, в со­от­вет­ствии с ко­то­ры­ми скла­ды­ва­лись раз­ные формы – и рит­ми­че­ские ри­сун­ки, и спо­со­бы риф­мов­ки, и ко­ли­че­ство строк, и со­че­та­ние этих строк, все они были опи­са­ны и стро­го опре­де­ле­ны, в сущ­но­сти, ещё в ан­тич­ном мире. Ев­ро­пей­ская ли­те­ра­ту­ра поль­зо­ва­лась ан­тич­ны­ми об­раз­ца­ми.

Клас­си­че­ское об­ра­зо­ва­ние вклю­ча­ло в себя изу­че­ние древ­них язы­ков (ла­тынь  и гре­че­ский языки)и дру­гих гу­ма­ни­тар­ных пред­ме­тов, в их числе было и сти­хо­сло­же­ние . В сущ­но­сти, любой гим­на­зист за­ни­мал­ся теми ком­плек­са­ми наук, в ко­то­рых ма­те­ма­ти­ке, фи­зи­ке, химии было от­ве­де­но го­раз­до более скром­ное место. Для че­ло­ве­ка об­ра­зо­ван­но­го, за­кон­чив­ше­го клас­си­че­скую гим­на­зию, то есть уни­вер­си­тет, а цар­ский лицей при­рав­ни­вал­ся к уни­вер­си­те­ту, пи­сать стихи, было так же есте­ствен­но, как и го­во­рить на род­ном языке.

Алек­сандр Гри­бо­едов и Ев­ге­ний Оне­гин был ро­вес­ни­ка­ми, ре­аль­ный Гри­бо­едов и ли­те­ра­тур­ный Оне­гин ро­ди­лись в один год, и это было для Пуш­ки­на прин­ци­пи­аль­но важно. Та сво­бо­да, в ко­то­рой Гри­бо­едов упо­треб­ля­ет сво­бод­ный стих в «Горе от ума»,  пре­тво­ря­ет­ся у Пуш­ки­на в «оне­гин­скую стро­фу». Пуш­кин берёт клас­си­че­скую форму со­не­та, ко­то­рая вклю­ча­ет со­вер­шен­но осо­бый спо­соб риф­мов­ки, при ко­то­ром про­ис­хо­дит че­ре­до­ва­ние пар­ных и че­ты­рёх­строч­ной стро­фы, и за­кан­чи­ва­ет­ся тем, что на­зы­ва­ет­ся в со­не­те «замок» – риф­му­ю­щи­е­ся рядом строч­ки. Влю­бить в себя даму можно было бла­го­да­ря со­не­ту или се­ре­на­де, когда сонет пре­вра­щал­ся в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни в му­зы­каль­ное про­из­ве­де­ние и ис­пол­нял­ся перед окном дамы серд­ца. 

Пуш­кин берёт форму со­не­та, пре­вра­щая её в свое­об­раз­ный «стро­и­тель­ный блок», из ко­то­ро­го скла­ды­ва­ет­ся зда­ние его ро­ма­на. Эта че­тыр­на­дца­ти­строч­ная «оне­гин­ская стро­фа» поз­во­ля­ет сде­лать то, чего не поз­во­ля­ет ни­ка­кая дру­гая про­за­и­че­ская форма.

 4. Особенность пушкинского романа

Мы упо­мя­ну­ли ту часть ис­то­рии, ко­то­рая свя­за­на с прак­ти­че­ским во­пло­ще­ни­ем. Но есть и дру­гая часть ис­то­рии ро­ма­на, свя­зан­ная с его тео­ре­ти­че­ским во­пло­ще­ни­ем, по­то­му что роман Пуш­ки­на от­ли­ча­ет­ся от ро­ма­на его вре­ме­ни тем, что он пре­под­но­сит новых ге­ро­ев. В сущ­но­сти, каж­дый ев­ро­пей­ский роман давал со­вре­мен­ни­кам и бу­ду­щим по­ко­ле­ни­ям пред­став­ле­ние о новом герое. Пред­став­ле­ние о ста­ром герое да­ва­ли свя­щен­ные тек­сты, при­том тек­сты бо­го­слов­ские, пред­став­ле­ние о герое клас­си­че­ском, о том, ко­то­рый дол­жен быть на свете, да­ва­ла клас­си­ци­сти­че­ская драма. Роман давал пред­став­ле­ние о том герое, ко­то­рый рож­да­ет­ся здесь и сей­час. Роман давал пред­став­ле­ние о че­ло­ве­ке, ко­то­ро­го до сих пор не было, ко­то­ро­го никто не знал. Этот че­ло­век вби­рал в себя черты со­вре­мен­ни­ков таким об­ра­зом, что потом с этим ро­ман­ным об­ра­зом ас­со­ци­и­ро­ва­лось пред­став­ле­ние о че­ло­ве­ке дан­ной эпохи. Каж­дый герой ста­но­вил­ся ге­ро­ем на­ри­ца­тель­ным, его соб­ствен­ное имя пре­вра­ща­лось в на­име­но­ва­ние це­ло­го клас­са опре­де­лён­но­го типа людей. После того, как вы­хо­дил роман, имена ге­ро­ев со­вре­мен­ни­ки при­сва­и­ва­ли своим зна­ко­мым.

Пуш­кин­ский роман сле­ду­ет этой тра­ди­ции, но он идёт ещё даль­ше. Пуш­кин в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни не столь­ко по­ка­зы­ва­ет того героя, ко­то­рый уже сло­жил­ся, сколь­ко преду­га­ды­ва­ет бу­ду­ще­го героя бу­ду­ще­го по­ко­ле­ния. Ана­ло­гия с Гри­бо­едо­вым здесь со­вер­шен­но не слу­чай­на. Герой Гри­бо­едо­ва, бе­зу­мец Чац­кий, ко­то­рый как уго­ре­лый ме­чет­ся в мос­ков­ском доме Фа­му­со­ва, не может найти себе место и ищет это место в дру­гом, более ши­ро­ком мире. Это тот герой, ко­то­рый за­ро­дил­ся в конце два­дца­тых годов XIX века всего за несколь­ко лет до того мо­мен­та, когда Пуш­кин в 1823 году на­чи­на­ет свой роман. Он на­зы­ва­ет его име­нем на­ду­ман­ным, вы­мыш­лен­ным, оче­вид­но ис­кус­ствен­ным. Он на­чи­на­ет свой роман за­гад­кой, ведь в имени героя, как при­вык чи­та­тель, все­гда долж­на быть под­сказ­ка, хотя бы намёк на то, что это будет за герой, темы его отож­деств­ле­ния. Ев­ге­ний – имя, оче­вид­но, ли­те­ра­тур­ное, несвя­зан­ное с тра­ди­ци­я­ми вы­би­рать для своих детей имя в свят­цах. Мы долж­ны со­вер­шен­но от­чёт­ли­во по­ни­мать, что че­ло­век, жи­ву­щий в ре­ли­ги­оз­ном мире, при от­ступ­ле­нии от ре­ли­ги­оз­ной догмы ка­рал­ся за это как при уго­лов­ном пре­ступ­ле­нии. Мы пом­ним, что до­ста­точ­но было Пуш­ки­ну в одном из част­ных писем упо­мя­нуть о том, что он за­ин­те­ре­со­вал­ся ате­и­сти­че­ски­ми тео­ри­я­ми, как немед­лен­но по­сле­до­ва­ла вы­сыл­ка под над­зор. В част­ном пись­ме, при­зна­ва­ясь сво­е­му зна­ко­мо­му в том, что его вера по­ко­ле­ба­лась, Пуш­кин ста­вит себя под угро­зу ад­ми­ни­стра­тив­но­го и уго­лов­но­го на­ка­за­ния. Го­су­дар­ство и цер­ковь вме­ши­ва­лись в лич­ную жизнь че­ло­ве­ка.

 5. Выбор имени

В этих об­сто­я­тель­ствах выбор имени че­ло­ве­ка был свя­зан с име­нем свя­то­го. Имя на­хо­ди­ли в свят­цах по дате рож­де­ния. Эти свя­тые счи­та­лись по­кро­ви­те­ля­ми лю­бо­го че­ло­ве­ка. Тра­ди­ция от­ча­сти на­ру­ша­лась, имена вы­би­ра­ли и дру­гим об­ра­зом.

Рис. 3. Пра­во­слав­ные имена

Но имя Ев­ге­ний ука­зы­ва­ет на то, что он всё-та­ки при­над­ле­жит к слою тех людей, ко­то­рые либо при­ду­ма­ны, либо ро­ди­лись в семье, где ро­ди­те­ли чи­та­ли много книг и дали имя по тем кни­гам, ко­то­рые были в их со­зна­нии. Фа­ми­лия Оне­гин ока­зы­ва­ет­ся ещё более ис­кус­ствен­ной.

Су­ще­ству­ет наука то­по­ни­ми­ка, ко­то­рая изу­ча­ет гео­гра­фи­че­ские на­зы­ва­ния, и наука оно­ма­сти­ка, ко­то­рая изу­ча­ет лич­ные имена. Так вот, то­по­ни­ми­че­ские на­зва­ния и лич­ные у рус­ских людей ни­ко­гда не сов­па­да­ли. Че­ло­век носил фа­ми­лию, свя­зан­ную либо с ме­стом его рож­де­ния, либо в честь фа­ми­лии на­зы­ва­лось опре­де­лён­ная об­ласть жи­тель­ства, по­ме­стье. Про­зви­ще – это дру­гой спо­соб, то есть че­ло­век мог но­сить фа­ми­лию, свя­зан­ную с опре­де­лён­ным на­се­лён­ным пунк­том, или свя­зан­ную с тем, что за­слу­жи­ли его пред­ки. Но никто ни­ко­гда не на­зы­вал­ся по на­зва­нию реки. Таким об­ра­зом, роман рас­ска­зы­ва­ет о герое, и это за­яв­ле­но уже в на­зва­нии, ко­то­рый яв­ля­ет­ся ге­ро­ем вы­мыш­лен­ным. Герой этого ро­ма­на – плод во­об­ра­же­ния, это со­чи­нён­ный че­ло­век. Та за­дач­ка, ко­то­рую автор за­да­ёт чи­та­те­лям этого ро­ма­на, нуж­да­ет­ся в раз­гад­ке. А зачем автор при­ду­мал этого героя, зачем он дал ему такое имя? Что в ре­аль­но­сти до­бав­ля­ет этот ли­те­ра­тур­ный пер­со­наж к жизни чи­та­те­ля? Чи­та­тель пуш­кин­ско­го вре­ме­ни более осо­зна­но ста­вил этот во­прос, мы с вами 200 лет ста­вим этот во­прос менее осо­знан­но, но тоже ста­вим. Ли­те­ра­тур­ный че­ло­век – это не пе­ре­не­сён­ный из жизни в ли­те­ра­ту­ру, а со­здан­ный прямо в ли­те­ра­ту­ре.

Для того, чтобы пра­виль­но по­ни­мать роман и чи­тать его гла­за­ми че­ло­ве­ка XIX века, ко­то­ро­му этот роман был ад­ре­со­ван, мы долж­ны от­чёт­ли­во по­ни­мать неко­то­рые фор­маль­ные при­зна­ки, ко­то­рые в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни для нас уже утра­че­ны. Мы долж­ны по­ни­мать, чем сюжет от­ли­ча­ет­ся от ком­по­зи­ции. Можно сюжет и ком­по­зи­цию рас­смат­ри­вать в це­лост­но­сти, можно го­во­рить о том, что сюжет, то есть по­сле­до­ва­тель­ность со­бы­тий, о ко­то­рых рас­ска­зы­ва­ет­ся, и ком­по­зи­ция, то есть че­ре­до­ва­ние этих фраг­мен­тов внут­ри ху­до­же­ствен­но­го це­ло­го, может сов­па­дать. В этом смыс­ле сю­жет­ные ходы могут со­от­вет­ство­вать ком­по­зи­ци­он­ным эле­мен­там. Сюжет на­чи­на­ет­ся в за­вяз­ке, про­дол­жа­ет­ся в раз­ви­тии дей­ствия, до­сти­га­ет своей куль­ми­на­ции, после ко­то­рой на­сту­па­ет раз­вяз­ка. К этому могут быть до­бав­ле­ны экс­по­зи­ция, то есть об­ри­сов­ка, об­ста­нов­ка до на­ча­ла, и пост по­зи­ция, то есть после за­вер­ше­ния дей­ствия. Но ни­че­го сверх этих ком­по­зи­ци­он­ных эле­мен­тов в тек­сте по­вест­во­ва­ния не су­ще­ству­ет. Надо ска­зать, что к та­ко­му роду по­вест­во­ва­ния чи­та­тель пуш­кин­ских вре­мён был готов. Не толь­ко пуш­кин­ская Та­тья­на, на­чи­тав­ша­я­ся ро­ма­нов, су­ди­ла по ро­ма­нам о своей жизни. Пуш­кин­ской Та­тьяне было сем­на­дцать лет.

«..Ей рано нра­ви­лись ро­ма­ны;   Они ей за­ме­ня­ли всё;  Она влюб­ля­ла­ся в об­ма­ны     И Ричард­со­на и Руссо…»

Это прак­ти­че­ски мог ска­зать о себе каж­дый чи­та­тель пуш­кин­ско­го вре­ме­ни. В ком­по­зи­ции, в стро­е­нии ро­ма­на ис­ка­ли тра­ди­ци­он­ный сюжет, тра­ди­ци­он­ный роли, вза­и­мо­от­но­ше­ний и того, что по­яв­ля­ет­ся но­во­го в каж­дом ро­мане. Пуш­кин ре­ши­тель­но рвёт с этой по­зи­ции. Он про­пус­ка­ет неко­то­рые очень важ­ные фраг­мен­ты сю­же­та, то есть он уни­что­жа­ет уже на­пи­сан­ную главу, и вме­сто тех важ­ных эпи­зо­дов, ко­то­рые долж­ны сло­жить ис­то­рию героя в опре­де­лён­ной по­сле­до­ва­тель­но­сти, ино­гда ста­вит в те места фраг­мен­ты, ко­то­рые не были уни­что­же­ны, про­сто за­ме­ня­ет их от­то­чи­я­ми. Он встав­ля­ет в свой роман некие ну­ле­вые фраг­мен­ты сю­же­ты. В ком­по­зи­ции они при­сут­ству­ют, а в сю­же­те их нет, чи­та­тель дол­жен их вос­ста­но­вить в своём во­об­ра­же­нии. Пуш­кин за­став­ля­ет чи­та­те­ля ду­мать, фан­та­зи­ро­вать, со­чув­ство­вать и вме­сте с ним в со­зда­нии этого ро­ма­на. Вот по­че­му в ро­мане спе­ци­аль­но опу­ще­ны фраг­мен­ты. При этом чте­ние ро­ма­на ока­зы­ва­ет­ся со­всем не раз­вле­че­ни­ем, оно ока­зы­ва­ет­ся се­рьёз­ной ра­бо­той и для ума, у для души лю­бо­го чи­та­те­ля.

 6. Пушкинский эксперимент

Пуш­кин­ский роман ока­зы­ва­ет­ся сво­е­го рода опы­том и экс­пе­ри­мен­том. Пуш­кин по­ме­ща­ет чи­та­те­лей, в ре­аль­ную среду, в ре­аль­ный быт, в мир ре­аль­ных людей. В числе пер­со­на­жей ро­ма­на он фи­гу­ри­ру­ет сам как автор ро­ма­на:

«..Оне­гин, доб­рый мой при­я­тель,

Ро­дил­ся на бре­гах Невы,

Где, может быть, ро­ди­лись вы

Или бли­ста­ли, мой чи­та­тель;

Там неко­гда гулял и я:

Но вре­ден север для меня…»

Это пи­шет­ся в Одес­се, намёк на то, что из Пе­тер­бур­га в Одес­су Пуш­кин попал не по своей воле, и север для него вре­ден не по со­сто­я­нию здо­ро­вья, а по­то­му что там живут люди, пи­шу­щие на него до­но­сы. Этот про­зрач­ный намёк, из­вест­ный прак­ти­че­ски всем, кто читал в это время Пуш­ки­на, и все пре­крас­но по­ни­ма­ли, что стоит за этим на­мё­ком. Вы­мыш­лен­ный герой, ко­то­рый по­ме­щён в ре­аль­ный мир, вос­при­ни­ма­ет­ся как, сво­е­го рода, экс­пе­ри­мент, как ис­поль­зо­ва­ние некой мо­де­ли, ко­то­рая поз­во­ля­ет при­ме­рять наш ре­аль­ный мир к тому вы­мыш­лен­но­му миру, ко­то­рый со­зда­ет­ся в ро­мане и, на­о­бо­рот. Но во­прос о том, как ста­вит­ся Пуш­ки­ным этот экс­пе­ри­мент и каким об­ра­зом эта мо­дель, со­здан­ная Пуш­кин­ским ро­ма­ном в сти­хах дей­ству­ет, мы узна­ем на сле­ду­ю­щем за­ня­тии.

Вопросы к конспектам