Основные этапы эволюции творчества А.С. Пушкина. Образы музы в творчестве поэта
1. Биография и творчество Пушкина
На прошлом уроке мы выяснили самое главное: изменение музы от ее классического облика к романтическому, а потом и реалистическому. И возвращаясь к восьмой главе «Евгения Онегина», можно обратить внимание, что историю своей музы, а между тем, и историю своей жизни, Пушкин рассказывает так, как будто бы она счастлива и свободна, складывалась и развивалась: лицей, Петербург, юг, Михайловское.
Но стоит обратить внимание на другое обстоятельство, которое нам хорошо известно, но не всегда соотносимо с этим отрывком, ведь все эти периоды биографической Пушкинской жизни были не просто не свободными периодами, а были периодами, организованными не Пушкинской волей: лицей – это решение его родителей; служба в Коллегии иностранных дел – тоже навязанная; юг – это недобровольный перевод по службе; Михайловское – действительная ссылка, которая оканчивается удивительно: Пушкин оказывается единственным официально помилованным ссыльным, что являлось волей императора, а не самого Пушкина. Когда же речь идет о втором Петербургском этапе жизни Пушкина, то мы понимаем, что эта ситуация не меньшей свободы. В 1831 году после женитьбы Пушкина молодожены проводят медовый месяц в Царском Селе, что, вероятно, тоже символично. Пушкин в начале своей новой семейной жизни возвращается в свою юность, в Царское Село. Там же по случаю холеры оказалась царская семья. Николай I
Рис. 1. Император Николай І
смотрит на возмужавшего Пушкина и отправляет его на службу в Министерство иностранных дел с особенным заданием: он теперь работает над историей Петра Великого.
Рис. 2. Император Петр Великий
2. Тема свободы в творчестве Пушкина
Эта работа, которая открыла Пушкину возможность посещения исторических архивов, работы с закрытыми документами, привязывала его к Петербургу, из которого Пушкин хотел уехать куда угодно, но император его не пускал. Единственные две поездки, которые он совершил, это поездка без разрешения на Кавказ в 1829 г., за что был наказан, и единственная официально разрешенная командировка – это поездка в Оренбургскую губернию, когда Пушкин официально работает над сбором материала в связи с историей Пугачевского бунта. Он рвется из Петербурга, и единственное, что ему удается, это Михайловское и Болдино. Представить себе менее несвободную судьбу российского дворянина просто невозможно.
3. Трансформация музы и поэта в творчестве Пушкина
Но в восьмой главе «Евгения Онегина» мы обнаруживаем диаметрально противоположную концепцию и Пушкинской судьбы, которая в его варианте разворачивается как некая свободная становления и развития как самого поэта, так и его музы. Поэтому становится понятно, что Пушкин удивительным образом из несвободы своей биографии сотворяет свободу своего творчества. И когда он в 1836 году в своем знаменитом стихотворении «Памятник»
Рис. 3. Памятник стихотворению Пушкина «Памятник»
так и напишет, что «в мой жестокий век восславил я свободу», то в этой строчке, безусловно, содержалась и эта мысль: возможность победить «мой жестокий век», как он его назовет в стихотворении «Разговор книгопродавца с поэтом», Пушкин все-таки преодолел свободой творчества.
С другой стороны, помимо этой концепции, связанной с развитием, изменением, трансформацией музы и поэта, в творчестве Пушкина обнаруживается и диаметрально противоположная идея. В 1819 году он напишет стихотворение «Возрождение»:
Художник-варвар кистью сонной
Картину гения чернит
И свой рисунок беззаконный
Над ней бессмысленно чертит.
Но краски чуждые, с летами,
Спадают ветхой чешуей;
Созданье гения пред нами
Выходит с прежней красотой.
Так исчезают заблужденья
С измученной души моей,
И возникают в ней виденья
Первоначальных, чистых дней.
Возникает мысль о том, что все изменения, которые происходят, это заблуждения, в то время, как внутри остается некое ядро, которое оказывается неизменным, в том смысле, что при всех изменениях и вариациях мы ощущаем, что перед нами все-таки Пушкин. Так в чем же можно обнаружить эти «первоначальные, чистые дни», ту принципиальную особенность Пушкинского гения? Поэтому если мы хотим хоть как-то представить некое принципиальное своеобразие художественного мышления Пушкина, то есть резон и нам вернуться к ранним периодам Пушкинского творчества, чтобы увидеть в этом начале творческого пути некие неизменяемые константы, которые оформляют особенность творческого мышления Пушкина.
Напомним, что по известной традиции, восходящей к Белинскому,
Рис. 4. В.Г. Белинский
лицейский период принято называть ученическим, что соотносимо и с обучением в лицеи, и тем, что первые поэтические опыты Пушкина выстраиваются в подражания его учителям.
4. Подражание в творчестве Пушкина
Сначала это будет творчество Батюшкова,
Рис. 8. К.Н. Батюшков
потом – Жуковского.
Рис. 9. В.А. Жуковский
И действительно, говоря о своей лицейской музе, Пушкин выделит там два центральных жанра: послание и элегия. Поэтому в первом периоде лицейской жизни Пушкин будет ориентироваться на дружеское послание Батюшкова, а во втором – на элегию Жуковского. Пушкин действительно будет создавать произведения, в которых будет восстанавливать своеобразие художественной манеры своих учителей. Так, предположим, если речь идет о Батюшкове, то это послание «Городок», которое почти имитирует Батюшковские «Мои пенаты», если Жуковский, то это стихотворение «Певец», которое является вариацией стихотворения с тем же названием. Следует напомнить, что Жуковский и Батюшков создают существенно разные художественные миры, разные облики поэтов, разные облики их муз. Так, если поэт Батюшкова – это ленивец, философ, мудрец, мечтатель, эпикуреец, в своих мечтах наслаждающийся жизнью, традиция которого воспроизводит античную традицию, то в случае с Жуковским перед нами меланхолик, драматически переживающий свое земное существование, устремленный к небесному идеалу, чем близок к традиции христианского неоплатонического миропонимания. В этом смысле это два разных содержательных явления, трудно соотносимые друг с другом. Однако Пушкинские стихи, написанные в подражание Батюшкову, вызывают у Батюшкова такую серьезного рода реакцию, что однажды он приедет в лицей, чтобы познакомиться с этим юным дарованием. А чуть позже среагирует на одно из лицейских посланий «Юрьеву»
Рис. 10. Ф.Ф. Юрьев
таким образом: нервно сжав листок с рукописью этого стихотворения, заметит, что если этот юнец так и дальше пойдет, то нам на Парнасе больше делать нечего. Те открытия, к которым старшие современники Пушкина шли длительным художественным развитием, этот по сути подросток воспроизводит с необычайной легкостью. Таким образом, перед нами удивительное свойство Пушкина, которое много позже Гнедич
Рис. 11. Н.И. Гнедич
в одном из посланий, обращенных Пушкину, неслучайно соотнесет его с Протеем –
Рис. 12. Протей
древнегреческим мифологическим существом, способным принимать самые разнообразные формы. В итоге перед нами обнаружится изумительная особенность Пушкина художественно проникать не только в стили других авторов, но и в стили других народов и культур. Ведь в последующем он с точностью будет воспроизводить в своем творчестве, скажем, не только миры библейского Ветхого завета,
Рис. 13. Ветхий завет
но и книг Корана.
Рис. 14. Коран
Он изобразит нам Средневековую Англию, Испанию. Поэтому ту удивительную особенность, которую много позже Достоевский
Рис. 15. Ф.М. Достоевский
определит как всемирную отзывчивость Пушкина, можно обнаружить в этой необычайной способности Пушкина улавливать и воспроизводить явления окружающего мира, иногда даже чуждые самому Пушкину.
Другая особенность, которая так же ярко проявляется уже в самом начале творческого пути Пушкина, это способность соединять несоединимые вещи. В частности, он не только подражает Батюшкову и Жуковскому, но соединяет их вместе. Если в первой половине лицейского творчества – это образы Батюшкова: поэт-ленивец и мудрец, то во второй – элегические образы Жуковского, связанные со смертью. И это все пишет мальчик в возрасте 15-16 лет, создавая ощущение некого сюжета, которые развернулся в его лицейской лирике от некого предшествующего счастья и наслаждения жизнью к полному его разочарованию. Более того, из этого сюжета он сделает стихотворения, и самое замечательное из них – это послание «Друзьям»:
Богами вам еще даны
Златые дни, златые ночи,
И томных дев устремлены
На вас внимательные очи.
Играйте, пойте, о друзья!
Утратьте вечер скоротечный…
Все это сильно напоминает поэтическую мысль Батюшкова с призывом наслаждаться жизнью. А финальная строчка звучит так:
И вашей радости беспечной
Сквозь слезы улыбнуся я.
5. «Воспоминания в Царском селе»
Другим примером, демонстрирующим, с одной стороны, особенное положение лицейского Пушкина в кругу уже известных поэтов, может оказаться, пожалуй, самое известное стихотворение «Воспоминания в Царском селе»,
Рис. Автограф стихотворения «Воспоминания в Царском селе»
неслучайно помянутого Пушкиным в «Евгении Онегине»: «Старик Державин нас заметил». Напомним, что ситуация складывалась таким образом, что лицеистам было известно то, что экзамен по русской литературе будет принимать олицетворение поэзии XVIII столетия Г.Р. Державин.
Рис. 5. Г.Р. Державин
И как-то в связи этим сложилось впечатление о том, что Пушкин со своей удивительной способностью подражать стилям других авторов будет подражать этому автору. Но от попыток Пушкина придать этому стихотворению Державинский вид останется только одна – это правка первой строчки: изначально было так: «Навис покров угрюмой ночи». Но, когда обнаружил, что это будет Державин, Пушкин на всякий случай «ч» поправил на «щ», и получилась старославянская форма «нощи». Таким образом, эта деталь придает облик XVIII века, хотя, работая над этим произведением, Пушкин подражает исторической элегии Батюшкова «На развалинах замка в Швеции», где его лирический герой, блуждая по развалинам древнего рыцарского замка, вспоминает в своих мечтах о той жизни, которая когда-то разворачивалась здесь, противопоставляя героическому прошлому нынешнее безгероическое настоящее. В этом смысле, Пушкин подхватывает строфику и мотивы Батюшковского стихотворения: мы тоже гуляем, но не по развалинам, а по Екатерининскому саду,
Рис. 6. Екатерининский сад
созерцая памятники воинским победам эпохи Екатерины ІІ,
Рис. 7. Императрица Екатерина ІІ
поэтому тоже возникает ощущение героического прошлого. Но неожиданно финал этой как бы исторической элегии заканчивается не элегически, а одически, потому что Пушкин вспомнить войну 1812 года, которая была недавно, нашу победу, славу русского народа. Таким образом, традиционная печальная историческая элегия Батюшкова под пером Пушкина соединится с одическим финалом. И опять возникнет соединение несоединимого. Безусловно, успех, который имели эти стихи у Державина, отразится на том, что этот текст будет известен и ближайшему окружению лучших русских поэтов, в частности, В.А. Жуковскому, который в этом же году напишет некую вариацию Пушкинскому стихотворению. Это будет тоже прогулка по императорским садам, правда сады будут другие. Это будет Павловск и элегия «Славянка». И здесь мы обнаруживаем, что наш юный поэт оказывается неким источником, творческим импульсом для создания произведений своих учителей и выдающихся к тому времени поэтов.
6. Соединение несоединимого в творчестве Пушкина
Создается впечатление, будто мы это прожили и поняли бренность и тщетность этого наивного радования и смотрим на него с другой точки зрения: с точки зрения Жуковского. Таким образом, такое стихотворение невозможно ни у Батюшкова, ни у Жуковского. Зато оно возможно у лицейского Пушкина, в котором он как бы поднимается над художественными мирами своих учителей. И дальше так и будет, в том смысле, что Пушкинский гений будет устроен таким образом, что всякий раз он будет синтезировать самые разнообразные, отчасти односторонние традиции, поднимаясь над ними и тем самым оказавшись на самой вершине русского Парнаса. Это свойство оказалось вполне понятно и самому Пушкину, если иметь в виду сочетание несочетаемого. Напомним:
О сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг.
7. «Я снова жизни полон»
Поздние лицейские элегические стихи рисуют нам вдруг картину не просто драматическую, а трагическую: «Я видел смерть». Дело доходит до того, что мы разочаровываемся в жизни, в поэзии, и перед нами очень серьезный драматический ход, не напоминающий веселого Пушкина. Но эта ситуация будет развиваться недолго. В первые же месяцы Петербургской жизни он напишет послание «К ней» (1817 г.). Не совсем ясно, кто адресат этого послания, но там он развернет именно этот сюжет: я умирал, муза умолкала, сердце остыло, но вот я встретил тебя, и вновь сердце вспыхнуло, вся жизнь заиграла прежними красками, и я готов жить дальше. Именно в этом не очень популярном стихотворении будет найдено разрешение этого лирического сюжета, который сложился в лицейский период Пушкина. Уже здесь мы обнаруживаем динамику, которая будет источником музы. А с другой стороны, будущие решения многих художественных произведений Пушкина, например, «Я помню чудное мгновение», где речь идет о такой же ситуации. Более того, если вспомнить образы, которыми Пушкин описывает развитие Евгения Онегина в одноименном романе, то мы обнаружим ту же образность: холодное сердце, правда, не до конца, о чем нам будут твердить от первой главы до восьмой, в которой оно неожиданно запылает. Таким образом, перед нами вырисовывается некий сюжет, который будет разрабатываться на протяжении всего творчества Пушкина: некой таинственной жизни сердца и души.
8. «Послание «К Чаадаеву»
Рис. 16. П.Я. Чаадаев
В качестве еще одного оригинального и парадоксального решения можно привести другую традицию, к которой обращается Пушкин, правда, в первом Петербургском периоде, – гражданская, вольнолюбивая поэзия. Это знаменитое стихотворение-послание «К Чаадаеву»:
Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман…
Рис. 17. Автограф стихотворения Пушкина «К Чаадаеву»
Вначале стихотворение разворачивается в духе унылой элегии разочарования, а потом – в стиле гражданской поэзии: разочарование в личной жизни не повлекло разочарование во всем, потому что герой находит опору в том, чтобы посвятить себя общественному служению:
Но в нас горит еще желанье;
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье…
Но дальше возникала странная ситуация. В традиции гражданской поэзии давно сложилась традиция, которая разделяла личную жизнь и необходимость исполнения долга. Герой обыкновенно отказывался от любви во имя сражения. Что делает наш персонаж?
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья…
Пушкин парадоксальным образом объединяет эти мотивы, которые в традиции драматически разъединялись, создавая образ не человека, который конфликтно воспринимает и свою частную жизнь, и идею исполнения долга, а некой цельной гармонической личности, для которой этот долг оказывается продолжением самых интимных движений его души.
Вопросы к конспектам