Тема крепостного права и воспитания в комедии "Недоросль"

Более 220 лет от­де­ля­ет нас от того мо­мен­та, когда пьеса Фон­ви­зи­на (рис. 1) «Недо­росль» была впер­вые по­став­ле­на на сцене. По вос­по­ми­на­ни­ям со­вре­мен­ни­ков, вос­тор­жен­ная пуб­ли­ка при­вет­ство­ва­ла пьесу ме­та­ни­ем ко­шель­ков.

Рис. 1. Д.И. Фон­ви­зин

После этого про­изо­шло много со­бы­тий в рос­сий­ской жизни: при­со­еди­не­ние Крыма, ле­ген­дар­ный пе­ре­ход Су­во­ро­ва через Альпы, ос­но­ва­ние цар­ско-сель­ско­го лицея и Оте­че­ствен­ная война 1812 года. И по­ко­ле­ние Пуш­ки­на вос­при­ни­ма­ет эпоху Фон­ви­зи­на чуть ли не как по­чтен­ную древ­ность. В ро­мане «Ев­ге­ний Оне­гин» Пуш­кин пишет:

«…в стары годы,

Са­ти­ры сме­лый вла­сте­лин,

Бли­стал Фон­ви­зин, друг сво­бо­ды…»

Если такую вре­мен­ную ди­стан­цию ощу­ща­ет Пуш­кин (рис. 2) в 1823 году, рас­ска­зы­вая о ко­ме­дии, ко­то­рая была по­став­ле­на в 1782, то на­ше­му по­ко­ле­нию ещё слож­нее по­нять про­из­ве­де­ние Фон­ви­зи­на.

Рис. 2. А.С. Пуш­кин

Но от­кро­ет­ся мно­гое, если вни­ма­тель­но чи­тать это про­из­ве­де­ние и до­ве­рить­ся дра­ма­тур­гу.

 Тема воспитания в эпоху Фонвизина

Как и любое та­лант­ли­вое про­из­ве­де­ние, ко­ме­дия «Недо­росль» (рис. 3) от­ра­жа­ет спе­ци­фи­че­ские черты опре­де­лён­ной эпохи, её уни­каль­ные при­ме­ты, но вме­сте с тем она ста­вит и уни­вер­саль­ные вне­вре­мен­ные во­про­сы. Одним из них стал во­прос вос­пи­та­ния. Эта тема ока­зы­ва­ет­ся очень важ­ной в целом для тра­ди­ции Про­све­ще­ния, где в цен­тре вни­ма­ния со­вер­шен­ство­ва­ние че­ло­ве­ка, взрос­ле­ние его ума, об­ще­ствен­ный ста­тус муд­рой об­ще­ствен­ной лич­но­сти. О вос­пи­та­нии мы вспо­ми­на­ем тогда, когда ра­бо­та­ем с таким на­прав­ле­ни­ем, как клас­си­цизм, где автор так или иначе пы­та­ет­ся про­све­тить и вос­пи­тать сво­е­го чи­та­те­ля или зри­те­ля. Не слу­чай­но про­из­ве­де­ние Фон­ви­зи­на очень часто на­зы­ва­ют ко­ме­ди­ей вос­пи­та­ния. Это такое уточ­ня­ю­щее жан­ро­вое опре­де­ле­ние.

Рис. 3. Ти­туль­ный лист пер­во­го из­да­ния ко­ме­дии «Недо­росль»

Эпоха Про­све­ще­ния Люди XVII века же­ла­ли осво­бо­дить­ся от неве­же­ства и пред­рас­суд­ков, ко­то­рые, как им ка­за­лось, свя­за­ны с ре­ли­ги­оз­ным по­ни­ма­ни­ем мира. Они пла­ни­ро­ва­ли са­мо­сто­я­тель­но, без по­мо­щи выс­ших сил усо­вер­шен­ство­вать все сто­ро­ны об­ще­ствен­ной жизни и са­мо­го че­ло­ве­ка. Это же­ла­ние и силь­ней­шая вера (уже не в бога, а в че­ло­ве­че­ское мо­гу­ще­ство) опре­де­ли­ли их ми­ро­воз­зре­ние и по­ве­де­ние. Для людей эпохи Про­све­ще­ния свой­ствен­на уве­рен­ность в том, что по­зна­ва­тель­ные воз­мож­но­сти че­ло­ве­ка аб­со­лют­но без­гра­нич­ны. Все за­ко­ны при­ро­ды будут ко­гда-ни­будь от­кры­ты, все за­гад­ки раз­га­да­ны. Фи­ло­со­фы XVIII сто­ле­тия при­зна­ют пока ещё за богом ста­тус твор­ца мира, но они от­ри­ца­ют вме­ша­тель­ство бога в че­ло­ве­че­скую жизнь на­пря­мую. Они верят в то, что есть ка­кие-то общие за­ко­ны, ко­то­рые управ­ля­ют и при­ро­дой, и об­ще­ством, и ста­ра­ют­ся эти за­ко­ны раз­га­дать. В это время пре­об­ла­да­ет пред­став­ле­ние о есте­ствен­ном ра­вен­стве людей и доб­рой при­ро­де че­ло­ве­ка. Про­све­ти­те­ли счи­та­ют, что че­ло­век из­на­чаль­но, от при­ро­ды хорош, добр и пре­кра­сен. Ни­ка­ко­го пер­во­род­но­го греха не су­ще­ству­ет, че­ло­век уже со­вер­ше­нен. Через вос­пи­та­ние и об­ра­зо­ва­ние можно до­бить­ся ещё боль­ше­го усо­вер­шен­ство­ва­ния. Идет про­све­ти­те­лей за­хва­ты­ва­ют Ев­ро­пу и при­хо­дят в Рос­сию. Огром­ную по­пу­ляр­ность имеют про­из­ве­де­ния фран­цуз­ских ав­то­ров. Ека­те­ри­на II со­сто­я­ла в пе­ре­пис­ке с Воль­те­ром (рис. 4), а граф Гри­го­рий Орлов пред­ла­гал ещё од­но­му про­све­ти­те­лю, Жан-Жа­ку Руссо, по­се­лить­ся у себя в име­нии и счи­тал это для себя ве­ли­чай­шей че­стью. Рис. 4. Воль­тер Книги про­све­ти­те­лей – это непре­мен­ная при­над­леж­ность дво­рян­ских биб­лио­тек того вре­ме­ни.

 

Клас­си­цизм Клас­си­цизм – ли­те­ра­тур­ное на­прав­ле­ние, в ос­но­ве ко­то­ро­го лежат сле­ду­ю­щие при­зна­ки: · культ рас­суд­ка («ра­зу­ма»); · важ­ней­ший прин­цип – идея го­су­дар­ствен­но­сти, во­пло­щён­ная в об­ра­зе про­све­щён­но­го мо­нар­ха; · стро­гая иерар­хия жан­ров: Вы­со­кие: тра­ге­дия, эпо­пея, ода (в них изоб­ра­жа­ют­ся об­ще­ствен­ная жизнь, ис­то­рия; дей­ству­ют мо­нар­хи, герои, пол­ко­вод­цы), Сред­ние: пись­ма, днев­ни­ки, Низ­кие: ко­ме­дия, са­ти­ра, басня (пред­мет изоб­ра­же­ния – по­все­днев­ная жизнь обыч­ных людей). Сме­ше­ние вы­со­ко­го и низ­ко­го жанра счи­та­лось непра­виль­ным и не до­пус­ка­лось; · при­зна­ние ан­тич­но­го (древ­не­гре­че­ско­го и рим­ско­го) ис­кус­ства выс­шим об­раз­цом, веч­ным иде­а­лом; · од­но­мер­ность, «про­сто­та» ха­рак­те­ров пер­со­на­жей; от­кро­вен­ный ди­дак­тизм (по­учи­тель­ность).

 Значение слова «недоросль»

В ко­ме­дии чи­та­тель видит вос­пи­та­ние Мит­ро­фа­на, ко­то­рый яв­ля­ет­ся мо­ло­дым че­ло­ве­ком, дво­ря­ни­ном, недо­рос­лем, то есть тем, кто пока не дорос до го­су­дар­ствен­ной служ­бы, но вско­ре до­рас­тёт. В со­вре­мен­ном рус­ском языке по­ня­тие «недо­росль» яв­ля­ет­ся на­ри­ца­тель­ным и имеет нега­тив­ный смыс­ло­вой окрас. Из­на­чаль­но слово «недо­росль» не под­ра­зу­ме­ва­ло ни­ка­кой оцен­ки. Это был со­ци­аль­ный ста­тус, даже воз­раст – под­ро­сток, ти­ней­джер, тот, кому нет ещё 18 лет и по­это­му он не всту­пил ещё в права и не несёт от­вет­ствен­но­сти. Толь­ко из-за ко­ме­дии «Недо­росль» слово это озна­ча­ет то, к чему при­вык­ли мы, – неуч, необ­ра­зо­ван­ный че­ло­век, бес­ха­рак­тер­ный, невос­пи­тан­ный, наг­лый.

 Воспитание и образование Митрофанушки. Примеры из текста произведения

В ко­ме­дии «Недо­росль» на пер­вый план вы­хо­дит вос­пи­та­ние и такая его важ­ная со­став­ля­ю­щая, как об­ра­зо­ва­ние.

Об­ра­зо­ва­ние – это вла­де­ние на­у­ка­ми, это при­рост на­уч­ных зна­ний, ка­кие-то ака­де­ми­че­ские успе­хи.

Рас­смот­рим, какие успе­хи про­яв­ля­ет на по­при­ще обу­че­ния на­у­кам герой ко­ме­дии Фон­ви­зи­на:

 

Дей­ствие чет­вёр­тое. Яв­ле­ние VII

Мит­ро­фан. Вот я сел.

Цы­фир­кин очи­ни­ва­ет гри­фель.

Г-жа Про­ста­ко­ва. А я тут же при­ся­ду. Ко­ше­лек по­вя­жу для тебя, друг мой! Со­фьюпш­ки­ны де­неж­ки было б куды класть.

Мит­ро­фан. Ну! Давай доску, гар­ни­зон­на крыса! За­да­вай, что пи­сать.

Цы­фир­кин. Ваше бла­го­ро­дие, за­все­гда без дела ла­ять­ся из­во­ли­те.

Г-жа Про­ста­ко­ва (ра­бо­тая). Ах, гос­по­ди боже мой! Уж ро­бе­нок не смей и из­бра­нить Па­ф­ну­тьи­ча! Уж и раз­гне­вал­ся!

Цы­фир­кин.За что раз­гне­вать­ся, ваше бла­го­ро­дие? У нас рос­сий­ская по­сло­ви­ца: со­ба­ка лает, ветер носит.

Мит­ро­фан.За­да­вай же зады, по­во­ра­чи­вай­ся.

Цы­фир­кин.Всё зады, ваше бла­го­ро­дие. Вить с за­да­ми-то век на­за­ди оста­нес­ся.

Г-жа Про­ста­ко­ва.Не твое дело, Па­ф­ну­тьич. Мне очень мило, что Мит­ро­фа­нуш­ка впе­ред ша­гать не любит. С его умом, да за­ле­теть да­ле­ко, да и боже из­ба­ви!

Цы­фир­кин. За­да­ча. Из­во­лил ты, на при­клад, идти по до­ро­ге со мною. Ну, хоть возь­мем с собою Си­до­ры­ча. Нашли мы трое…

Мит­ро­фан (пишет). Трое.

Цы­фир­кин. На до­ро­ге, на при­клад же, три­ста руб­лев.

Мит­ро­фан(пишет). Три­ста.

Цы­фир­кин. Дошло дело до де­ле­жа. Смек­ни-тко, по чему на брата?

Мит­ро­фан (вы­чис­ляя, шеп­чет). Еди­нож­ды три – три. Еди­нож­ды ноль – ноль. Еди­нож­ды ноль – ноль.

Г-жа Про­ста­ко­ва. Что, что до де­ле­жа?

Мит­ро­фан.Вишь, три­ста руб­лев, что нашли, троим раз­де­лить.

Г-жа Про­ста­ко­ва. Врет он, друг мой сер­деч­ный! Нашел день­ги, ни с кем не де­лись. Все себе возь­ми, Мит­ро­фа­нуш­ка. Не учись этой ду­рац­кой науке.

Мит­ро­фан.Слышь, Па­ф­ну­тьич, за­да­вай дру­гую.

Цы­фир­кин. Пиши, ваше бла­го­ро­дие. За уче­нье жа­лу­е­те мне в год де­сять руб­лей.

Мит­ро­фан.Де­сять.

Цы­фир­кин.Те­перь, прав­да, не за что, а кабы ты, барин, что-ни­будь у меня пе­ре­нял, не грех бы тогда было и еще при­ба­вить де­сять.

Мит­ро­фан(пишет). Ну, ну, де­сять.

Цы­фир­кин. Сколь­ко ж бы на год?

Мит­ро­фан (вы­чис­ляя, шеп­чет). Нуль да нуль – нуль. Один да один…(За­ду­мал­ся.)

Г-жа Про­ста­ко­ва. Не тру­дись по-пу­сто­му, друг мой! Гроша не при­бав­лю; да и не за что. Наука не такая. Лишь тебе му­че­нье, а все, вижу, пу­сто­та. Денег нет – что счи­тать? День­ги есть – со­чтем и без Па­ф­ну­тьи­ча хо­ро­шо­хонь­ко.

Ку­тей­кин.Ша­башь, право, Па­ф­ну­тьич. Две за­да­чи ре­ше­ны. Вить на по­вер­ку при­во­дить не ста­нут.

Мит­ро­фан. Небось, брат. Ма­туш­ка тут сама не оши­бет­ся. Сту­пай-ка ты те­перь, Ку­тей­кин, про­учи вче­раш­нее.

Ку­тей­кин (от­кры­ва­ет ча­со­слов, Мит­ро­фан берет указ­ку). Нач­нем бла­го­сло­вясь. За мною, со вни­ма­ни­ем. «Аз же есмь червь…»

Мит­ро­фан.«Аз же есмь червь…»

Ку­тей­кин.Червь, си­речь жи­во­ти­на, скот. Си­речь: «аз есмь скот».

Мит­ро­фан. «Аз есмь скот».

Ку­тей­кин (учеб­ным го­ло­сом). «А не че­ло­век».

Мит­ро­фан (так же). «А не че­ло­век».

Ку­тей­кин.«По­но­ше­ние че­ло­ве­ков».

Мит­ро­фан.«По­но­ше­ние че­ло­ве­ков».

Ку­тей­кин. «И уни…»

 

Дей­ствие чет­вёр­тое. Яв­ле­ние VIII

Г-жа Про­ста­ко­ва. Вот в чем дело, ба­тюш­ка. За мо­лит­вы ро­ди­те­лей наших, – нам, греш­ным, где б и умо­лить, – да­ро­вал нам гос­подь Мит­ро­фа­нуш­ку. Мы все де­ла­ли, чтоб он у нас стал таков, как из­во­лишь его ви­деть. Не угод­но ль, мой ба­тюш­ка, взять на себя труд и по­смот­реть, как он у нас вы­учен?

Ста­ро­дум.О су­да­ры­ня! До моих ушей уже дошло, что он те­перь толь­ко и от­учить­ся из­во­лил. Я слы­шал об его учи­те­лях и вижу на­пе­ред, ка­ко­му гра­мо­тею ему быть на­доб­но, учася у Ку­тей­ки­на, и ка­ко­му ма­те­ма­ти­ку, учася у Цы­фир­ки­на. (К Прав­ди­ну.) Лю­бо­пы­тен бы я был по­слу­шать, чему немец-то его вы­учил.

Г-жа Про­ста­ко­ва, Про­ста­ков (вме­сте):

– Всем на­у­кам, ба­тюш­ка.

– Всему, мой отец. Мит­ро­фан. Всему, чему из­во­лишь.

Прав­дин(Мит­ро­фа­ну). Чему ж бы, на­при­мер?

Мит­ро­фан(по­да­ет ему книгу). Вот, грам­ма­ти­ке.

Прав­дин (взяв книгу). Вижу. Это грам­ма­ти­ка. Что ж вы в ней зна­е­те?

Мит­ро­фан. Много. Су­ще­стви­тель­на да при­ла­га­тель­на…

Прав­дин.Дверь, на­при­мер, какое имя: су­ще­стви­тель­ное или при­ла­га­тель­ное?

Мит­ро­фан.Дверь, ко­то­ра дверь?

Прав­дин.Ко­то­ра дверь! Вот эта.

Мит­ро­фан.Эта? При­ла­га­тель­на.

Прав­дин. По­че­му же?

Мит­ро­фан. По­то­му что она при­ло­же­на к сво­е­му месту. Вон у чу­ла­на шеста неде­ля дверь стоит еще не на­ве­ше­на: так та по­ка­мест су­ще­стви­тель­на.

Ста­ро­дум. Так по­это­му у тебя слово дурак при­ла­га­тель­ное, по­то­му что оно при­ла­га­ет­ся к глу­по­му че­ло­ве­ку?

Мит­ро­фан. И ве­до­мо.

Г-жа Про­ста­ко­ва. Что, ка­ко­во, мой ба­тюш­ка?

Мит­ро­фан.Ка­ко­во, мой отец?

Прав­дин.Нель­зя лучше. В грам­ма­ти­ке он силен.

Милон.Я думаю, не мень­ше и в ис­то­рии.

Г-жа Про­ста­ко­ва.То, мой ба­тюш­ка, он еще сыз­ма­ла к ис­то­ри­ям охот­ник.

Ско­ти­нин.Мит­ро­фан по мне. Я сам без того глаз не сведу, чтоб вы­бор­ный не рас­ска­зы­вал мне ис­то­рий. Ма­стер, со­ба­чий сын, от­ку­да что бе­рет­ся!

Г-жа Про­ста­ко­ва. Од­на­ко все-та­ки не при­дет про­тив Адама Ада­мы­ча.

Прав­дин(Мит­ро­фа­ну). А да­ле­ко ли вы в ис­то­рии?

Мит­ро­фан.Да­ле­ко ль? Ка­ко­ва ис­то­рия. В иной за­ле­тишь за три­де­вять зе­мель, за три­де­ся­то цар­ство.

Прав­дин. А! так этой-то ис­то­рии учит вас Враль­ман?

Ста­ро­дум. Враль­ман? Имя что-то зна­ко­мое.

Мит­ро­фан.Нет, наш Адам Ада­мыч ис­то­рии не рас­ска­зы­ва­ет; он, что я же, сам охот­ник слу­шать.

Г-жа Про­ста­ко­ва. Они оба за­став­ля­ют себе рас­ска­зы­вать ис­то­рии скот­ни­цу Хав­ро­нью.

Прав­дин.Да не у ней ли оба вы учи­лись и гео­гра­фии?

Г-жа Про­ста­ко­ва (сыну). Слы­шишь, друг мой сер­деч­ный? Это что за наука?

Про­ста­ков(тихо ма­те­ри). А я почем знаю.

Г-жа Про­ста­ко­ва (тихо Мит­ро­фа­ну). Не упрямь­ся, ду­шень­ка. Те­перь-то себя и по­ка­зать.

Мит­ро­фан (тихо ма­те­ри). Да я не возь­му в толк, о чем спра­ши­ва­ют.

Г-жа Про­ста­ко­ва (Прав­ди­ну). Как, ба­тюш­ка, на­звал ты на­у­ку-то?

Прав­дин.Гео­гра­фия.

Г-жа Про­ста­ко­ва (Мит­ро­фа­ну). Слы­шишь, еор­га­фия.

Мит­ро­фан. Да что такое! Гос­по­ди боже мой! При­ста­ли с ножом к горлу.

Г-жа Про­ста­ко­ва (Прав­ди­ну). И ве­до­мо, ба­тюш­ка. Да скажи ему, сде­лай ми­лость, какая это на­у­ка-то, он ее и рас­ска­жет.

Прав­дин. Опи­са­ние земли.

Г-жа Про­ста­ко­ва(Ста­ро­ду­му). А к чему бы это слу­жи­ло на пер­вый слу­чай?

Ста­ро­дум.На пер­вый слу­чай сго­ди­лось бы и к тому, что ежели б слу­чи­лось ехать, так зна­ешь, куда едешь.

Г-жа Про­ста­ко­ва. Ах, мой ба­тюш­ка! Да из­воз­чи­ки-то на что ж? Это их дело. Это таки и на­у­ка-то не дво­рян­ская. Дво­ря­нин толь­ко скажи: по­ве­зи меня туда, – све­зут, куда из­во­лишь. Мне по­верь, ба­тюш­ка, что, ко­неч­но, то вздор, чего не знает Мит­ро­фа­нуш­ка.

Ста­ро­дум.О, ко­неч­но, су­да­ры­ня. В че­ло­ве­че­ском неве­же­стве весь­ма уте­ши­тель­но счи­тать все то за вздор, чего не зна­ешь.

Г-жа Про­ста­ко­ва.Без наук люди живут и жили.

 

Дей­ствие пер­вое. Яв­ле­ние VI

Софья.Про­чти­те его сами, су­да­ры­ня. Вы уви­ди­те, что ни­че­го невин­нее быть не может.

Г-жа Про­ста­ко­ва.Про­чти­те его сами! Нет, су­да­ры­ня, я, бла­го­да­ря бога, не так вос­пи­та­на. Я могу пись­ма по­лу­чать, а чи­тать их все­гда велю дру­го­му. (К мужу.) Читай.

Про­ста­ков (долго смот­ря). Муд­ре­но.

Г-жа Про­ста­ко­ва. И тебя, мой ба­тюш­ка, видно, вос­пи­ты­ва­ли, как крас­ную де­ви­цу. Бра­тец, про­чти, по­тру­дись.

Ско­ти­нин. Я? Я от­ро­ду ни­че­го не чи­ты­вал, сест­ри­ца! Бог меня из­ба­вил этой скуки.

 

Дей­ствие тре­тье. Яв­ле­ние VII

Г-жа Про­ста­ко­ва. Пока он от­ды­ха­ет, друг мой, ты хоть для виду по­учись, чтоб дошло до ушей его, как ты тру­дишь­ся, Мит­ро­фа­нуш­ка.

Мит­ро­фан.Ну! А там что?

Г-жа Про­ста­ко­ва.А там и же­нис­ся.

 

В ко­ме­дии Фон­ви­зи­на, что есте­ствен­но для про­из­ве­де­ний клас­си­циз­ма, всё го­во­рит­ся од­но­знач­но, от­кры­тым тек­стом. Мы можем за­дать лишь ри­то­ри­че­ский во­прос: каких успе­хов можно ожи­дать от ре­бён­ка, если его ро­ди­те­ли с дет­ства вну­ша­ют ему, что уче­ние – это не толь­ко не необ­хо­ди­мо, но и вред­но?

 Учителя в комедии «Недоросль»

Не вы­зы­ва­ют до­ве­рия и учи­те­ля Мит­ро­фа­на. О них чи­та­тель узна­ёт ин­те­рес­ные по­дроб­но­сти:

Г-жа Про­ста­ко­ва.Троим учи­те­лям де­неж­ки пла­тим. Для гра­мо­ты ходит к нему дья­чок от По­кро­ва, Ку­тей­кин. Арих­ме­ти­ке учит его, ба­тюш­ка, один от­став­ной сер­жант, Цы­фир­кин. Оба они при­хо­дят сюда из го­ро­да. Вить от нас и город в трех вер­стах, ба­тюш­ка. По-фран­цуз­ски и всем на­у­кам обу­ча­ет его немец Адам Ада­мыч Враль­ман. Этому по три­ста руб­ли­ков на год. Са­жа­ем за стол с собою. <…> Прав­ду ска­зать, и мы им до­воль­ны, ба­тюш­ка бра­тец. Он ро­бен­ка не нево­лит.

 

Ко­неч­но, бро­са­ют­ся в глаза «го­во­ря­щие» фа­ми­лии. Чи­та­тель сразу по­лу­ча­ет пред­став­ле­ние о пе­да­го­гах Мит­ро­фа­нуш­ки. «Го­во­ря­щие» фа­ми­лии здесь яв­ля­ют­ся зна­ком ав­тор­ской иро­нии. Осо­бен­но вы­де­ля­ет­ся фа­ми­лия Враль­ман – ли­це­мер, ко­то­рый за­ис­ки­ва­ет перед сво­и­ми гос­по­да­ми, а со слу­га­ми ведёт себя крайне нагло. Мы узна­ём, что перед нами об­ман­щик, по­то­му что он кучер, а вы­да­ёт себя за ком­пе­тент­но­го пре­по­да­ва­те­ля.

Со­зда­ёт­ся весь­ма пе­чаль­ная кар­ти­на. И дей­стви­тель­но, рос­сий­ское об­ра­зо­ва­ние того вре­ме­ни остав­ля­ло же­лать луч­ше­го. Рос­сия, с лёг­кой руки Петра I толь­ко что по­гру­зив­ша­я­ся в аб­со­лют­но чуж­дую ей ев­ро­пей­скую куль­ту­ру, не могла сразу всему на­учить­ся. В со­че­та­нии с при­род­ной че­ло­ве­че­ской ленью это да­ва­ло такие смеш­ные и груст­ные плоды.

Не слу­чай­но о Фон­ви­зине и его пер­со­на­жах позже ска­жет из­вест­ный кри­тик Бе­лин­ский:

«Его ду­ра­ки очень смеш­ны и от­вра­ти­тель­ны. Но это по­то­му что они не со­зда­ние фан­та­зии, а слиш­ком вер­ные спис­ки с на­ту­ры».

Ха­рак­те­ры по­ло­жи­тель­ных ге­ро­ев Ва­си­лий Оси­по­вич Клю­чев­ский вы­ра­зил­ся о по­ло­жи­тель­ных пер­со­на­жах ко­ме­дии «Недо­росль» так: «Ста­ро­дум, Милон, Прав­дин, Софья не столь­ко живые лица, сколь­ко мо­ра­ли­сти­че­ские ма­не­ке­ны; но ведь и их дей­стви­тель­ные под­лин­ни­ки были не живее своих дра­ма­ти­че­ских сним­ков. Они на­ско­ро за­твер­жи­ва­ли и, за­пи­на­ясь, чи­та­ли окру­жа­ю­щим новые чув­ства и пра­ви­ла, ко­то­рые кой-как при­ла­жи­ва­ли к сво­е­му внут­рен­не­му су­ще­ству, как при­ла­жи­ва­ли за­гра­нич­ные па­ри­ки к своим ще­ти­ни­стым го­ло­вам; но эти чув­ства и пра­ви­ла так же ме­ха­ни­че­ски при­ли­па­ли к их до­мо­ро­щен­ным, при­род­ным по­ня­ти­ям и при­выч­кам, как те па­ри­ки к их го­ло­вам. Они яв­ля­лись хо­дя­чи­ми, но ещё без­жиз­нен­ны­ми схе­ма­ми новой, хо­ро­шей мо­ра­ли, ко­то­рую они на­де­ва­ли на себя как маску… Софья вышла <…> све­же­из­го­тов­лен­ной ку­кол­кой бла­го­нра­вия, от ко­то­ро­го веет ещё сы­ро­стью пе­да­го­ги­че­ской ма­стер­ской». В.О. Клю­чев­ский «Недо­росль Фон­ви­зи­на (Опыт ис­то­ри­че­ско­го объ­яс­не­ния учеб­ной пьесы)» Од­на­ко, вчи­тав­шись в ост­ро­ум­ные за­ме­ча­ния Клю­чев­ско­го, не стоит кри­ти­ко­вать Фон­ви­зи­на, ко­то­рый от­ра­зил в своей ко­ме­дии не толь­ко воз­му­ще­ние пло­хим, но и мечту о хо­ро­шем и пра­виль­ном, о том, как долж­на быть ре­ше­на в рус­ской жизни про­бле­ма вос­пи­та­ния и про­све­ще­ния.

 

Пуш­кин и Фон­ви­зин

Рас­смот­ри­те таб­ли­цу, в ко­то­рой со­по­став­ле­ны два героя: герой ко­ме­дии Фон­ви­зи­на «Недо­росль» и герой ро­ма­на Пуш­ки­на «Ка­пи­тан­ская дочка».

 

Мит­ро­фа­нуш­ка Д.И. Фон­ви­зин, «Недо­росль» (1782)	Пет­ру­ша А.С. Пуш­кин, «Ка­пи­тан­ская дочка» (1836)
1. Из­люб­лен­ный досуг
По­бе­гу-ка те­перь на го­лу­бят­ню.		Я жил недо­рос­лем, гоняя го­лу­бей и играя в че­хар­ду с дво­ро­вы­ми маль­чиш­ка­ми.
2. Ква­ли­фи­ка­ция пе­да­го­гов
Троим учи­те­лям де­неж­ки пла­тим. Для гра­мо­ты ходит к нему дья­чок от По­кро­ва, Ку­тей­кин. Арих­ме­ти­ке учит его один от­став­ной сер­жант Цы­фир­кин <…>. По-фран­цуз­ски и всем на­у­кам обу­ча­ет его немец Адам Ада­мыч Враль­ман.			Бопре в оте­че­стве своём был па­рик­ма­хе­ром, потом в Прус­сии сол­да­том, потом при­е­хал в Рос­сию <…>. Обя­зан он был учить меня по-фран­цуз­ски, по-немец­ки и всем на­у­кам…
3. «Успе­хи» в обу­че­нии
Г-жа Про­ста­ко­ва (тихо Мит­ро­фа­ну). Не упрямь­ся, ду­шень­ка. Те­перь-то и себя по­ка­зать. Мит­ро­фан (тихо ма­те­ри). Да я не возь­му в толк, о чём спра­ши­ва­ют. Г-жа Про­ста­ко­ва (Прав­ди­ну). Как, ба­тюш­ка, ты на­звал на­у­ку-то? Прав­дин.Гео­гра­фия. Г-жа Про­ста­ко­ва (Мит­ро­фа­ну). Слы­шишь, еор­га­фия.				Ба­тюш­ка вошёл в то самое время, как я при­ла­жи­вал мо­чаль­ный хвост к мысу Доб­рой На­деж­ды.
4. Жиз­нен­ные пер­спек­ти­вы
С тобою, дру­жок, знаю, что де­лать. По­шёл-ко слу­жить…				Пет­ру­ша в Пе­тер­бург не по­едет. Чему он на­учит­ся, служа в Пе­тер­бур­ге? Мо­тать да по­вес­ни­чать? Нет, пус­кай по­слу­жит он в армии, да по­тя­нет лямку, да по­ню­ха­ет по­ро­ху, да будет сол­дат, а не ша­ма­тон.

Герои этих двух про­из­ве­де­ний на­хо­дят­ся в очень по­хо­жих стар­то­вых усло­ви­ях, но жиз­нен­ные пути их будут раз­ны­ми. По­ду­май­те, по­че­му Пуш­кин со­зна­тель­но ори­ен­ти­ру­ет сво­е­го героя на неко­то­рое сход­ство с недо­рос­лем Мит­ро­фа­нуш­кой.

 

 Проблема нравственности и формирования личности

Вос­пи­та­ние пред­по­ла­га­ет не толь­ко по­лу­че­ние на­уч­ных зна­ний, но и про­буж­де­ние в че­ло­ве­ке его луч­ших ка­честв, фор­ми­ро­ва­ние его ха­рак­те­ра. Эта си­ту­а­ция в изоб­ра­жа­е­мой ав­то­ром семье ещё пе­чаль­нее, чем с ариф­ме­ти­кой и гео­гра­фи­ей.

 

Дей­ствие чет­вёр­тое. Яв­ле­ние VII

Ско­ти­нин.И я здесь.

Ста­ро­дум.Зачем по­жа­ло­вал?

Ско­ти­нин.За своей нуж­дой.

Ста­ро­дум.А чем я могу слу­жить?

Ско­ти­нин.Двумя сло­ва­ми.

Ста­ро­дум.Ка­ки­ми это?

Ско­ти­нин.Обняв меня по­креп­че, скажи: Со­фьюш­ка твоя.

Ста­ро­дум. Не пу­стое ль за­те­вать из­во­лишь? По­ду­май-ко хо­ро­шень­ко.

Ско­ти­нин. Я ни­ко­гда не думаю и на­пе­ред уве­рен, что коли и ты ду­мать не ста­нешь, то Со­фьюш­ка моя.

Ста­ро­дум. Это стран­ное дело! Че­ло­век ты, как вижу, не без ума, а хо­чешь, чтоб я отдал мою пле­мян­ни­цу, за кого – не знаю.

Ско­ти­нин. Не зна­ешь, так скажу. Я Тарас Ско­ти­нин, в роде своем не по­след­ний. Род Ско­ти­ни­ных ве­ли­кий и ста­рин­ный. Пра­щу­ра на­ше­го ни в какой ге­роль­дии не оты­щешь.

Прав­дин (сме­ю­чись). Эдак вы нас уве­ри­те, что он ста­рее Адама.

Ско­ти­нин. А что ты ду­ма­ешь? Хоть немно­гим…

Ста­ро­дум (сме­ю­чись.) То есть пра­щур твой со­здан хоть в ше­стой же день, да немно­го по­пре­жде Адама?

Ско­ти­нин.Нет, право? Так ты доб­ро­го мне­ния о ста­рине моего рода?

Ста­ро­дум.О! та­ко­го-то доб­ро­го, что я удив­ля­юсь, как на твоем месте можно вы­би­рать жену из дру­го­го рода, как из Ско­ти­ни­ных?

Ско­ти­нин.Рас­су­ди же, какое сча­стье Со­фьюш­ке быть за мною. Она дво­рян­ка…

Ста­ро­дум.Экой че­ло­век! Да для то­го-то ты ей и не жених.

Ско­ти­нин. Уж я на то пошел. Пусть бол­та­ют, что Ско­ти­нин же­нил­ся на дво­ря­ноч­ке. Для меня все равно.

Ста­ро­дум. Да для нее не все равно, когда ска­жут, что дво­рян­ка вышла за Ско­ти­ни­на.

Милон. Такое нера­вен­ство сде­ла­ло б несча­стье вас обоих.

Ско­ти­нин. Ба! Да этот что тут рав­ня­ет­ся? (Тихо Ста­ро­ду­му.) А не от­би­ва­ет ли?

Ста­ро­дум (тихо Ско­ти­ни­ну). Мне так ка­жет­ся.

Ско­ти­нин (тем же тоном). Да где черту!

Ста­ро­дум (тем же тоном). Тя­же­ло.

Ско­ти­нин(гром­ко, ука­зы­вая на Ми­ло­на). Кто ж из нас сме­шон? Ха-ха-ха-ха!

Ста­ро­дум (сме­ет­ся). Вижу, кто сме­шон.

Софья.Дя­дюш­ка! Как мне мило, что вы ве­се­лы.

Ско­ти­нин (Ста­ро­ду­му). Ба! Да ты ве­сель­чак. Да­ве­ча я думал, что к тебе при­сту­пу нет. Мне слова не ска­зал, а те­перь все со мной сме­ешь­ся.

Ста­ро­дум.Таков че­ло­век, мой друг! Час на час не при­хо­дит.

Ско­ти­нин. Это и видно. Вить и да­ве­ча был я тот же Ско­ти­нин, а ты сер­дил­ся.

Ста­ро­дум.Была при­чи­на.

Ско­ти­нин.Я ее и знаю. Я и сам в этом таков же. Дома, когда зайду в клева да найду их не в по­ряд­ке, до­са­да и возь­мет. И ты, не в про­нос слово, за­ехав сюда, нашел сест­рин дом не лучше кле­вов, тебе и до­сад­но.

Ста­ро­дум. Ты меня счаст­ли­вее. Меня тро­га­ют люди.

Ско­ти­нин.А меня так сви­ньи.

 

Если герой, по его соб­ствен­ным сло­вам, был со­тво­рён несколь­ко рань­ше Адама, то, зная биб­лей­скую ис­то­рию, мы можем это тол­ко­вать од­но­знач­но: он от­но­сит себя к бес­сло­вес­ным тва­рям – к жи­вот­ным. Если вспом­нить неве­ро­ят­ную лю­бовь к сви­но­по­доб­ным, ко­то­рую ис­пы­ты­ва­ет Ско­ти­нин, то про­ис­хо­дит вполне опре­де­лён­ное вос­при­я­тие. Это, ко­неч­но, ка­ри­ка­ту­ра – са­ти­ри­че­ское изоб­ра­же­ние, но семья Про­ста­ко­вых и линия Ско­ти­ни­ных – это, в об­щем-то, не со­всем люди. Они не имеют са­мо­го глав­но­го для клас­си­ци­стов ка­че­ства – ка­че­ства ра­зу­ма. Это – бес­сло­вес­ные жи­вот­ные.

 

Не слу­чай­но в своём окру­же­нии Мит­ро­фан учит­ся вести себя по-скот­ски. Он снова по­лу­ча­ет уроки. Те­перь он уже вполне та­лант­ли­вый уче­ник, и уроки без­нрав­ствен­но­сти не про­хо­дят для него даром. Глав­ная вос­пи­та­тель­ни­ца здесь – его мать. Не слу­чай­но само имя глав­но­го героя – Мит­ро­фан, ко­то­рое в пе­ре­во­де с гре­че­ско­го озна­ча­ет «по­доб­ный ма­те­ри».

Мит­ро­фан видит, как Про­ста­ко­ва пре­зи­ра­ет, оскорб­ля­ет, же­сто­ко бьёт ста­ро­го че­ло­ве­ка – няню Ере­ме­ев­ну. Как на­зы­ва­ет её «хры­чов­кой», как му­ча­ет соб­ствен­но­го мужа. Она ведь урож­дён­ная Ско­ти­ни­на, она груба со всеми, кто за­ви­сит от неё, и от­кро­вен­но льстит Ста­ро­ду­му, когда узна­ёт, что у него есть со­сто­я­ние. В на­ча­ле пьесы она из­де­ва­ет­ся над Со­фьей, уни­жа­ет её. И за­ис­ки­ва­ет перед ней, когда та ста­но­вит­ся бо­га­той неве­стой. С гор­до­стью Про­ста­ко­ва го­во­рит о своём отце, ко­то­рый при­об­рёл со­сто­я­ние взят­ка­ми. По­это­му в Мит­ро­фане она на­ме­рен­но вос­пи­ты­ва­ет лжи­вость и жад­ность, чтобы и он до­стиг бла­го­по­лу­чия:

«Нашёл день­ги, ни с кем не де­лись! Всё себе оставь, Мит­ро­фа­нуш­ка».

 Роль положительных персонажей

Устав от этого кош­ма­ра, чи­та­тель рад найти в пьесе дру­гое – хо­ро­шее вос­пи­та­ние. Ха­рак­те­ры в ко­ме­дии, как это свой­ствен­но клас­си­циз­му, вы­стра­и­ва­ют­ся по прин­ци­пу ан­ти­те­зы – чёт­ко­го про­ти­во­по­став­ле­ния хо­ро­ше­го и пло­хо­го. Ужас­но­му се­мей­ству про­ти­во­по­став­лен, ко­неч­но же, Ста­ро­дум.

«Вос­пи­та­ние моё было дано отцом моим по тому веку наи­луч­шее», – го­во­рит он.

Он много об­ду­мал на своём веку и, ко­неч­но, знает, что всё за­ви­сит от того, кто кон­крет­но вос­пи­ты­ва­ет юного че­ло­ве­ка. «Ка­ко­го вос­пи­та­ния ожи­дать детям от ма­те­ри, по­те­ряв­шей доб­ро­де­тель?» – спра­ши­ва­ет он. Имен­но в вос­пи­та­нии ха­рак­те­ра че­ло­ве­ка и его ду­шев­ных ка­честв муд­рый герой видит обе­ща­ние бу­ду­ще­го сча­стья. Глав­ная че­ло­ве­че­ская цен­ность для Ста­ро­ду­ма – внут­рен­няя чи­сто­та и по­ря­доч­ность.

 

Ста­ро­дум. Отец мой непре­стан­но мне твер­дил одно и то же: имей серд­це, имей душу, и бу­дешь че­ло­век во вся­кое время.

 

Вся­кий най­дёт в себе до­воль­но сил, чтоб быть доб­ро­де­тель­ну. На­доб­но за­хо­теть ре­ши­тель­но, а там всего будет легче не де­лать того, за что б со­весть угры­за­ла.

 

Ум, коль он толь­ко что ум, самая без­де­ли­ца. С пре­бег­лы­ми умами видим мы худых мужей, худых отцов, худых граж­дан. Пря­мую цену ему даёт бла­го­нра­вие.

 

Богач … тот, ко­то­рый от­счи­ты­ва­ет у тебя лиш­нее, чтобы по­мочь тому, у ко­то­ро­го нет нуж­но­го.

 

Так го­во­рит Ста­ро­дум и ру­ко­вод­ству­ет­ся этими прин­ци­па­ми в своей жизни.

По­ло­жи­тель­ный при­мер и ан­ти­те­зу Мит­ро­фа­ну чи­та­тель на­хо­дит в пред­ста­ви­тель­ни­це млад­ше­го по­ко­ле­ния – Софье, имя ко­то­рой пе­ре­во­дит­ся с гре­че­ско­го языка как «муд­рость». Ге­ро­и­ня по­яв­ля­ет­ся на сцене с книж­кой фран­цуз­ско­го про­све­ти­те­ля Фе­не­ло­на о вос­пи­та­нии девиц. Бу­дучи бед­ной си­ро­той, она не имеет при­гла­шён­ных учи­те­лей и упор­но хочет сама ум­ствен­но со­вер­шен­ство­вать­ся, расти. За это ей сим­па­ти­зи­ру­ют и Ста­ро­дум, и сам автор.

Ста­ро­дум яв­ля­ет­ся в пьесе ге­ро­ем-ре­зо­нё­ром.

Ге­рой-ре­зо­нёр – тот, кто в про­из­ве­де­нии вы­ра­жа­ет взгля­ды ав­то­ра.

Ста­ро­дум очень любит Софью, по­то­му что она го­то­ва во что бы то ни стало учить­ся и ста­но­вить­ся луч­шею и от сво­е­го дя­дюш­ки она ждёт не бо­гат­ства, а доб­рых со­ве­тов:

«Ваши на­став­ле­ния, дя­дюш­ка, со­ста­вят всё мой бла­го­по­лу­чие. Дайте мне пра­ви­ла, ко­то­рым я по­сле­до­вать долж­на», – об этом про­сит Софья.

 

Ха­рак­те­ры доб­ро­де­тель­ных ге­ро­ев в пьесе не от­ли­ча­ют­ся слож­но­стью и прав­до­по­доб­но­стью. Это, как ни па­ра­док­саль­но, го­раз­до менее живые люди, чем непри­ят­ные Про­ста­ко­ва и её родня. Од­на­ко Фон­ви­зи­ну, как ав­то­ру-клас­си­ци­сту, важно дать чи­та­те­лям и зри­те­лям не толь­ко от­вра­ти­тель­ную, от­пу­ги­ва­ю­щую кар­тин­ку, но и при­мер для под­ра­жа­ния.

 Финал произведения

Финал ко­ме­дии по за­мыс­лу ав­то­ра тоже дол­жен иметь вос­пи­та­тель­ную функ­цию. Мы долж­ны за­ду­мать­ся, какую мо­дель се­мей­но­го по­ве­де­ния уна­сле­ду­ет Мит­ро­фа­нуш­ка: бес­тол­ко­вые, сла­бо­ха­рак­тер­ные Про­ста­ко­вы или агрес­сив­ные и же­сто­кие Ско­ти­ни­ны по­вли­я­ют на него в итоге? Но, может быть, есть ка­кой-то иной путь? Оче­вид­но, что не име­ю­щий ни об­ра­зо­ва­ния, ни льгот Мит­ро­фа­нуш­ка нач­нёт служ­бу с низ­шей сту­пе­ни ка­рьер­ной лест­ни­цы. От про­сто­го сол­да­та он будет под­ни­мать­ся вверх.

Тот же самый выбор, но не под дав­ле­ни­ем об­сто­я­тельств, а са­мо­сто­я­тель­но и осо­знан­но, со­вер­шит отец Пет­ру­ши Гри­нё­ва в ро­мане Пуш­ки­на «Ка­пи­тан­ская дочка». Он не же­ла­ет для Пет­ру­ши лёг­кой уча­сти, а хочет из него вы­рас­тить на­сто­я­ще­го че­ло­ве­ка и доб­лест­но­го воина. Таким об­ра­зом, два юных героя – Мит­ро­фа­нуш­ка Про­ста­ков и Пет­ру­ша Гри­нёв – ока­жут­ся в сход­ных жиз­нен­ных об­сто­я­тель­ствах. О том, зачем так де­ла­ет Пуш­кин, ко­то­рый на­пи­сал свой роман го­раз­до позже (в 1836 году), вы мо­же­те по­ду­мать сами, это очень ин­те­рес­ный во­прос.

 Тема злоупотребления крепостным правом в комедии Фонвизина

Об­ра­ти­те вни­ма­ние на одно вы­ска­зы­ва­ние Ста­ро­ду­ма (ге­роя-ре­зо­нё­ра):

Ста­ро­дум. Мы видим все несчаст­ные след­ствия дур­но­го вос­пи­та­ния… сколь­ко дво­рян-от­цов, ко­то­рые нрав­ствен­ное вос­пи­та­ние сынка сво­е­го по­ру­ча­ют сво­е­му рабу кре­пост­но­му! Лет через пят­на­дцать и вы­хо­дят вме­сто од­но­го раба двое, ста­рый дядь­ка да мо­ло­дой барин.

Не бе­реж­ное, не ува­жи­тель­ное со­су­ще­ство­ва­ние и со­труд­ни­че­ство кре­стьян и дво­рян видит в рос­сий­ской жизни ге­рой-ре­зо­нёр, а же­сто­кое из­де­ва­тель­ство и уни­же­ние. Так в тек­сте воз­ни­ка­ет очень важ­ная и очень ост­рая в эпоху Фон­ви­зи­на про­бле­ма кре­пост­но­го права, а точ­нее зло­упо­треб­ле­ния кре­пост­ным пра­вом.

Дей­ствие пер­вое

Г-жа Про­ста­ко­ва (осмат­ри­вая каф­тан на Мит­ро­фане). Каф­тан весь ис­пор­чен. Ере­ме­ев­на, введи сюда мо­шен­ни­ка Триш­ку. (Ере­ме­ев­на от­хо­дит.) Он, вор, везде его обу­зил. Мит­ро­фа­нуш­ка, друг мой! Я чаю, тебя жмет до смер­ти. По­зо­ви сюда отца.

Г-жа Про­ста­ко­ва (Триш­ке). А ты, скот, по­дой­ди по­бли­же. Не го­во­ри­ла ль я тебе, во­ров­ская харя, чтоб ты каф­тан пу­стил шире. Дитя, пер­вое, рас­тет; дру­гое, дитя и без уз­ко­го каф­та­на де­ли­кат­но­го сло­же­ния. Скажи, бол­ван, чем ты оправ­да­ешь­ся?

Триш­ка. Да ведь я, су­да­ры­ня, учил­ся са­мо­уч­кой. Я тогда же вам до­кла­ды­вал: ну, да из­воль­те от­да­вать порт­но­му.

Г-жа Про­ста­ко­ва. Так разве необ­хо­ди­мо на­доб­но быть порт­ным, чтобы уметь сшить каф­тан хо­ро­шень­ко. Экое скот­ское рас­суж­де­ние!

Триш­ка. Да вить порт­ной-то учил­ся, су­да­ры­ня, а я нет.

Г-жа Про­ста­ко­ва. Ища он же и спо­рит. Порт­ной учил­ся у дру­го­го, дру­гой у тре­тье­го, да пер­во­ет порт­ной у кого же учил­ся? Го­во­ри, скот.

Триш­ка. Да пер­во­ет порт­ной, может быть, шил хуже и моего.

 

Дей­ствие вто­рое. Яв­ле­ние VI

Ере­ме­ев­на. Все дя­дюш­ка на­пу­гал. Чуть было в во­лос­ки ему не вце­пил­ся. А ни за что... ни про что...

Г-жа Про­ста­ко­ва (в злобе). Ну...

Ере­ме­ев­на. При­стал к нему: хо­чешь ли же­нить­ся?..

Г-жа Про­ста­ко­ва. Ну...

Ере­ме­ев­на. Дитя не по­та­ил, уж дав­но-де, дя­дюш­ка, охота берет. Как он остер­ве­нит­ся, моя ма­туш­ка, как вски­нет­ся!..

Г-жа Про­ста­ко­ва (дрожа). Ну... а ты, бес­тия, остол­бе­не­ла, а ты не впи­лась брат­цу в харю, а ты не раз­дер­ну­ла ему рыла по уши...

Ере­ме­ев­на. При­ня­ла было! Ох, при­ня­ла, да...

Г-жа Про­ста­ко­ва. Да... да что... не твое дитя, бес­тия! По тебе ре­бен­ка хоть убей до смер­ти.

Ере­ме­ев­на. Ах, со­зда­тель, спаси и по­ми­луй! Да кабы бра­тец в ту ж ми­ну­ту отой­ти не из­во­лил, то б я с ним по­ло­ма­лась. Вот что б бог не по­ста­вил. При­ту­пи­лись бы эти (ука­зы­вая на ногти), я б и клы­ков бе­речь не стала.

Г-жа Про­ста­ко­ва. Все вы, бес­тии, усерд­ны на одних сло­вах, а не на деле...

Ере­ме­ев­на (за­пла­кав). Я не усерд­на нам, ма­туш­ка! Уж как боль­ше слу­жить, не зна­ешь... рада бы не токмо что... жи­во­та не жа­ле­ешь... а все не угод­но.

 

Дей­ствие тре­тье. Яв­ле­ние IV

Г-жа Про­ста­ко­ва. А ты разве девка, со­ба­чья ты дочь? Разве у меня в доме, кроме твоей сквер­ной хари, и слу­жа­нок нет? Па­лаш­ка где?

Ере­ме­ев­на. За­хво­ра­ла, ма­туш­ка, лежит с утра.

Г-жа Про­ста­ко­ва. Лежит! Ах, она бес­тия! Лежит! Как будто бла­го­род­ная!

Ере­ме­ев­на. Такой жар роз­нял, ма­туш­ка, без умол­ку бре­дит...

Г-жа Про­ста­ко­ва. Бре­дит, бес­тия! Как будто бла­го­род­ная!

 

Объ­яс­не­ние этому бес­стыд­но­му по­ве­де­нию мы на­хо­дим не толь­ко в ха­рак­те­ре Про­ста­ко­вой, но и в неко­то­рых внеш­них по от­но­ше­нию к ге­ро­ине об­сто­я­тель­ствах. В конце ко­ме­дии Про­ста­ко­ва про­из­но­сит фразу, ко­то­рую можно на­звать одной из важ­ней­ших ре­плик во всей пьесе:

Г-жа Про­ста­ко­ва. Не волен! Дво­ря­нин, когда за­хо­чет, и слуги вы­сечь не волен! Да на что ж дан нам указ о воль­но­сти дво­рян­ства?

 

Зна­ме­ни­тые рус­ский ис­то­рик Ва­си­лий Оси­по­вич Клю­чев­ский (рис. 5) счи­та­ет эту фразу самой су­ще­ствен­ной для по­ни­ма­ния ко­ме­дии. А все со­бы­тия, ко­то­рые пред­ше­ству­ют этому вы­ска­зы­ва­нию, – всего лишь вступ­ле­ние к ос­нов­ной теме.

Рис. 5. В.О. Клю­чев­ский

Про­ста­ко­ва для оправ­да­ния сво­е­го по­ве­де­ния упо­ми­на­ет указ, ма­ни­фест о дво­рян­ской воль­но­сти, про­воз­гла­шён­ный им­пе­ра­то­ром Пет­ром III (рис. 6) в 1762 году.

Рис. 6. Пётр III

Для того чтобы по­нять суть этого важ­но­го за­ко­на, стоит со­вер­шить неболь­шой ис­то­ри­че­ский экс­курс. Так сло­жи­лось, что имен­но дво­рян­ство несло на себе на про­тя­же­нии мно­гих веков всю тя­жесть во­ен­ной служ­бы. При­ви­ле­гии, земли, име­ния – это спра­вед­ли­вая на­гра­да для того че­ло­ве­ка, ко­то­рый все­гда готов под­ста­вить свою грудь под ору­жие. Очень дол­гое время для дво­рян служ­ба (25 лет) была обя­за­тель­ной, и укло­нить­ся от неё было нель­зя. Как толь­ко мо­ло­дой че­ло­век до­рас­тал до опре­де­лён­но­го воз­рас­та, ста­но­вил­ся тем самым недо­рос­лем, он го­то­вил­ся к служ­бе в армии. Од­на­ко в ка­кой-то мо­мент чис­лен­ность армии ста­но­вит­ся весь­ма вну­ши­тель­ной бла­го­да­ря тому, что уже и дру­гие со­сло­вия всту­па­ют на во­ен­ную служ­бу, и тогда от­па­да­ет необ­хо­ди­мость в по­го­лов­ном слу­же­нии дво­рян­ства. Го­су­дар­ство видит в этом новые воз­мож­но­сти для де­я­тель­но­сти дво­рян. Дво­ря­нин не обя­зан уже слу­жить 25 лет и всю свою жизнь про­во­дить в во­ен­ных по­хо­дах. Те­перь он впра­ве тру­дить­ся на благо Оте­че­ства, живя в своём соб­ствен­ном име­нии. Мис­сия дво­ря­ни­на те­перь – за­бо­тить­ся о своих кре­стья­нах, об­лег­чать их быт, учре­ждать школы и боль­ни­цы, да­вать об­ра­зо­ва­ние (хотя бы ос­но­вы пер­во­на­чаль­ной гра­мот­но­сти). Перед дво­ря­ни­ном стоит ещё одна очень важ­ная за­да­ча – дать своим детям об­ра­зо­ва­ние ев­ро­пей­ско­го уров­ня, чтобы бу­ду­щие дво­ряне были ис­тин­ной опо­рой для сво­е­го Оте­че­ства – раз­ви­ва­ю­щей­ся, мо­ло­дой стра­ны.

Про­ста­ко­вы не пре­успе­ли ни в том, ни в дру­гом. И не толь­ко одни они. Дело в том, что закон о дво­рян­ской воль­но­сти был на­пи­сан на­столь­ко ува­жи­тель­ным, спо­кой­ным язы­ком, он был сфор­му­ли­ро­ван на­столь­ко мирно, и ничто не угро­жа­ло че­ло­ве­ку, его на­ру­шив­ше­му, что дво­ряне вос­при­ня­ли закон не как пред­пи­са­ние, а как раз­ре­ше­ние де­лать всё, что им угод­но. Ав­то­ры указа ду­ма­ли, что дво­ря­нам до­ста­вит ис­тин­ное удо­воль­ствие доб­ро­воль­но за­бо­тить­ся о кре­стья­нах, вос­пи­ты­вать детей в тра­ди­ци­ях ев­ро­пей­ско­го Про­све­ще­ния, за­ни­мать­ся на­у­ка­ми, ведь те­перь у них есть для этого все воз­мож­но­сти.

Но эта на­деж­да ока­за­лась необос­но­ван­ной. Дво­ряне вос­при­ня­ли это так: у нас есть все права и боль­ше ни­ка­ких обя­зан­но­стей. Таким об­ра­зом, закон, про­воз­гла­шён­ный Пет­ром III в 1762 году и спу­стя 20 лет цар­ство­ва­ния Ека­те­ри­ны II (рис. 7), так и не был пол­но­цен­но осмыс­лен рус­ским об­ще­ством, а, на­о­бо­рот, всё стало ещё хуже.

Рис. 7. Ека­те­ри­на II

Спу­стя два де­ся­ти­ле­тия после при­ня­тия за­ко­на Денис Ива­но­вич Фон­ви­зин бе­рёт­ся в ка­ком-то смыс­ле вос­пи­тать уже целое со­сло­вие дво­рян. И он пишет про­из­ве­де­ние, ко­то­рое по­ста­ви­ло во­прос о роли дво­ря­ни­на очень остро и бо­лез­нен­но. Этот важ­ный до­ку­мент (указ о дво­рян­ской воль­но­сти) дол­жен быть пе­ре­осмыс­лен. Аб­стракт­ный, кра­си­вый закон не до­хо­дит до со­зна­ния дво­рян. Одно веж­ли­вое убеж­де­ние и вы­ра­же­ние на­деж­ды не воз­дей­ству­ют на тех, кто при­вык без­на­ка­зан­но де­лать чу­до­вищ­ные вещи. По мне­нию дра­ма­тур­га, необ­хо­ди­мо вме­ша­тель­ство го­су­дар­ствен­ной вла­сти. Когда автор за­став­ля­ет в конце ко­ме­дии Прав­ди­на взять име­ние Про­ста­ко­вой под опеку, он тем самым под­ска­зы­ва­ет ре­аль­ный выход – все по­ме­щи­ки, ко­то­рые же­сто­ко об­ра­ща­ют­ся с кре­пост­ны­ми, долж­ны быть ли­ше­ны права вла­деть кре­стья­на­ми и управ­лять своим име­ни­ем.

Образ Про­ста­ко­вой, ко­то­рый во­брал в себя черты мно­гих по­ме­щи­ков, дол­жен был, по за­мыс­лу ав­то­ра, стать живым уко­ром тем дво­ря­нам, в чьих домах тво­ри­лось то же самое.

Таким об­ра­зом, ко­ме­дия «Недо­росль» при­зы­ва­ет к че­ло­ве­че­ско­му и спра­вед­ли­во­му от­но­ше­нию к кре­стья­нам. От­ме­чая крайне нега­тив­ное от­но­ше­ние ав­то­ра к уни­же­нию кре­пост­ных, стоит пом­нить, что автор «Недо­рос­ля» не про­тив кре­пост­но­го права как та­ко­во­го, как формы ор­га­ни­за­ции эко­но­ми­че­ски-со­ци­аль­ной жизни. Он про­тив зло­упо­треб­ле­ния кре­пост­ным пра­вом. Ос­но­ва го­су­дар­ства – со­дру­же­ство и со­труд­ни­че­ство кре­стьян и дво­рян, ко­то­рое долж­но быть гу­ман­ным, спра­вед­ли­вым и ос­но­вы­вать­ся на прин­ци­пах Про­све­ще­ния.

 

На этом уроке вы рас­смот­ре­ли, как в ко­ме­дии Де­ни­са Ива­но­ви­ча Фон­ви­зи­на «Недо­росль» от­ра­зи­лись со­вре­мен­ные ав­то­ру и веч­ные про­бле­мы: во­прос о зло­упо­треб­ле­нии кре­пост­ным пра­вом и гло­баль­ный во­прос о вос­пи­та­нии че­ло­ве­че­ской лич­но­сти и до­стой­но­го граж­да­ни­на. Также вы по­зна­ко­ми­лись с важ­ным по­ня­ти­ем «ге­рой-ре­зо­нёр».

Вопросы к конспектам