Нашествие персов на Элладу

Мно­гие греки счи­та­ли по­ра­же­ние пер­сов при Ма­ра­фоне кон­цом войны, но наи­бо­лее даль­но­вид­ные из них ду­ма­ли иначе. В эти годы в Афи­нах вы­дви­нул­ся умный и энер­гич­ный че­ло­век по имени Фе­ми­сто­кл (рис. 1). Он хо­ро­шо по­ни­мал, что вско­ре персы вновь вторг­нут­ся в Гре­цию. Вы­сту­пая в На­род­ном со­бра­нии, Фе­ми­сто­кл го­во­рил: «Наша ро­ди­на – Эл­ла­да – раз­де­ле­на на де­сят­ки го­су­дарств, ко­то­рые часто воюют друг с дру­гом. Чтобы по­бе­дить пер­сов, греки долж­ны за­быть вза­им­ную враж­ду и объ­еди­нить­ся». Фе­ми­сто­кл ездил по раз­ным го­ро­дам Гре­ции и, в конце кон­цов, во­ен­ный союз, к ко­то­ро­му он при­зы­вал, был со­здан. Для борь­бы с пер­са­ми объ­еди­ни­лись Афин­ское, Спар­тан­ское и дру­гие го­су­дар­ства, всего трид­цать. Ко­ман­до­ва­ние объ­еди­нён­ным вой­ском по­ру­чи­ли спар­тан­цам, так как у них было луч­шее су­хо­пут­ное вой­ско. 

С име­нем Фе­ми­сток­ла свя­за­но также со­зда­ние афин­ско­го во­ен­но­го флота. Фе­ми­сто­кл пред­ло­жил всю при­быль от до­бы­чи се­реб­ра на юге Ат­ти­ки вло­жить в стро­и­тель­ство во­ен­но­го флота. На­род­ное со­бра­ние при­ня­ло пред­ло­же­ние Фе­ми­сток­ла, и к на­ча­лу новой войны с пер­са­ми у афи­нян было 200 триер. 

Рис. 1. Фе­ми­сто­кл

После смер­ти Дария вла­сти­те­лем Пер­сид­ской дер­жа­вы стал его сын Ксеркс. В 480 году до н. э. царь Ксеркс повёл свои пол­чи­ща на Эл­ла­ду. Боль­шая часть во­и­нов Ксерк­са была на­бра­на из по­ко­рён­ных на­ро­дов. Им были чужды ин­те­ре­сы пер­сид­ско­го царя и знати. 

Узкий про­лив от­де­лял Ев­ро­пу от Азии. По при­ка­зу Ксерк­са на­ве­ли мосты, со­еди­нив­шие оба бе­ре­га, но раз­ра­зи­лась буря и снес­ла эти мосты. При­шед­ший в ярость Ксеркс велел от­ру­бить го­ло­вы стро­и­те­лям, а морю на­зна­чил неви­дан­ное до­се­ле на­ка­за­ние. Палачи сте­га­ли его кну­та­ми, при­го­ва­ри­вая: «О ты, горь­кая мор­ская влага! Вот тебе от на­ше­го вла­ды­ки! За­пом­ни хо­ро­шень­ко, царь пе­рей­дёт тебя, же­ла­ешь ты того или нет!» (рис. 2) Дру­гие ма­сте­ра вы­стро­и­ли новый мост. Семь суток дли­лась пе­ре­пра­ва на ев­ро­пей­ский берег. 

Рис. 2. Пе­ре­пра­ва через Гел­лес­понт

Огром­ное вой­ско вторг­лось в Се­вер­ную Гре­цию. За ним сле­до­вал обоз с про­до­воль­стви­ем, гнали стада быков. Вдоль бе­ре­га шёл пер­сид­ский флот.  Это слу­чи­лось через 10 лет, в 480 г. до н. э., после Ма­ра­фон­ской битвы. Пе­ре­пра­вив­шись через про­лив Гел­лес­понт на ев­ро­пей­ский берег, вой­ско дви­ну­лось по ев­ро­пей­ско­му по­бе­ре­жью, а вторг­шись в Се­вер­ную Гре­цию, стало за­ни­мать об­ласть за об­ла­стью. Греки не от­ва­жи­лись на от­кры­тый бой.

Един­ствен­ный путь, ко­то­рый вёл из Се­вер­ной в Сред­нюю Гре­цию, был Фер­мо­пиль­ский про­ход, ко­то­рый и ре­ши­ли за­щи­щать 300 спар­тан­цев и 700 фес­пий­цев под ко­ман­до­ва­ни­ем Лео­ни­да, пре­гра­див пер­сам до­ро­гу. Отряд во главе с Лео­ни­дом ге­ро­и­че­ски за­щи­щал Фер­мо­пи­лы, но не смог усто­ять из-за пре­да­тель­ства од­но­го грека, ко­то­рый вывел пер­сов в тыл к вой­скам царя Лео­ни­да. Желая спа­сти вой­ско от раз­гро­ма, Лео­нид отдал при­каз о немед­лен­ном от­ступ­ле­нии гре­че­ских от­ря­дов, а сам с от­ря­дом от­бор­ной пе­хо­ты из 300 спар­тан­цев пал на поле битвы. На месте сра­же­ния был уста­нов­лен па­мят­ник в виде ка­мен­но­го льва с над­пи­сью: «Стран­ник, весть от­не­си всем граж­да­нам Ла­ке­де­мо­на: чест­но ис­пол­нив закон, здесь мы в мо­ги­ле лежим» (рис. 3).

Рис. 3. Па­мят­ник Лео­ни­ду и 300 спар­тан­цам

 За­вла­дев Фер­мо­пи­ла­ми, пол­чи­ща Ксерк­са хлы­ну­ли в Сред­нюю Гре­цию. Грабя её об­ла­сти, вы­тап­ты­вая поля, вы­ру­бая ви­но­град­ни­ки и оливы, за­хват­чи­ки при­бли­жа­лись к Афи­нам. 

По ре­ше­нию На­род­но­го со­бра­ния жи­те­ли Ат­ти­ки спеш­но по­ки­да­ли свои дома. Мно­же­ство жен­щин, ста­ри­ков и детей пе­ре­бра­лись на ост­ров Са­ла­мин под за­щи­ту флота. Спо­соб­ные но­сить ору­жие муж­чи­ны всту­пи­ли на ко­раб­ли. Вся Ат­ти­ка опу­сте­ла. Персы вошли в Афины, пре­да­ли их огню, раз­ру­ши­ли храмы. Во­ен­ные суда пер­сов вста­ли на якорь в бухте близ Афин. Рядом, в узком про­ли­ве между Са­ла­ми­ном и Ат­ти­кой, на­хо­дил­ся флот гре­ков, на­счи­ты­вав­ший около че­ты­рёх­сот ко­раб­лей. От­сю­да было видно, как пылал пре­крас­ней­ший из го­ро­дов Эл­ла­ды. 

На общем со­ве­те во­е­на­чаль­ни­ков мно­гие ко­ман­ди­ры на­ста­и­ва­ли на от­во­де флота к Ко­ринф­ско­му пе­ре­шей­ку для за­щи­ты Южной Гре­ции. Лишь афин­ский стра­тег Фе­ми­сто­кл убеж­дал дать бой в Са­ла­мин­ском про­ли­ве, где эл­ли­нам зна­ком каж­дый под­вод­ный ка­мень, все на­прав­ле­ния вет­ров. Он умо­лял по­ду­мать о судь­бе афин­ских жен­щин и детей. Долго спо­ри­ли греки, не зная, как по­сту­пить. Но на рас­све­те уви­да­ли, что вы­хо­ды из про­ли­ва пе­ре­кры­ты пер­сид­ским фло­том. Сра­же­ние стало неиз­беж­ным. 

За его ходом, вос­се­дая на зо­ло­том троне, с вы­со­ко­го бе­ре­га Ат­ти­ки на­блю­дал Ксеркс. Пре­вос­ход­ство в чис­лен­но­сти ко­раб­лей со­зда­ва­ло уве­рен­ность в по­бе­де. Между тем, под­нял­ся силь­ный ветер. Он рас­ка­чи­вал вы­со­ко­па­луб­ные суда пер­сов, од­на­ко не был опа­сен низ­ким три­е­рам. Греки на­нес­ли вра­гам пер­вые удары. 

Сра­же­ние опи­сал его участ­ник поэт Эсхил. «Был слы­шен гром­кий крик: «Впе­рёд, сыны Эл­ла­ды! Спа­сай­те ро­ди­ну, спа­сай­те жён, детей своих, богов от­цов­ских храмы, гроб­ни­цы пред­ков: бой те­перь – за всё!» …Спер­ва сто­я­ло твёр­до вой­ско пер­сов; когда же ску­чи­лись суда в про­ли­ве, дать по­мо­щи друг другу не могли и мед­ны­ми но­са­ми по­ра­жа­ли своих же – все тогда они по­гиб­ли. И под об­лом­ка­ми судов раз­би­тых, под кро­вью мёрт­вых – скры­лась гладь мор­ская» (рис. 4). 

Рис. 4. Са­ла­мин­ская битва

Са­ла­мин­ская по­бе­да стала ре­ша­ю­щей в ходе гре­ко-пер­сид­ских войн. После по­ра­же­ния Ксеркс по­ки­нул Гре­цию, оста­вив в ней часть су­хо­пут­ной армии. А через год в битве при Пла­те­ях и она была раз­би­та. Греки в тя­жё­лой и дли­тель­ной борь­бе от­сто­я­ли свою неза­ви­си­мость.