И. Бунин: позднее творчество. «Тёмные аллеи». «Жизнь Арсеньева»

 1. Вступление

Пи­са­тель в цикле «Тем­ные аллеи» за­став­ля­ет чи­та­те­ля за­ду­мать­ся о слож­но­сти вза­и­мо­от­но­ше­ний в люд­ском об­ще­стве, о зна­че­нии кра­со­ты и сча­стья, о быст­ро­теч­но­сти вре­ме­ни и о боль­шой от­вет­ствен­но­сти за судь­бу дру­го­го че­ло­ве­ка.

Как поэт Бунин, без­услов­но, от­та­чи­вал и со­вер­шен­ство­вал свой дар, од­на­ко здесь муза, вдох­но­ве­ние по­се­ща­ли его неча­сто. Немно­го­чис­лен­ные стихи, на­пи­сан­ные в эми­гра­ции, про­ни­за­ны чув­ством оди­но­че­ства, без­дом­но­сти и тоски по Рос­сии:

У птицы есть гнез­до, у зверя есть нора.

Как горь­ко было серд­цу мо­ло­до­му,

Когда я ухо­дил с от­цов­ско­го двора,

Ска­зать про­сти род­но­му дому!

У зверя есть нора, у птицы есть гнез­до.

Как бьет­ся серд­це, го­рест­но и гром­ко,

Когда вхожу, кре­стясь, в чужой, на­ем­ный дом

С своей уж вет­хою ко­том­кой!

Роман И.А. Бу­ни­на «Жизнь Ар­се­нье­ва» стал наи­бо­лее зна­чи­тель­ным про­из­ве­де­ни­ем эми­грант­ской поры. Он носил ито­го­вый ха­рак­тер, обоб­щая яв­ле­ния и со­бы­тия почти по­лу­ве­ко­вой дав­но­сти.

 2. «Жизнь Арсеньева»

В «Жизни Ар­се­нье­ва» за­пе­чат­ле­ны факты жизни са­мо­го Бу­ни­на. Роман не про­сто ли­ри­че­ский днев­ник да­ле­ких, без­воз­врат­но ото­шед­ших дней. Пер­вые дет­ские впе­чат­ле­ния и впе­чат­ле­ния от­ро­че­ства, жизнь в усадь­бе и уче­ние в гим­на­зии, кар­ти­ны рус­ской при­ро­ды и быт ни­ща­ю­ще­го дво­рян­ства слу­жат темой для фи­ло­соф­ской и эт­ни­че­ской кон­цеп­ции позд­не­го Бу­ни­на. Ав­то­био­гра­фи­че­ский ма­те­ри­ал пре­об­ра­жен пи­са­те­лем так силь­но, что роман смы­ка­ет­ся с рас­ска­за­ми за­ру­беж­но­го цикла, в ко­то­рых ху­до­же­ствен­но осмыс­ля­ют­ся «веч­ные» про­бле­мы – жизнь, лю­бовь, смерть. Шаг за шагом про­дви­га­ем­ся мы вме­сте с Але­шей Ар­се­нье­вым лест­ни­цей его бытия: дет­ство, все темно, лишь вре­ме­на­ми, как бы сквозь узкие щели, на­бе­га­ет яркий свет («По­сте­пен­но, сме­лея, мы узна­ли скот­ный двор, ко­нюш­ню, ка­рет­ный сарай, гумно, Про­вал, Вы­сел­ки», - вспо­ми­на­ет Ар­се­ньев).

«Жизнь Ар­се­нье­ва» - един­ствен­ное про­из­ве­де­ние у Бу­ни­на столь ши­ро­ко­го охва­та жиз­нен­но­го ма­те­ри­а­ла. По­ки­нув ро­ди­тель­ское гнез­до, Алек­сей Ар­се­ньев по­па­да­ет в раз­но­об­раз­ную со­ци­аль­ную среду. Дво­ря­нин по крови, с раз­ви­той со­слов­ной гор­до­стью, он ор­га­нич­но вхо­дит вглубь кре­стьян­ско­го быта. Усадь­ба, по­ле­вое раз­до­лье, ста­рый рус­ский уезд­ный го­ро­док, гим­на­зия, по­сто­я­лые дворы, трак­ти­ры, цирк, го­род­ской сад, на­по­ен­ный за­па­хом цве­тов,- из мно­же­ства ли­ри­че­ских ми­ни­а­тюр скла­ды­ва­ет­ся эта мо­за­ич­ная кар­ти­на Рос­сии, вос­пе­той Бу­ни­ным. Лю­бовь к род­ной стране, пре­кло­не­ние перед ее гро­мад­но­стью и мощью зву­чит в сло­вах Алек­сандра Сер­ге­е­ви­ча Ар­се­нье­ва (отца Алеши), и в пе­ре­жи­ва­ни­ях Ро­стов­це­ва, этого пе­ре­куп­щи­ка скота и хлеба, ко­то­рый, слу­шая стихи «Под боль­шим ша­тром го­лу­бых небес…» толь­ко «сжи­мал че­лю­сти и блед­нел».

А какие пей­за­жи воз­ни­ка­ют на стра­ни­цах «жизни Ар­се­нье­ва», как чув­ству­ет и от­кли­ка­ет­ся пи­са­тель на ма­лей­шие та­ко­вы, что мно­гие от­рыв­ки про­сят­ся в хре­сто­ма­тию, пле­няя звуч­но­стью и бла­го­род­ством языка.

Глав­ный ме­ха­низм, ко­то­рый от­ра­жа­ет мир, - это па­мять. В раз­ные пе­ри­о­ды по­зна­ние мира ге­ро­ем, глав­ное – это вос­при­я­тие этого мира, новые эмо­ции.

Рис. 1 Обложка книги "Жизнь Арсеньева"

Глав­ное в ро­мане – рас­цвет че­ло­ве­че­ской лич­но­сти, рост ее до тех пре­де­лов, пока она не ока­зы­ва­ет­ся спо­соб­ной во­брать в себя огром­ное ко­ли­че­ство впе­чат­ле­ний. Перед нами ис­по­ведь боль­шо­го ху­дож­ни­ка, вос­со­зда­ние им с ве­ли­чай­шей по­дроб­но­стью той об­ста­нов­ки, где впер­вые про­яви­лись его самые ран­ние твор­че­ские им­пуль­сы. У Ар­се­нье­ва обостре­на чут­кость ко всему – «зре­ние у меня было такое, что я видел все семь звезд в Пле­я­дах, слу­хом за вер­сту лан­ды­ша или ста­рой книги». Если про­стран­ствен­ное по­зна­ние мира про­те­ка­ет стро­го по вре­ме­ни, то эс­те­ти­че­ское- по Бу­ни­ну – неза­ви­си­мо от вре­ме­ни, пре­одо­ле­ва­ет его и даже самое смерть .

«Жизнь Ар­се­нье­ва» поз­во­ля­ет нам про­ник­нуть в свя­тая свя­тых – лич­ность ху­дож­ни­ка: «Я весь дро­жал при одном взгля­де на ящик с крас­ка­ми, пач­кал бу­ма­гу с утра до ве­че­ра, - вспо­ми­на­ет Ар­се­ньев, - ча­са­ми про­ста­и­вал, глядя на ту див­ную, пе­ре­хо­дя­щую в ли­ло­вое, си­не­ву неба, ко­то­рая скво­зит в жар­кий день про­тив солн­ца в вер­хуш­ках де­ре­вьев, как бы ку­па­ю­щих­ся в этой си­не­ве, - и на­все­гда про­ник­ся глу­бо­чай­шим чув­ством ис­тин­но бо­же­ствен­но­го смыс­ла и зна­че­ния зем­ных и небес­ных кра­сок. Под­во­дя итоги того, что дала мне жизнь я вижу, что это один из важ­ней­ших ито­гов. Эту ли­ло­вую си­не­ву, скво­зя­щую в вет­вях и лист­ве, я и, уми­рая, вспом­ню».

Вся об­ста­нов­ка об­вет­шав­шей фа­миль­ной усадь­бы, вос­по­ми­на­ния близ­ких тя­ну­ли Ар­се­нье­ва в мир милой ста­ри­ны. Тому же спо­соб­ство­ва­ла хра­нив­ши­е­ся в биб­лио­те­ке «в тол­стых пе­ре­пле­тах из тем­но-зо­ло­ти­стой кожи с зо­ло­ты­ми звез­доч­ка­ми на ко­реш­ках – Су­ма­ро­ков, Дер­жа­вин, Жу­ков­ский, Ба­ра­тын­ский, Анна Бу­ни­на». На­сла­жда­ясь их сти­ха­ми, стре­мят стать «вто­рым Пуш­ки­ным», Ар­се­ньев резко ощу­ща­ет свою кров­ную бли­зость им, гля­дит на порт­ре­ты, как на фа­миль­ные.

По при­зна­ни­ям Ар­се­нье­ва, бес­ко­рыст­ная ху­до­же­ствен­ная вы­ра­зи­тель­ность непре­стан­но му­чи­ла его, в то время как граж­дан­ское зву­ча­ние остав­ля­ло рав­но­душ­ным. Не даром под­спуд­но зре­ю­щий кон­фликт Ар­се­нье­ва и его лю­би­мой Лики во мно­гом пи­та­ет­ся тем ис­точ­ни­ком, что она по­ни­ма­ет чисто по­э­ти­че­ских устрем­ле­ний мо­ло­до­го ху­дож­ни­ка слова. В ответ на его кра­соч­ные рас­ска­зы Лика толь­ко по­жи­ма­ла пле­ча­ми: «Ну ми­лень­кий, о чем же тут пи­сать!.. Чего же все по­го­ду опи­сы­вать!» Лика – тип жен­щи­ны, ко­то­рая не умела и не на­учи­лась лю­бить. Лика не рож­де­на для того, чтобы стать спут­ни­це ху­дож­ни­ка. 

Бес­ко­неч­ная бес­при­ют­ность, ски­та­ние. У героя нет дома, но в любом месте он чув­ству­ет себя своим.

Силь­ная эмо­ция ста­но­вит­ся глав­ной в позд­них про­из­ве­де­ни­ях Бу­ни­на.

 По сво­е­му жан­ро­во­му свое­об­ра­зию «Жизнь Ар­се­нье­ва» ха­рак­те­ри­зо­ва­лась как «сим­фо­ни­че­ская кар­ти­на Рос­сии, мо­но­лог о Рос­сии». В ро­мане – на выс­шем взле­те непо­вто­ри­мо­го та­лан­та Бу­ни­на – прозы спла­ви­лись с по­э­зи­ей, об­на­жив всю боль тос­ку­ю­ще­го по ро­дине рус­ско­го пи­са­те­ля.

От­те­нок без­на­деж­но­сти, ро­ко­вой пред­опре­де­лен­но­сти лежит на про­из­ве­де­ни­ях Бу­ни­на эми­грант­ской прозы. И все же в этом ряду «Жизнь Ар­се­нье­ва» вы­де­ля­ет­ся как раз ко­неч­ным тор­же­ством любви над смер­тью. Со­вет­ский пи­са­тель Н.П. Смир­нов го­во­рил: если брать ве­ли­ча­вую, страст­ную, ге­ни­аль­ную тре­тью сим­фо­нию Рах­ма­ни­но­ва и про­ве­сти ли­те­ра­тур­ную ана­ло­гию, то «Тре­тью сим­фо­нию» надо срав­ни­вать с ро­ма­ном-эпо­пе­ей «Жизнь Ар­се­нье­ва», те же эле­ги­че­ские ви­де­ния дет­ства и юно­сти, та же но­сталь­гия, то же ду­шев­ное смя­те­ние, то же прон­зи­тель­ное ощу­ще­ние свер­шив­ших­ся в мире ка­та­клиз­мов.

За­кан­чи­ва­ет­ся роман более оп­ти­ми­стич­нее, чем преды­ду­щее про­из­ве­де­ние Бу­ни­на: время бес­силь­но убить под­лин­ное чув­ство: «Недав­но я видел ее во сне – един­ствен­ный раз за всю свою дол­гую жизнь без нее. Ей было столь­ко же лет, как тогда, в пору нашей общей жизни и общей мо­ло­до­сти, но в лице ее уже была пре­лесть увяд­шей кра­со­ты. Она была худа, на ней было что-то по­хо­жее на траур. Я видел смут­но, но с такой силой любви, ра­до­сти, с такой те­лес­ной и ду­шев­ной бли­зо­стью, ко­то­рой не ис­пы­ты­вал ни к кому ни­ко­гда», - так за­кан­чи­ва­ет­ся роман. Вспом­ним ещё раз фразу из чер­но­во­го на­брос­ка к ро­ма­ну: «Жизнь, может быть, да­ет­ся нам един­ствен­но для со­стя­за­ния со смер­тью…»

В ро­мане смерть и за­бве­ние от­сту­па­ют перед силой любви, обострен­ным чув­ством героя и ав­то­ра к жизни.

За­щи­щая право че­ло­ве­ка на са­мо­быт­ность, на вы­яв­ле­ние своих спо­соб­но­стей, ху­дож­ник по­до­шел к по­сти­же­нию тех, может быть, самых та­ин­ствен­ных, ин­тим­но-пси­хо­ло­ги­че­ских ру­бе­жей, ко­то­рые раз­де­ля­ют люди, мешая их пол­но­му вза­и­мо­по­ни­ма­нию и сча­стью.

«Жизнь Ар­се­нье­ва» - едва ли не самая ори­ги­наль­ная и необыч­ная книга в твор­че­стве Бу­ни­на и по жанру, и по свое­об­ра­зию по­став­лен­ных про­блем, и по тону по­вест­во­ва­ния. «Это не по­весть, не роман, не рас­сказ, - за­ме­чал К.Па­у­стов­ский. – Это веешь но­во­го, ещё не на­зван­но­го жанра. Это сли­ток из всех зем­ных ра­до­стей, го­ре­стей, оча­ро­ва­ний и раз­мыш­ле­ний. Это – уди­ви­тель­ный свод со­бы­тий одной че­ло­ве­че­ской жизни, ски­та­ний, стран, го­ро­дов, морей, но среди этого мно­го­об­ра­зия земли на пер­вом месте все­гда наша Сред­няя Рос­сия»

Все это легло в ос­но­ву ро­ма­на «Жизнь Ар­се­нье­ва», про­из­ве­де­ния, во­брав­ше­го весь че­ло­ве­че­ский и ху­до­же­ствен­ный опыт пи­са­те­ля.

“Книгу ни о чём”, без вся­кой внеш­ней связи, где бы из­лить свою душу, рас­ска­зать свою жизнь, то, что до­ве­лось ви­деть в этом мире, чув­ство­вать, ду­мать, лю­бить, нена­ви­деть». И на­ко­нец, он при­сту­па­ет к со­зда­нию такой книги.

Ав­то­био­гра­фи­че­ский роман Бу­ни­на «Жизнь Ар­се­нье­ва» по­вест­ву­ет о юноше, жи­ву­щем в Рос­сии в конце XIX — на­ча­ле XX сто­ле­тия. Герой му­чи­тель­но ищет идеал, он об­ре­та­ет и вновь те­ря­ет дом. Роман от­ли­ча­ет­ся ши­ро­той ти­пи­за­ции яв­ле­ний, со­бы­тий, фак­тов рус­ской жизни почти за 50 лет.

«Жизнь Ар­се­нье­ва» по­ка­зы­ва­ет юность пи­са­те­ля и со­ци­аль­ные от­но­ше­ния в Рос­сии; дей­ствие не сквоз­ное, оно пред­став­ля­ет собой сплав ли­ри­че­ско­го, по­вест­во­ва­тель­но­го, опи­са­тель­но­го и фи­ло­соф­ско­го эле­мен­тов.

Че­ты­ре книги ро­ма­на уже по­яви­лись в пе­ча­ти, когда в 1933 году Швед­ская ака­де­мия при­ня­ла ре­ше­ние о при­суж­де­нии Ивану Алек­се­е­ви­чу Бу­ни­ну Но­бе­лев­ской пре­мии: «за прав­ди­вый ар­ти­сти­че­ский та­лант, с ко­то­рым он вос­со­здал в ху­до­же­ствен­ной прозе ти­пич­ный рус­ский ха­рак­тер».

Рис. 2 Сбор­ник «Тём­ные аллеи»

Война. Фран­ция ок­ку­пи­ро­ва­на, Бунин тя­же­ло пе­ре­жи­ва­ет, он даже пря­чет ев­ре­ев в своем доме. Он фи­зи­че­ски чув­ству­ет, как мир за­ли­ва­ет на­си­лие. По­яв­ля­ют­ся  новые рас­ска­зы, в них лю­бовь, про­ти­во­сто­я­щая же­сто­ко­му миру.

 3. «Темные аллеи»

Сбор­ник «Тём­ные аллеи» впер­вые был издан в 1943 году в Нью-Йор­ке. В него вошло один­на­дцать рас­ска­зов. Во вто­рое из­да­ние (Париж, 1946) — 38. Рас­ска­зы су­ще­ствен­но от­ли­ча­ют­ся струк­ту­рой, объ­ё­мом, ха­рак­те­ром пер­со­на­жей. На­зва­ние сбор­ни­ка Бунин взял у Н. Ога­ре­ва( близ­кий друг Гер­це­на).

Рис. 3. Ни­ко­лай Ога­рев

Была чу­дес­ная весна!

Они на бе­ре­гу си­де­ли -

Река была тиха, ясна,

Вста­ва­ло солн­це, птич­ки пели;

Тя­нул­ся за рекою дол,

Спо­кой­но, пышно зе­ле­нея;

Вб­ли­зи ши­пов­ник алый цвел,

Сто­я­ла тем­ных лип аллея.

(«Обык­но­вен­ная по­весть», Ога­рев Н.)

Для Бу­ни­на, лю­бовь – это тем­ная сто­ро­на, мало из­вест­ная.

Но­вел­лы  Ивана Бу­ни­на  от­ра­жа­ют раз­ные вре­мен­ные пла­сты жизни че­ло­ве­ка, но все так или иначе ка­са­ют­ся одной общей темы — любви, ко­то­рая рас­кры­ва­ет­ся ав­то­ром как ве­ли­чай­ший че­ло­ве­че­ский дар, как сча­стье, до­ста­ю­ще­е­ся че­ло­ве­ку, ка­ки­ми бы страш­ны­ми об­сто­я­тель­ства­ми это чув­ство ни со­про­вож­да­лось. Автор счи­тал эту книгу «самой со­вер­шен­ной по ма­стер­ству», выс­шим своим до­сти­же­ни­ем.

По сло­вам В.Н. Му­ром­це­вой-Бу­ни­ной, пи­са­тель под­чёр­ки­вал, что в цикле «Тём­ные аллеи» каж­дый рас­сказ на­пи­сан своим рит­мом, в своём ключе. Трак­тов­ка Бу­ни­ным темы любви свя­за­на с пред­став­ле­ни­я­ми об эросе как мо­гу­чей силе. По мне­нию пи­са­те­ля, лю­бовь тра­ге­дий­на, так как резко ме­ня­ет жизнь че­ло­ве­ка. В этом он бли­зок к Ф.И. Тют­че­ву, ко­то­рый тоже счи­тал, что лю­бовь вы­яв­ля­ет «хаос», ко­то­рый есть в че­ло­ве­ке. Для ге­ро­ев Бу­ни­на лю­бовь — глав­ное в жизни. Она тре­бу­ет вы­со­чай­ше­го на­пря­же­ния ду­хов­ных и фи­зи­че­ских сил, чаще всего её финал тра­ги­чен («Чи­стый по­не­дель­ник», «На­та­ли»)

Книга эта це­ли­ком о любви. «Вся­кая лю­бовь — ве­ли­кое сча­стье, даже если она не раз­де­ле­на» — эти слова из книги «Тем­ные аллеи» могли бы по­вто­рить все «ге­рои-лю­бов­ни­ки» у Бу­ни­на. При огром­ном раз­но­об­ра­зии ин­ди­ви­ду­аль­но­стей, со­ци­аль­но­го по­ло­же­ния и т. п. они живут в ожи­да­нии любви, ищут ее и чаще всего, опа­лен­ные ею, гиб­нут. Такая кон­цеп­ция сфор­ми­ро­ва­лась в твор­че­стве Бу­ни­на еще в пред­ре­во­лю­ци­он­ное де­ся­ти­ле­тие.

Рис. 4. Ил­лю­стра­ция к про­из­ве­де­ни­ям И. Бу­ни­на

В сбор­ни­ке нет дол­гой любви, есть в каж­дой но­вел­ле сюжет, ко­то­рый со­сто­ит из пе­ре­ска­за со­бы­тий. В каж­дом есть своя изю­мин­ка.

Но­вел­лы этого сбор­ни­ка дают ве­ли­кое раз­но­об­ра­зие неза­бы­ва­е­мых жен­ских типов — Руся, Ан­ти­го­на, Галя Ган­ская (од­но­имен­ные рас­ска­зы), Поля («Мад­рид»), ге­ро­и­ня «Чи­сто­го по­не­дель­ни­ка». Вб­ли­зи этого со­цве­тия муж­ские ха­рак­те­ры куда невы­ра­зи­тель­нее; они менее раз­ра­бо­та­ны, под­час лишь на­ме­че­ны и, как пра­ви­ло, ста­тич­ны. Они ха­рак­те­ри­зу­ют­ся ско­рее кос­вен­но, от­ра­жен­но — в связи с фи­зи­че­ским и пси­хи­че­ским об­ли­ком жен­щи­ны, ко­то­рую любят и ко­то­рая за­ни­ма­ет са­мо­до­вле­ю­щее место. Даже тогда, когда «дей­ству­ет» толь­ко «он», на­при­мер, влюб­лен­ный офи­цер, за­стре­лив­ший вздор­ную кра­си­вую ба­бен­ку, все равно в па­мя­ти оста­ет­ся толь­ко «она» — «длин­ная, вол­ни­стая», и ее «голое ко­ле­но в раз­ре­зе ка­по­та» («Па­ро­ход «Са­ра­тов»). В «Тем­ных ал­ле­ях» мы встре­тим и гру­бо­ва­тую чув­ствен­ность, и про­сто ма­стер­ски рас­ска­зан­ный иг­ри­вый анек­дот («Сто рупий»), но сквоз­ным лучом про­хо­дит через книгу тема чи­стой и пре­крас­ной любви. Необы­чай­ная сила и ис­крен­ность чув­ства свой­ствен­ны ге­ро­ям этих рас­ска­зов, и нет в них сма­ко­ва­ния рис­ко­ван­ных по­дроб­но­стей, пре­сло­ву­той «клуб­нич­ки». Лю­бовь как бы го­во­рит: «Там, где я стою, не может быть гряз­но!»

Рис. 5. Ил­лю­стра­ция к про­из­ве­де­ни­ям  И. Бу­ни­на

Неда­ром рядом с пол­но­кров­ны­ми, ды­ша­щи­ми стра­да­ни­ем и стра­стью рас­ска­за­ми из «Тем­ных аллей» («Таня», «Тем­ные аллеи», «Чи­стый по­не­дель­ник», «На­та­ли» и т. д.) мы встре­тим ка­кие-то оскол­ки недо­пи­сан­ных, не вполне со­сто­яв­ших­ся про­из­ве­де­ний, с клоч­ко­ва­то­стью и рас­па­дом сю­же­та («Кав­каз»), экс­по­зи­ции, на­брос­ки бу­ду­щих но­велл («На­ча­ло») или пря­мые за­им­ство­ва­ния из чужой ли­те­ра­ту­ры («Воз­вра­ща­ясь в Рим», «Бер­нар»).

Бунин ма­стер­ски ис­поль­зу­ет опи­са­ние при­ро­ды для того, чтобы пе­ре­дать чув­ства и мысли ли­ри­че­ских ге­ро­ев. Он на­чи­на­ет свой рас­сказ с пей­за­жа, ко­то­рый под­го­тав­ли­ва­ет чи­та­те­ля к вос­при­я­тию ис­то­рии любви двух людей, пути ко­то­рых та­ин­ствен­ным об­ра­зом тра­ги­че­ски разо­шлись. Рас­сказ по­тря­са­ет ис­крен­но­стью и прав­ди­во­стью. Перед нами свое­об­раз­ная ис­по­ведь муж­чи­ны, по­пыт­ка вспом­нить дав­ние со­бы­тия и по­нять, что же тогда про­изо­шло. Герой, от лица ко­то­ро­го ве­дет­ся рас­сказ, вы­зы­ва­ет сим­па­тию и со­чув­ствие. Он умен, кра­сив, безум­но любит ге­ро­и­ню, готов на все ради нее. Он пы­та­ет­ся от­ве­тить на му­чи­тель­ный во­прос: по­че­му жен­щи­на, го­во­рив­шая, что кроме отца и него у нее ни­ко­го нет, без объ­яс­не­ний ушла от него?

Но в первую оче­редь Бу­ни­на ин­те­ре­су­ет ис­тин­ная зем­ная лю­бовь, “гар­мо­ния земли и неба”. Такая лю­бовь неча­сто встре­ча­ет­ся в жизни, но ис­пы­тать ее — огром­ное, ни с чем не срав­ни­мое сча­стье. Од­на­ко уже давно за­ме­че­но, что чем силь­нее, ярче и со­вер­шен­нее лю­бовь, тем ско­рее ей суж­де­но обо­рвать­ся. Но обо­рвать­ся — не зна­чит по­гиб­нуть. Это чув­ство оза­ря­ет весь жиз­нен­ный путь че­ло­ве­ка. Так, в рас­ска­зе “Тем­ные аллеи” На­деж­да, вла­де­ли­ца “по­сто­я­лой гор­ни­цы”, через всю жизнь про­нес­ла лю­бовь к ба­ри­ну, ко­гда-то со­блаз­нив­ше­му ее. “Мо­ло­дость у вся­ко­го про­хо­дит, а лю­бовь — дру­гое дело”, “Все про­хо­дит, да не все за­бы­ва­ет­ся”, — го­во­рит она. И барин Ни­ко­лай Алек­се­е­вич, ко­гда-то бро­сив­ший ее, по­ни­ма­ет, что луч­шие мгно­ве­ния его жизни свя­за­ны с этой жен­щи­ной. Но про­шло­го не вер­нешь.

В рас­ска­зе “Руся” герой два­дцать лет не может за­быть чу­дес­ную де­вуш­ку, в семье ко­то­рой он ко­гда-то слу­жил ре­пе­ти­то­ром. Но влюб­лен­ным при­ш­лось рас­стать­ся, и с тех пор про­шло много лет. Герой по­ста­рел, же­нил­ся, но по-преж­не­му пом­нит, как “од­на­ж­ды она про­мо­чи­ла в дождь ноги... и он ки­нул­ся ра­зу­вать и це­ло­вать ее мок­рые узкие ступ­ни — по­доб­но­го сча­стья не было во всей его жизни”.

А вот перед нами ге­ро­и­ня рас­ска­за “Хо­лод­ная осень”, ко­то­рая про­во­ди­ла на войну сво­е­го же­ни­ха хо­лод­ным осен­ним ве­че­ром. Через месяц его убили, но чув­ство к нему про­дол­жа­ет жить в душе мо­ло­дой де­вуш­ки. Ей при­ш­лось много стра­дать, пе­ре­не­сти тя­же­лые ис­пы­та­ния, но на по­ро­ге ста­ро­сти для нее важно дру­гое: “Но, вспо­ми­ная все то, что я пе­ре­жи­ла с тех пор, все­гда спра­ши­ваю себя: да, а что же все-та­ки было в моей жизни? И от­ве­чаю себе: толь­ко тот хо­лод­ный осен­ний вечер. Ужели он был ко­гда-то? Все-та­ки был. И это все, что было в моей жизни — осталь­ное ненуж­ный сон”.

Читая бу­нин­ские но­вел­лы, об­ра­ща­ешь вни­ма­ние на то, что он ни­ко­гда не пишет о счаст­ли­вой, бла­го­по­луч­ной любви. Так, по­ги­ба­ет от вы­стре­ла рев­ни­во­го лю­бов­ни­ка един­ствен­ная жен­щи­на, ко­то­рую по-на­сто­я­ще­му по­лю­бил герой рас­ска­за “Ген­рих”, уми­ра­ет от сер­деч­но­го при­сту­па Ни­ко­лай Пла­то­но­вич в но­вел­ле “В Па­ри­же”, вне­зап­ное по­яв­ле­ние су­ма­сшед­шей ма­те­ри Руси во время ее сви­да­ния с лю­би­мым на­все­гда раз­лу­ча­ет их, ухо­дит в мо­на­стырь ге­ро­и­ня “Чи­сто­го по­не­дель­ни­ка”, уми­ра­ет от преж­де­вре­мен­ных родов На­та­ли.

По­че­му же Бунин ни­ко­гда не рас­ска­зы­ва­ет о счаст­ли­вой любви, со­еди­ня­ю­щей влюб­лен­ных? На­вер­ное, по­то­му, что со­еди­не­ние лю­бя­щих — это уже со­всем иные чув­ства и от­но­ше­ния. Здесь нет места стра­да­ни­ям и боли, но нет и того бла­жен­ства, “зар­ниц сча­стья”. По­это­му в тот мо­мент, когда ис­то­рия любви идет к счаст­ли­во­му за­вер­ше­нию, непре­мен­но по­яв­ля­ют­ся непред­ви­ден­ные об­сто­я­тель­ства или раз­ра­жа­ет­ся ка­та­стро­фа, вплоть до смер­ти ге­ро­ев. С при­су­щим ему вы­со­ким ма­стер­ством пи­са­тель стре­мит­ся оста­но­вить мгно­ве­ние на выс­шем взле­те чувств.

Еще одной ин­те­рес­ной осо­бен­но­стью любви ге­ро­ев яв­ля­ет­ся то, что они слов­но из­бе­га­ют даже мысли о браке.

В “Деле кор­не­та Ела­ги­на” автор за­ме­ча­ет: “Неуже­ли неиз­вест­но, что есть стран­ное свой­ство вся­кой силь­ной и во­об­ще не со­всем обыч­ной любви даже как бы из­бе­гать брака?” Дей­стви­тель­но, и Ела­гин, и Сос­нов­ская по­ни­ма­ют, что брак между ними невоз­мо­жен. В рас­ска­зе “Ка­че­ли” герой за­да­ет во­прос: “Но какой же я муж?” И по­лу­ча­ет ответ де­вуш­ки: “Нет, нет, толь­ко не это”. “Пусть будет толь­ко то, что есть... Лучше уж не будет”, — счи­та­ет она. Герой но­вел­лы “Таня” с ужа­сом ду­ма­ет о том, что будет, если он же­нит­ся на Тане. А между тем толь­ко ее он любит по-на­сто­я­ще­му. Как-то раз Бунин про­ци­ти­ро­вал чьи-то слова о том, что часто легче уме­реть за жен­щи­ну, чем жить с ней. Ви­ди­мо, эта точка зре­ния и нашла от­ра­же­ние в его рас­ска­зах о любви. Можно со­гла­шать­ся с этим, можно не со­гла­шать­ся. Это не ума­ля­ет кра­со­ты и пре­ле­сти бу­нин­ских но­велл. И неваж­но, по­же­ни­лись герои или нет. “Вся­кая лю­бовь — ве­ли­кое сча­стье, даже если она не раз­де­ле­на”. Эти слова из книги “Тем­ные аллеи” крас­ной нитью про­хо­дят через все твор­че­ство Ивана Алек­се­е­ви­ча Бу­ни­на.

 4. Заключение

Все про­из­ве­де­ния Бу­ни­на – неза­ви­си­мо от вре­ме­ни их со­зда­ния –  полны  ин­те­ре­сом к веч­ным за­гад­кам че­ло­ве­че­ско­го су­ще­ство­ва­ния: вре­ме­ни, па­мя­ти, на­след­ствен­но­сти, любви, смер­ти, по­гру­жен­но­сти че­ло­ве­ка в мир неве­до­мых сти­хий, об­ре­чен­но­сти че­ло­ве­че­ской ци­ви­ли­за­ции, непо­зна­ва­е­мо­сти на земле окон­ча­тель­ной ис­ти­ны.

 

До­пол­ни­тель­но

1) Со­дер­жа­ние cбор­ни­ка «Тем­ные аллеи»

I

Тем­ные аллеи

Кав­каз

Бал­ла­да

Степа

Муза

Позд­ний час

II

Руся

Кра­са­ви­ца

Ду­роч­ка

Ан­ти­го­на

Сма­рагд

Волки

Ви­зит­ные кар­точ­ки

Зойка и Ва­ле­рия

Таня

В Па­ри­же

Галя Ган­ская

Ген­рих

На­та­ли

III

В одной зна­ко­мой улице

Реч­ной трак­тир

Кума

На­ча­ло

"Дубки"

"Мад­рид"

Вто­рой ко­фей­ник

Хо­лод­ная осень

Па­ро­ход "Са­ра­тов"

Ворон

Ка­марг

Сто рупий

Месть

Ка­че­ли

Чи­стый по­не­дель­ник

Ча­сов­ня

Вес­ной, в Иудее

Ноч­лег

2) Тём­ные аллеи обык­но­вен­ной по­ве­сти

Роль сти­хо­тво­ре­ния Н.П.Ога­рё­ва " Обык­но­вен­ная по­весть" в судь­бе ге­ро­ев рас­ска­за И.А.Бу­ни­на " Тём­ные аллеи".

Вступ­ле­ние.

В рас­ска­зе Ивана Бу­ни­на " Тём­ные аллеи" (1938г.), на­пи­сан­ном 68-лет­ним пи­са­те­лем, до­воль­но зре­лый по тем вре­ме­нам ге­рой-дво­ря­нин чи­та­ет юной кре­пост­ной де­вуш­ке На­деж­де, своей недол­гой воз­люб­лен­ной, стихи Н.П.Ога­рё­ва " Обык­но­вен­ная по­весть" (1842г.), в ко­то­рых упо­ми­на­ют­ся " тём­ные аллеи". По вос­по­ми­на­ни­ям Бу­ни­на, его рас­сказ и по­явил­ся на свет в ре­зуль­та­те пе­ре­чи­ты­ва­ния им дан­но­го сти­хо­тво­ре­ния Ни­ко­лая Ога­рё­ва, став­ше­го ав­то­ром " Обык­но­вен­ной по­ве­сти" в 29 лет. Дей­стви­тель­но в этих двух про­из­ве­де­ни­ях, со­здан­ных мо­ло­дым Ога­рё­вым и уже до­ста­точ­но по­жив­шим, зре­лым Бу­ни­ным, про­сле­жи­ва­ют­ся ана­ло­гии. Да и на­зва­ние бу­нин­ской но­вел­лы есть по су­ще­ству ци­та­та из  Ога­рё­ва: " Сто­я­ли тём­ных лип аллеи..." Каким же об­ра­зом, ка­за­лось бы, не столь из­вест­ное ши­ро­ко­му кругу чи­та­те­лей сти­хо­тво­ре­ние поэта, более зна­ко­мо­го нам по учеб­ни­кам ис­то­рии как друга ре­во­лю­ци­о­не­ра А. Гер­це­на, раз­де­лив­ше­го с ним эми­гра­цию, по­слу­жи­ло рож­де­нию " Тём­ных аллей", неоспо­ри­мо­го ше­дев­ра рус­ской клас­си­ки? Как одно ли­те­ра­тур­ное со­бы­тие пе­ре­ли­лось в дру­гое почти сто лет спу­стя? Какие пе­ре­кре­щи­ва­ю­щи­е­ся вре­мен­нЫе тро­пин­ки су­ще­ству­ют на нео­гляд­ном поле рус­ской ли­те­ра­ту­ры?  По­ду­ма­ем над этими во­про­са­ми, но пре­жде пе­ре­чи­та­ем и мы вслед за Ива­ном Алек­се­е­ви­чем Бу­ни­ным сти­хо­тво­ре­ние Ни­ко­лая Пла­то­но­ви­ча Ога­рё­ва " Обык­но­вен­ная по­весть".

ОБЫК­НО­ВЕН­НАЯ ПО­ВЕСТЬ

Была чу­дес­ная весна!

Они на бе­ре­гу си­де­ли -

Река была тиха, ясна,

Вста­ва­ло солн­це, птич­ки пели;

Тя­нул­ся за рекою дол,

Спо­кой­но, пышно зе­ле­нея;

Вб­ли­зи ши­пов­ник алый цвел,

Сто­я­ла тем­ных лип аллея.

Была чу­дес­ная весна!

Они на бе­ре­гу си­де­ли -

Во цвете лет была она,

Его усы едва чер­не­ли.

О, если б кто уви­дел их

Тогда, при утрен­ней их встре­че,

И лица б вы­смот­рел у них

Или под­слу­шал бы их речи -

Как был бы мил ему язык,

Язык любви пер­во­на­чаль­ной!

Он верно б сам, на этот миг,

Рас­цвел на дне души пе­чаль­ной!..

Я в свете встре­тил их потом:

Она была женой дру­го­го,

Он был женат, и о былом

В по­мине не было ни слова;

На лицах виден был покой,

Их жизнь текла свет­ло и ровно,

Они, встре­ча­ясь меж собой,

Могли сме­ять­ся хлад­но­кров­но...

А там, по бе­ре­гу реки,

Где цвел тогда ши­пов­ник алый,

Одни про­стые ры­ба­ки

Хо­ди­ли к лодке об­вет­ша­лой

И пели песни - и темно

Оста­лось, для людей за­кры­то,

Что было там го­во­ре­но,

И сколь­ко было по­за­бы­то.

<1842>

1.

Стихи от­кры­ва­ют­ся кар­ти­ной чу­дес­ной весны. Де­вять чет­ве­ро­сти­ший, трид­цать шесть строк. Автор раз­де­лил по­вест­во­ва­ние на две нерав­ные части. Пер­вая, из вось­ми строк,- опи­са­ние рус­ской при­ро­ды, ран­не­го утра, тихой, ясной реки. Рас­свет. Цве­тёт алый ши­пов­ник - зна­чит это май. Рядом на­хо­дя­ща­я­ся " тём­ных лип аллея" - ука­за­ние на бли­зость бар­ской усадь­бы.

Дво­ряне, юноша и ба­рыш­ня, вме­сте встре­ча­ют рас­свет, ско­рее всего, по­то­му, что кто-то из них го­стил в усадь­бе и уже рано утром они могли вдво­ём со­вер­шить про­гул­ку.

В точ­но­сти по­вто­ряя во вто­рой части сти­хо­тво­ре­ния пер­вые две стро­ки -

Была чу­дес­ная весна!

Они на бе­ре­гу си­де­ли, -

автор ко­рот­ки­ми, но ём­ки­ми штри­ха­ми опи­сы­ва­ет мо­ло­дых ге­ро­ев:

Во цвете лет была она,

Его усы едва чер­не­ли.

Имена ге­ро­ям не даны - Он,Она,Они -толь­ко лич­ные ме­сто­име­ния, обоб­ща­ю­щие си­ту­а­цию, рас­про­стра­ня­ю­щие её ши­ро­ко на на все рус­ские по­ме­щи­чьи усадь­бы Рос­сии со­ро­ко­вых годов де­вят­на­дца­то­го сто­ле­тия.

Не будем ду­мать, что ав­то­ром при­ме­нён осо­бый ху­до­же­ствен­ный приём " под­гля­ды­ва­ния" за раз­ви­ти­ем чужих чувств: ско­рее всего, тре­тий герой из­бран этими мо­ло­ды­ми лю­дь­ми по­ве­рен­ным  их от­но­ше­ний, ведь имен­но ему ве­до­мо, когда они при­шли на реку, что друг другу го­во­ри­ли "  язы­ком любви пер­во­на­чаль­ной". Воз­мож­но, Ога­рёв видит са­мо­го себя в лице юноши с едва про­бив­ши­ми­ся усами, при­сталь­но вгля­ды­ва­ясь в про­шлое.

Ли­те­ра­тур­ный приём от­стра­не­ния, да­ю­щий воз­мож­ность по­смот­реть на себя и ге­ро­ев со сто­ро­ны, поз­во­ля­ет ав­то­ру близ­ко уви­деть лица мо­ло­дых влюб­лён­ных и на миг " рас­цве­сти на дне души пе­чаль­ной". Весна в при­ро­де, весна жизни, весна любви...

" Я в свете встре­тил их потом"... - так вто­рая, длин­ная, стро­фа из семи чет­ве­ро­сти­ший по­ве­да­ла нам, ка­за­лось бы, " обык­но­вен­ную по­весть": автор видит своих зна­ко­мых, у ко­то­рых не сло­жи­лась их общая жизнь, в одном из дво­рян­ских со­бра­ний. Она, как пуш­кин­ская Та­тья­на, за­му­жем; он, в от­ли­чие от Оне­ги­на, женат. Но на этом и за­кан­чи­ва­ет­ся лёг­кое сход­ство ли­те­ра­тур­ных си­ту­а­ций. Бро­са­ет­ся в глаза - и автор это под­чёр­ки­ва­ет с боль­шой эмо­ци­о­наль­ной силой - нестан­дарт­ность ис­поль­зо­ва­ния рус­ской ли­те­ра­тур­ной лю­бов­ной тра­ди­ции: быв­шие влюб­лён­ные не стра­да­ют, не любят, не хотят пом­нить общее про­шлое, они са­мо­до­воль­ны, хлад­но­кров­ны в об­ще­нии друг с дру­гом в свете и слов­но сме­ют­ся над своей былой невин­но­стью. Ве­ро­ят­но, что каж­дый из них в браке решил пре­жде всего эко­но­ми­че­скую за­да­чу: она вы­год­но вышла замуж и счаст­ли­ва своей обес­пе­чен­но­стью; он вы­год­но же­нил­ся.

Во время, по об­ще­при­ня­то­му мне­нию, (не без на­стой­чи­во­го на­по­ра ро­ди­те­лей ) были про­да­ны их юность, све­жесть, кра­со­та мо­ло­до­сти - глав­ный их быст­ро­рас­хо­ду­е­мый ка­пи­тал.

В по­дроб­ном опи­са­нии новых свет­ских при­вы­чек, ци­нич­ных по от­но­ше­нию к свет­ло­му на­ив­но­му неис­ку­шён­но­му про­шло­му  ге­ро­ев, в опи­са­нии оди­но­кой об­вет­ша­лой лодки у бе­ре­га той реки юно­сти и мо­ло­до­го сча­стья, лодки, к ко­то­рой боль­ше не спу­стят­ся воз­люб­лен­ные, и за­клю­ча­ет­ся вся боль по­вест­во­ва­те­ля, его ду­хов­ный про­тест про­тив по­доб­ной обо­юд­ной си­ту­а­ции пре­да­тель­ства иде­а­лов юно­сти. Ему един­ствен­но­му жаль по­ру­ган­ной таким спо­со­бом любви, пер­во­го свет­ло­го чув­ства, от ко­то­ро­го от­ка­за­лись Он и Она под на­по­ром жиз­нен­ных об­сто­я­тельств.

А  сколь­ко там было го­во­ре­но об этом чув­стве - и сколь­ко было по­за­бы­то! - об этом знать толь­ко глав­но­му ли­ри­че­ско­му герою, ав­то­ру, стра­да­ю­ще­му от дис­гар­мо­нии мира, прон­зён­но­му его несо­вер­шен­ством. На­вер­ное, много было го­во­ре­но пыл­ко­го и вы­со­ко­го, рас­та­яв­ше­го, как дым, если ро­ди­лись такие пе­чаль­ные стихи.

В пред­по­след­нем чет­ве­ро­сти­шии ав­то­ром опять (во вто­рой раз ) упо­ми­на­ет­ся цве­ту­щий ши­пов­ник про­шлых лет. Ис­поль­зо­ва­ние нечёт­но­го по­вто­ра, ско­рее всего, не слу­чай­но и так же при­зва­но к ре­ше­нию по­став­лен­ной ху­до­же­ствен­ной за­да­чи - рас­кры­тию чувств со­жа­ле­ния и пе­ча­ли.

Вос­по­ми­на­ния о про­шлом со­про­вож­да­ют­ся пе­ни­ем ры­ба­ков у реки, у той лодки, в на­сто­я­щем. Песни про­стых кре­стьян, людей из на­ро­да, ко­неч­но же, груст­ные и пе­чаль­ные, может быть, с об­ра­ще­ни­ем к ре­ке-ма­туш­ке, по­ка­зы­ва­ют глу­бо­кое клас­со­вое раз­ме­же­ва­ние Рос­сии, рав­но­ду­шие рус­ских дво­рян к про­бле­мам кре­пост­но­го люда, к  сво­е­му на­ро­ду, ко­то­рый их вы­нян­чил. Пом­нит о том, что рус­ское об­ще­ство со­сто­ит не толь­ко из сто­лич­ной знати и про­вин­ци­аль­ных по­ме­щи­ков, а жизнь не толь­ко из ве­ли­ко­свет­ских балов лишь автор, тем самым очень от­ли­ча­ю­щий­ся от пред­ста­ви­те­лей сво­е­го клас­са.

Эпи­тет " тём­ный" так же ис­поль­зу­ет­ся в тек­сте этого сти­хо­тво­ре­ния два раза: " сто­я­ла тём­ных лип аллея" (в на­ча­ле стиха ) и "...темно Оста­лось, для людей за­кры­то..." ( в конце про­из­ве­де­ния )  На­ре­чие " темно" за­кан­чи­ва­ет стро­ку, а гла­гол " оста­лось" пе­ре­но­сит мысль на новую строч­ку, на­чи­ная её.  Таким об­ра­зом, ме­сто­рас­по­ло­же­ни­ем слова и его уда­ре­ни­ем на по­след­нем слоге под­чёр­ки­ва­ет­ся осо­бое зна­че­ние для ав­то­ра по­ня­тия " темно", кон­траст­но вы­де­ляя этот цвет с алыми цвет­ка­ми ши­пов­ни­ка. Вес­ной цве­тут мно­гие рас­те­ния. По­че­му же автор со­сре­до­та­чи­ва­ет наше вни­ма­ние имен­но на ши­пов­ни­ке? Легко про­смат­ри­ва­ет­ся ана­ло­гия шипов ди­ко­рас­ту­щей розы с ра­ня­щи­ми ши­па­ми жизни (и здесь ро­ман­ти­ка рус­ской по­э­ти­че­ской тра­ди­ции на­ли­цо), но ведь образ буй­но­го цве­те­ния алого ши­пов­ни­ка к тому же про­ти­во­сто­ит ухо­жен­ным клум­бам бар­ских уса­деб, как "непри­чё­сан­ная" сти­хия рус­ской на­род­ной жизни.

А ли­по­вые аллеи? Ведь и они не толь­ко ука­за­ние на при­ро­ду сред­ней по­ло­сы Рос­сии, на пред­по­чте­ние рус­ски­ми по­ме­щи­ка­ми имен­но этого де­ре­ва (вы­су­шен­ный ли­по­вый цвет по­все­мест­но ис­поль­зо­вал­ся как ле­кар­ствен­ное успо­ка­и­ва­ю­щее сред­ство, и какое чае­пи­тие в бар­ских усадь­бах об­хо­ди­лось без него!) Тём­ные липы, ве­ро­ят­нее всего, густо по­са­жен­ные, об­ра­зо­вав­шие про­хлад­ные ду­ши­стые своды сво­и­ми кро­на­ми, и тайна ду­хов­ной жизни мо­ло­дых людей для окру­жа­ю­щих ( от­сю­да эпи­тет " темно" ) под этими ли­па­ми ста­но­вят­ся ху­до­же­ствен­ным при­ё­мом, при­зван­ным об­ра­тить вни­ма­ние чи­та­те­ля на глу­би­ну и слож­ность жизни мо­ло­дой души, чьи дви­же­ния спо­соб­на уло­вить, по­нять и рас­крыть толь­ко утон­чён­ная на­ту­ра по­эта-пси­хо­ло­га, ка­ко­вым Н. Ога­рёв здесь и яв­ля­ет­ся.

Так что всё же вы­сту­па­ет на пер­вый план в сти­хо­тво­ре­нии Ога­рё­ва? За­по­ми­на­ют­ся ли его мо­ло­дые  герои? Да нет, с ними скуч­но, они пу­стые, пош­лые, раз­мы­тые об­ра­зы, о них не хо­чет­ся ду­мать, с ними не на чем оста­но­вить­ся душе. А за­по­ми­на­ет­ся, тро­га­ет своей ду­шев­ной болью и уме­ни­ем ви­деть на­сто­я­щее и про­шлое по­вест­во­ва­тель, может быть, неволь­но от­крыв­ший нам и неволь­но вы­дви­нув­ший на пер­вый план до­ро­гую серд­цу каж­до­го рус­ско­го че­ло­ве­ка рус­скую при­ро­ду, на­пол­нив­ший свою бал­ла­ду пе­ре­ли­ва­ми кра­сок и ощу­ти­мы­ми за­па­ха­ми ли­по­во­го листа, цве­ту­ще­го ши­пов­ни­ка, мирно, мудро и спо­кой­но те­ку­щей реки в глу­бин­ке по­мест­ной про­вин­ции и озву­чив­ший эту род­ную ему и нам кар­ти­ну эт­ни­че­ски­ми пес­ня­ми кре­стьян-ры­ба­ков, пес­ня­ми, спо­соб­ны­ми очи­щать, воз­рож­дать и под­дер­жи­вать скорб­ную душу.

2.

Ге­ро­ев бу­нин­ской но­вел­лы, бле­стя­ще­го, но уже ста­ро­го офи­це­ра цар­ской армии, Ни­ко­лая Алек­се­е­ви­ча, и его быв­шую кре­пост­ную воз­люб­лен­ную, На­деж­ду, а ныне хо­зяй­ку част­ной го­сти­ни­цы на туль­ской до­ро­ге, мы за­ста­ём за их слу­чай­ной встре­чей в из­бе-трак­ти­ре, куда за­хо­дит воз­вра­ща­ю­щий­ся в Пе­тер­бург из де­ло­вой по­езд­ки ше­сти­де­ся­ти­лет­ний во­ен­ный, до­жи­да­ясь смены ло­ша­дей. Ста­рые зна­ко­мые про­бы­ли вме­сте в этой чи­стой гор­ни­це с де­ре­вян­ны­ми сто­лом и лав­ка­ми, пах­ну­щей све­же­сва­рен­ны­ми щами, недол­го, но сколь­ко жизни и чувств вме­сти­ла эта неожи­дан­ная ко­рот­кая встре­ча и для ге­ро­ев но­вел­лы, и для её чи­та­те­лей. Стихи Н. Ога­рё­ва " Обык­но­вен­ная по­весть" тут же вхо­дят в ткань про­из­ве­де­ния Бу­ни­на в ди­на­мич­ном  диа­ло­ге ге­ро­ев. На­деж­да на­по­ми­на­ет  ста­ро­му лю­бов­ни­ку, что во время их бур­ной любви трид­ца­ти­лет­ней дав­но­сти ( а ге­ро­ине сей­час сорок во­семь лет ) "всё стихи мне из­во­ли­ли чи­тать про вся­кие " тём­ные аллеи". Ско­рее всего негра­мот­ная в свои во­сем­на­дцать лет, быв­шая кре­пост­ная де­вуш­ка на дол­гие годы за­пом­ни­ла ога­рёв­ские строч­ки в ис­пол­не­нии мо­ло­до­го ба­ри­на и те­перь, трид­цать лет спу­стя, ци­ти­ру­ет их " на одной из боль­ших туль­ских дорог", где рас­по­ло­жи­лось её за­ве­де­ние. Го­во­ря сло­ва­ми Ога­рё­ва,

О, если б кто уви­дел их

Тогда, при утрен­ней их встре­че,

И лица б вы­смот­рел у них

Или под­слу­шал бы их речи...

По­тря­сён­ный неожи­дан­ной встре­чей, Ни­ко­лай Пет­ро­вич пре­дель­но от­кро­ве­нен и че­стен; он два­жды (опять несчаст­ли­вое нечёт­ное число " два", при­ме­нён­ное как ху­до­же­ствен­ный приём Ога­рё­вым) на­зы­ва­ет свою жизнь " обык­но­вен­ной ис­то­ри­ей", поль­зу­ясь таким об­ра­зом неволь­но ога­рёв­ским за­го­лов­ком, до­бав­ляя к этому эпи­тет " пош­лой", то есть из­би­той, из­вест­ной, иду­щей у всех по од­но­му сце­на­рию. Ему из­ме­ни­ла жена, ко­то­рую он " без па­мя­ти любил", бро­си­ла его " ещё оскор­би­тель­ней, чем я тебя"( ога­рёв­ская тема из­ме­ны). Обо­жа­е­мый сын " вышел него­дяй, мот, наг­лец, без серд­ца, без чести, без со­ве­сти" (и вновь ога­рёв­ские мо­ти­вы в ха­рак­те­ри­сти­ке ве­ли­ко­свет­ской мо­ло­дё­жи).

Вот как те­перь, ока­зы­ва­ет­ся, надо по­ни­мать и обоб­ща­ю­щий смысл за­гла­вия про­из­ве­де­ния Н.П. Ога­рё­ва - уже в за­го­лов­ке " Обык­но­вен­ная по­весть" со­дер­жит­ся ис­чер­пы­ва­ю­щая ха­рак­те­ри­сти­ка дво­рян­ско­го клас­са, под­чёрк­ну­то ос­нов­ное свой­ство его на­ту­ры и непри­я­тие ав­то­ром его без­нрав­ствен­ных черт.

Ин­те­рес­но разо­брать­ся, по­че­му всё-та­ки трид­ца­ти­лет­ний Ни­ко­лень­ка ( так звала его тогда Надя) читал во­сем­на­дца­ти­лет­ней де­вуш­ке-кре­стьян­ке имен­но эти стихи, не на­ча­лась ли для него жизнь с по­доб­но­го пре­да­тель­ства юной де­ви­цы, ко­то­рая потом хлад­но­кров­но могла встре­чать­ся с ним в свете, что так прон­зи­тель­но от­бра­зил Ога­рёв в своей пе­чаль­ной по­ве­сти. Не яви­лась ли страсть к кра­са­ви­це На­деж­де за­ме­ще­ни­ем по­ру­ган­но­го чув­ства и од­но­вре­мен­но тай­ной ме­стью вет­ре­ной по­дру­ге сво­е­го клас­са? Жанр но­вел­лы, пред­по­ла­га­ю­щий недо­ска­зан­ность, неза­вер­шён­ность, от­кры­ва­ю­щий ху­до­же­ствен­ную кар­ти­ну несколь­ких пер­спек­тив, даёт воз­мож­ность  ва­ри­а­тив­но­го чи­та­тель­ско­го про­чте­ния, и мы впра­ве вы­дви­гать по­доб­ные пред­по­ло­же­ния, сле­дуя од­но­вре­мен­но за двумя тек­ста­ми, ис­сле­дуя их вза­и­мо­со­при­ка­са­ю­щи­е­ся де­та­ли.

Но оче­вид­но, при со­по­став­ле­нии двух из­бран­ных нами про­из­ве­де­ний, что пока ещё очень слабо на­ме­чен­ная тема кре­пост­но­го права и его раз­ру­ши­тель­но­го воз­дей­ствия на души, судь­бы, нрав­ствен­ность людей  у Н.П. Ога­рё­ва, от­но­ше­ние рус­ско­го дво­рян­ства к этому по­зор­но­му яв­ле­нию - об­ре­та­ет пер­во­сте­пен­ное зву­ча­ние у И.А. Бу­ни­на. Вспо­ми­ная кра­со­ту На­деж­ды, вос­хи­ща­ясь её гла­за­ми и ста­ном, помня, что эта де­вуш­ка из на­ро­да, ко­то­рой не было рав­ных ( и это при­зна­ва­ли все), не про­сто под­чи­ни­лась его бар­ской при­хо­ти, а страст­но, на всю жизнь, по­лю­би­ла его, что она ока­за­лась чутка к по­э­зии, если и через трид­цать лет пом­нит на­и­зусть стро­ки из Ога­рё­ва,  ста­рый цар­ский вы­ло­щен­ный офи­цер крас­не­ет от стыда, но не может не вы­ра­зить На­деж­де сво­е­го вос­хи­ще­ния. В от­ли­чие от ге­ро­ев Ога­рё­ва, герои Бу­ни­на об­ла­да­ют и со­ве­стью, и па­мя­тью. Встре­ча с по­ста­рев­шей, но так и со­зна­тель­но не вы­шед­шей замуж На­деж­дой и яркая вспыш­ка вос­по­ми­на­ний об их былой любви ещё более вы­све­ти­ла в гла­зах героя грязь внут­ри­се­мей­ных ве­ли­ко­свет­ских от­но­ше­ний, об­на­ру­жи­ла ник­чем­ность про­жи­той в уни­зи­тель­ном браке жизни. Ка­за­лось бы, про­шлое, слов­но по­хо­ро­нен­ное под на­сло­е­ни­я­ми про­жи­то­го, уже ни­ко­гда не долж­но было за­явить о себе, но оно вспых­ну­ло в душе героя, как в за­тух­шем ко­ст­ре вне­зап­но вспы­хи­ва­ют тле­ю­щие угли.

С неис­тре­би­мой оче­вид­но­стью быв­шая кре­пост­ная, а ныне оди­но­кая, но са­мо­сто­я­тель­но жи­ву­щая сво­бод­ная пред­при­ни­ма­тель­ни­ца, не толь­ко со­дер­жа­щая част­ную го­сти­ни­цу, но и да­ю­щая день­ги в рост ( по­знав утон­чён­ную лю­бовь ба­ри­на, отдав ему " свою кра­со­ту, свою го­ряч­ку", она уже не могла идти замуж за му­жи­ка), по­лу­чив­шая, как на­гра­ду за все свои ис­пы­та­ния, о ко­то­рых " долго рас­ска­зы­вать, су­дарь", воль­ную уже от вто­ро­го по­ме­щи­ка (зна­чит, усадь­ба вме­сте с кре­пост­ны­ми была про­да­на Ни­ко­ла­ем Алек­се­е­ви­чем) да­ле­ко от­тес­ни­ла своей ду­хов­ной сутью, чест­но про­жи­той жиз­нью всех свет­ских  воз­люб­лен­ных героя, жену и лю­бов­ниц.  По­лу­чив сво­бо­ду, а вме­сте с ней и пер­во­на­чаль­ный ка­пи­тал (и этот факт до­стой­но вы­де­ля­ет ге­ро­и­ню из общей массы кре­пост­ных му­че­ниц), На­деж­да те­перь са­мо­сто­я­тель­на, неза­ви­си­ма, пока она может себя со­дер­жать, вести дело, она ува­жа­е­ма в своей среде ( об этом по­ве­дал ба­ри­ну кучер на его об­рат­ном пути), она твёр­до стоит на ногах, хотя уже и сама немо­ло­да.

Зачем автор, уже долго жи­ву­щий вдали, столк­нул своих ге­ро­ев на пе­ре­се­че­нии рус­ских дорог? Чтобы до­не­сти до чи­та­те­ля, как ося­за­е­мо,  свя­за­ны эти два по­ня­тия в ге­но­ти­пе рус­ско­го че­ло­ве­ка - бар­ство и народ? Чтобы  крас­не­ю­ще­му от стыда ста­ро­му во­ен­но­му встрях­нуть­ся через этот стыд и таким об­ра­зом прой­ти с по­мо­щью по­да­рен­ной судь­бой встре­чи через её очи­ща­ю­щее вли­я­ние? Видно, что ав­то­ру, хотя он и сам лю­бу­ет­ся  пло­дом сво­е­го ху­до­же­ствен­но­го во­об­ра­же­ния -  его пре­вос­хо­ди­тель­ством с "кра­си­вым удли­нён­ным лицом с тём­ны­ми гла­за­ми", всё ещё строй­ной фи­гу­рой во­ен­но­го, его вы­со­ким ро­стом и тем, как он " легко взбе­жал на крыль­цо избы", - и стыд­но за сво­е­го героя, и жаль его, и очень хо­чет­ся ему как-то  по­мочь. Несо­мнен­но одно: Бунин там, в эми­гра­ции, не может без Рос­сии, он по­сто­ян­но ду­ма­ет о ней, она неис­тре­би­мо живёт в нём.

В каком по­ло­же­нии Ни­ко­лай Алек­се­е­вич мог бро­сить На­деж­ду? Ко­неч­но, бе­ре­мен­ной. " А ведь, прав­да, очень бес­сер­деч­но вы меня бро­си­ли, - сколь­ко раз я хо­те­ла руки на себя на­ло­жить от обиды от одной, уж не го­во­ря обо всём про­чем", - так на­по­ми­на­ет На­деж­да герою, в каком по­ло­же­нии он её оста­вил. " Всё про­чее" - это может быть и смерть неза­кон­но рож­дён­но­го мла­ден­ца, при­жи­то­го от по­ме­щи­ка, та " обык­но­вен­ная ис­то­рия", ко­то­рая встре­ча­ет­ся во мно­гих про­из­ве­де­ни­ях рус­ской ли­те­ра­ту­ры. В На­деж­де рас­тво­ри­лась кровь Ни­ко­лая Алек­се­е­ви­ча. Так бар­ство, по­пи­ра­ю­щее свой народ, но пи­та­ю­ще­е­ся его со­ка­ми, рас­тво­ри­лось в нём. А рус­ская кре­пост­ная жен­щи­на, вскарм­ли­ва­ю­щая своей гру­дью мла­ден­цев-бар­чат, нян­ча­щая их? С мла­ден­че­ства бу­ду­щий го­су­дар­ствен­ный чи­нов­ник или во­ен­ный за­сы­пал под её ко­лы­бель­ные песни, имен­но она, мо­лоч­ная мать, под­час ста­но­ви­лась его ду­хов­ной ма­те­рью, от ко­то­рой он пе­ре­ни­мал, вса­сы­вая с её мо­ло­ком и пес­ня­ми, род­ной язык. И имен­но она, в мо­мент его на­сту­па­ю­щей муж­ской зре­ло­сти, при­хо­ди­ла к нему в об­ра­зе юной, но пол­ной сил, фи­зи­че­ско­го здо­ро­вья, креп­кой, за­го­ре­лой се­лян­ки , вли­вая в него чи­стую мо­ло­дую энер­гию, иду­щую слов­но от самой земли.

Судь­ба На­деж­ды по­ка­зы­ва­ет неис­тре­би­мую на­род­ную силу, вы­нос­ли­вость, лю­бовь рус­ско­го про­сто­го че­ло­ве­ка к со­зи­да­тель­но­му труду, ду­хов­ную кра­со­ту и  ве­ли­чие рус­ской жен­щи­ны - в боль­шой сте­пе­ни эта некра­сов­ская тема нашла свое­об­раз­ное пре­лом­ле­ние в прозе И.А. Бу­ни­на.

В какой суд можно было об­ра­тить­ся кре­пост­ной? Как можно было до­би­вать­ся тор­же­ства спра­вед­ли­во­сти? Не было таких го­су­дар­ствен­ных  ме­ха­низ­мов для под­не­воль­ных рус­ских людей, и они со­зда­ли свою глу­бо­кую фи­ло­со­фию дол­го­тер­пе­ния, любви и про­ще­ния, по­мо­га­ю­щую жить. Раз­ны­ми смыс­ло­вы­ми от­тен­ка­ми на­пол­нен диа­лог ге­ро­ев о про­ще­нии. Ни­ко­лаю Алек­се­е­ви­чу важно быть про­щён­ным На­деж­дою, ведь от своей вины перед нею он не от­ка­зы­ва­ет­ся хотя бы за дав­но­стью лет. " Лишь бы бог меня про­стил. А ты, видно, про­сти­ла", - го­во­рит он "ско­ро­го­вор­кой", " вынув пла­ток и при­жав его к гла­зам". На что На­деж­да от­ве­ча­ет так: " Нет, Ни­ко­лай Алек­се­е­вич, не про­сти­ла. Раз раз­го­вор наш кос­нул­ся до наших чувств, скажу прямо: про­стить я вас ни­ко­гда не могла. Как не было у меня ни­че­го до­ро­же вас на свете в ту пору, так и потом не было. От­то­го-то и про­стить мне вас нель­зя. Ну да что вспо­ми­нать, мёрт­вых с по­го­ста не носят." В по­ни­ма­нии Ни­ко­лая Алек­се­е­ви­ча " про­стить" - не дер­жать обиды, не сер­дить­ся, от­пу­стить грех. В по­ни­ма­нии На­деж­ды " про­стить" - за­быть, не пом­нить, не вспо­ми­нать. А как за­быть, что было так до­ро­го? Так ога­рёв­ская тема па­мя­ти в " Обык­но­вен­ной по­ве­сти"  по­ле­ми­че­ски по-сво­е­му про­дол­жа­ет­ся и пре­лом­ля­ет­ся Бу­ни­ным в " Тём­ных ал­ле­ях".

Сцена про­ща­ния. На­деж­да по­це­ло­ва­ла у Ни­ко­лая Алек­се­е­ви­ча руку (обыч­ный жест для рус­ской бабы кре­пост­ной Рос­сии), и он по­це­ло­вал ей руку (со­гла­сим­ся, что это уже со­всем необыч­ный жест). В нём моль­ба героя о про­ще­нии, при­ми­ре­нии, при­зна­ние ранее не при­зна­ва­е­мо­го ра­вен­ства, нет - сми­рен­ное при­зна­ние её ду­хов­но­го пре­вос­ход­ства над ним,  бла­го­дар­ность за луч­шие ми­ну­ты жизни (как ему это те­перь ясно) имен­но с ней, за вы­со­ту духа.

Такое по­ве­де­ние рус­ско­го ста­ро­го дво­ря­ни­на, ценой страш­ных оши­бок, по­терь и разо­ча­ро­ва­ний при­шед­ше­го к новой жиз­нен­ной фи­ло­со­фии в от­но­ше­нии не толь­ко жен­щи­ны, без­воз­мезд­но от­дав­шей ему свои чув­ства и мо­ло­дость, а в от­но­ше­нии, в её лице, и к сво­е­му на­ро­ду, ста­вит бу­нин­ско­го героя на одно из пер­вых мест в га­ле­рее луч­ших муж­ских порт­ре­тов не толь­ко ли­те­ра­ту­ры рус­ско­го  за­ру­бе­жья, но и рус­ской ли­те­ра­ту­ры в целом.

Хотя ос­нов­ным по­дав­ля­ю­щим чув­ством в даль­ней­шем сле­до­ва­нии в Пе­тер­бург оста­ёт­ся  у Ни­ко­лая Алек­се­е­ви­ча му­чи­тель­ное чув­ство стыда, оно, по своим ду­хов­ным за­ко­нам, пе­ре­хо­дит в очи­сти­тель­ное, осво­бож­да­ю­щее от гряз­ных на­сло­е­ний жизни чув­ство бла­го­дар­но­сти за луч­шие, " ис­тин­но вол­шеб­ные ми­ну­ты" к жен­щине с таким глу­бо­ким и ёмким име­нем На­деж­да. По­это­му и при­хо­дят на па­мять герою по пути к по­ез­ду, на туль­ской до­ро­ге, " из­ре­зан­ной мно­ги­ми чёр­ны­ми ко­ле­я­ми", лю­би­мые им ога­рёв­ские стро­ки : " Кру­гом ши­пов­ник алый цвёл, сто­я­ли тём­ных лип аллеи..."

Так стихи Н.П. Ога­рё­ва, пе­ре­чи­ты­ва­е­мые И.А. Бу­ни­ным, вы­зва­ли к жизни пре­крас­ную но­вел­лу, стали ча­стью уди­ви­тель­ной ис­то­рии встре­чи двух рус­ских людей,  пе­ре­вив их судь­бы ши­па­ми стра­да­ний, но и алыми цвет­ка­ми ис­тин­но­го, не куп­лен­но­го на день­ги, сча­стья, ис­то­рии, остав­шей­ся бы " для людей за­кры­той", если бы она ни была с таким ху­до­же­ствен­ным та­лан­том по­ве­да­на нам ав­то­ром.

За­ме­тим, что герой подъ­ез­жа­ет к поч­то­вой стан­ции "в хо­лод­ное осен­нее нена­стье" по до­ро­ге, "за­ли­той до­ждя­ми", а уез­жа­ет, так и не попив из са­мо­ва­ра чаю, уже при низ­ком солн­це, " жёлто све­тив­шем на пу­стые поля", хотя ло­ша­ди и про­дол­жа­ют " ровно шлё­пать по лужам".  Изоб­ра­же­ние осен­ней при­ро­ды туль­ско­го края глу­бо­ко ху­до­же­ствен­но со­че­та­ет­ся с " осен­ним воз­рас­том" ге­ро­ев но­вел­лы и воз­рас­том са­мо­го её ав­то­ра в от­ли­чие от " ве­сен­не­го воз­рас­та" мо­ло­дых людей " Обык­но­вен­ной по­ве­сти", по­это­му, на­вер­ное, так неоспо­ри­мо мудра фи­ло­соф­ская канва " Тём­ных аллей". И жёл­тый свет уже за­хо­дя­ще­го солн­ца, и мер­ное дви­же­ние та­ран­та­са, на­стра­и­ва­ю­щее на спо­кой­ные раз­ду­мья, и образ по­жи­ло­го, но всё ещё кра­си­во­го во­ен­но­го с бе­лы­ми усами и ба­кен­бар­да­ми, "ещё чер­но­бро­во­го", толь­ко что по­лу­чив­ше­го новый, силь­ный, непред­ска­зу­е­мый, но воз­рож­да­ю­щий урок жизни, и смот­ря­щая ему вслед из окна своей гор­ни­цы На­деж­да, и рас­суж­да­ю­щий о до­сто­ин­ствах хо­зяй­ки по­сто­я­ло­го двора воз­ни­ца Клим - во всех этих кар­ти­нах нам ще­мя­ще зримо яв­ля­ет­ся Рос­сия 50х-60х годов 19-го сто­ле­тия, стра­на тём­ных та­ин­ствен­ных аллей и необык­но­вен­ных че­ло­ве­че­ских по­ве­стей, в её мед­лен­ном, но неуклон­ном по­сту­па­тель­ном дви­же­нии.

 

Вопросы к конспектам