Внеклассное чтение. «Шемякин суд» как сатирическое произведение XVII века

 Сатира

«Ше­мя­кин суд» – это са­ти­ри­че­ское про­из­ве­де­ние XVII века. У него нет од­но­го ав­то­ра и нет еди­но­го тек­ста – есть целый набор ва­ри­ан­тов.

Юмо­ри­сти­че­ское про­из­ве­де­ние может быть мяг­ким, доб­ро­душ­ным, ли­ри­че­ским. Са­ти­ри­че­ское – ни­ко­гда. Са­ти­ра все­гда су­ро­ва и жест­ка. Са­ти­ри­че­ский автор по­ка­зы­ва­ет людей смеш­ны­ми, глу­пы­ми, некра­си­вы­ми, злыми и т. д. Са­ти­ра все­гда кри­ти­ку­ет и би­чу­ет че­ло­ве­че­ские по­ро­ки, сла­бо­сти и недо­стат­ки. Са­ти­ра все­гда даёт сни­жен­ный образ дей­стви­тель­но­сти. Она даже по­хо­жа на анек­дот, что по сути и яв­ля­ет­ся самым по­пу­ляр­ным и до­ступ­ным видом са­ти­ры.

Если рас­смот­реть даже школь­ные или «дет­са­дов­ские» анек­до­ты про Пя­тач­ка и Винни Пуха, то можно уви­деть, что эти пер­со­на­жи более глу­пые, при­ми­тив­ные и менее при­ят­ные, чем в книге Милна или в зна­ме­ни­тых мульт­филь­мах Хит­ру­ка (рис. 1).

Рис. 1. Винни Пух и Пя­та­чок

Можно ещё про­ве­сти такую па­рал­лель, как со­вре­мен­ные га­зет­ные па­ро­дии, как пра­ви­ло, на по­ли­ти­ков или дру­гих вли­я­тель­ных людей, где они пред­ста­ют некра­си­вы­ми и глу­пы­ми. То есть часто сме­ют­ся над тем, что на самом деле пу­га­ет, раз­дра­жа­ет, ме­ша­ет жить.

Во всём мире, и осо­бен­но в Рос­сии, такой вещью часто яв­лял­ся и яв­ля­ет­ся суд. Непра­вед­ность рус­ско­го суда вы­зы­ва­ла на­ре­ка­ния ещё в XV–XVI вв (рис. 2).

Рис. 2. Са­ти­ри­че­ское изоб­ра­же­ние судей

Про­даж­ность судей, их крюч­ко­твор­ство и неспра­вед­ли­вость суда, то, что бед­няк все­гда в на­кла­де, а вы­иг­ры­ва­ет бо­га­тый, что про­ис­хо­дит нерав­ный, нечест­ный суд – об этом сто­нут вся рус­ская ли­те­ра­ту­ра и мно­го­чис­лен­ные ис­то­ри­че­ские до­ку­мен­ты. Тема непра­вед­но­сти суда яв­ля­ет­ся темой по­ве­сти «Ше­мя­кин суд».

 Популярность и распространение сюжета о Шемякином суде

По­весть «Ше­мя­кин суд» су­ще­ству­ет в раз­ных ва­ри­ан­тах. В XVII веке можно уви­деть два ва­ри­ан­та – сти­хо­твор­ный и про­за­и­че­ский, ко­то­рые из­вест­ны и в XVIII–XIX веках. Су­ще­ство­ва­ли мно­го­чис­лен­ные лу­боч­ные из­да­ния «Ше­мя­ки­на суда».

Лу­боч­ные кар­тин­ки – неза­мыс­ло­ва­тые, но очень кра­соч­ные, соч­ные ри­сун­ки с неко­то­рым тек­стом. Это кар­тин­ки для на­ро­да, ко­то­рые из­да­ва­лись, а потом кре­стьяне (а иной раз и го­ро­жане небо­га­тые) ве­ша­ли их на своих де­ре­вян­ных сте­нах (рис. 3).

Рис. 3. Лу­боч­ная кар­тин­ка

«Ше­мя­кин суд» – это по­пу­ляр­ный, лю­би­мый сюжет, ко­то­рый таким об­ра­зом рас­про­стра­нял­ся по всей Рос­сии. В конце кон­цов ис­то­рия стала на­столь­ко по­пу­ляр­ной, что уже ушла в фольк­лор – стали рас­ска­зы­вать сказ­ки о Ше­мя­ки­ном суде. Это ин­те­рес­ный слу­чай, когда не уст­ное пре­да­ние по­лу­ча­ет пись­мен­ную об­ра­бот­ку, а на­о­бо­рот – из книги по­лу­ча­ет­ся уст­ный, бы­ту­ю­щий в на­ро­де без ав­то­ра рас­сказ. По­лу­ча­ет­ся, что тек­стов этого про­из­ве­де­ния много, но еди­но­го, иде­аль­но­го нет. Тут важен не по­ря­док слов, а сама ис­то­рия, сюжет.

 Сюжет «Шемякина суда»

Жи­ли-бы­ли два брата. Один бо­га­тый, дру­гой бед­ный, убо­гий. Бед­ный по­сто­ян­но об­ра­щал­ся к бо­га­то­му за по­мо­щью. Од­на­ж­ды нужно было ему при­вез­ти из леса дров, а ло­ша­ди своей не было (рис. 4).

Рис. 4. Дрова

Он пошёл к стар­ше­му (бо­га­то­му) брату и по­про­сил ло­шадь. Тот ру­гал­ся, но дал ло­шадь, прав­да, без хо­му­та.

 

Хомут – под­ко­во­об­раз­ное при­спо­соб­ле­ние (де­ре­вян­ная дуга), ко­то­рая ве­ша­ет­ся, кре­пит­ся на спину к ло­ша­ди. К хо­му­ту при­креп­ля­ют­ся ог­лоб­ли, и таким об­ра­зом тя­жесть па­да­ет на хомут и не давит на шею ло­ша­ди. Это не менее цен­ное при­спо­соб­ле­ние, чем ко­ле­со. Сде­ла­ли его в Сред­ние века. Древ­ность хо­му­та не знала.

 

У бед­но­го брата нет хо­му­та, и он не при­ду­мы­ва­ет ни­че­го лучше, как при­вя­зать сани с дро­ва­ми к хво­сту ло­ша­ди (рис. 5).

Рис. 5. Бед­няк ведёт ло­шадь за по­во­дья

С этим гру­зом (с дро­ва­ми) он пы­та­ет­ся въе­хать к себе во двор и об­ры­ва­ет несчаст­ной ло­ша­ди хвост. Далее он пы­та­ет­ся вер­нуть брату ло­шадь с ото­рван­ным хво­стом. Бо­га­тый брат в гневе и бьёт челом в суд – ре­ша­ет су­дить­ся с млад­шим бра­том.

Бра­тья от­прав­ля­ют­ся в город, где будет про­ис­хо­дить суд. На ноч­лег они устра­и­ва­ют­ся в доме у од­но­го попа. Пока бо­га­тый брат и свя­щен­ник едят и пьют, бед­няк лежит на печи и ни­че­го не ест. Ему за­вид­но, ему ин­те­рес­но, что ест бо­га­тый брат с при­я­те­лем-по­пом. Го­лод­ный, лю­бо­пыт­ству­ю­щий бед­няк све­ши­ва­ет­ся с печи, не удер­жи­ва­ет­ся, па­да­ет и до смер­ти за­ши­ба­ет хо­зяй­ско­го ма­лень­ко­го ре­бён­ка. После чего несчаст­ный поп тоже идёт бить челом к судье.

Далее они идут втро­ём. Бед­няк ду­ма­ет, что это будет его кон­цом – его за­су­дят. Чтобы све­сти все дела разом, он бро­са­ет­ся вниз го­ло­вой с моста – хочет по­кон­чить жизнь са­мо­убий­ством. И снова ста­но­вит­ся неволь­ным убий­цей. Дело в том, что как раз под этим мо­стом про­ез­жа­ют сани. Некий мо­ло­дой че­ло­век везёт к ле­ка­рю (а по дру­гой вер­сии – в баню) сво­е­го ста­ри­ка отца. Ста­рик по­ги­ба­ет. После этого и сын уби­то­го от­прав­ля­ет­ся в тот же самый суд.

Си­ту­а­ция ста­но­вит­ся со­вер­шен­но без­вы­ход­ной для бед­ня­ка, ко­то­рый яв­ля­ет­ся рас­тя­пой и недо­тё­пой и вечно со­вер­ша­ет неволь­но ка­кие-то без­об­раз­ные по­ступ­ки.

Вся эта тро­и­ца яв­ля­ет­ся в суд, где сидит судья Ше­мя­ка, и из­ла­га­ют своё дело. Бед­няк ду­ма­ет: «Ну что я могу по­де­лать?». Он берёт ка­мень, об­вя­зы­ва­ет его плат­ком и сует за па­зу­ху. Бо­га­тый брат из­ла­га­ет дело судье. Ше­мя­ка спра­ши­ва­ет от­вет­чи­ка: «Рас­ска­жи, как было дело». Тот вы­тас­ки­ва­ет спря­тан­ный в пла­ток ка­мень из-за па­зу­хи и го­во­рит: «Вот тебе, судья». Судья ду­ма­ет, что это взят­ка и там зо­ло­то или се­реб­ро. После этого судья опра­ши­ва­ет сле­ду­ю­ще­го истца – попа. Поп из­ла­га­ет дело. Судья снова спра­ши­ва­ет бед­ня­ка: «Как было дело?». Тот опять ни­че­го не от­ве­ча­ет, а толь­ко по­ка­зы­ва­ет ка­мень. Тре­тий истец тоже из­ла­га­ет свою ис­то­рию, и всё по­вто­ря­ет­ся за­но­во.

Каков же был Ше­мя­кин суд? Что при­су­дил мно­го­опыт­ный и муд­рый судья? По по­во­ду ло­ша­ди он ска­зал так: «Пус­кай ло­шадь по­бу­дет у млад­ше­го брата, а как хвост отрас­тёт, так и вер­нёт пус­кай он её стар­ше­му брату». По по­во­ду сына попа он го­во­рит сле­ду­ю­щее: «Пус­кай жена попа по­жи­вёт у млад­ше­го брата, родит от него ре­бён­ка и вер­нёт­ся об­рат­но к мужу уже с ре­бён­ком». По по­во­ду тре­тье­го слу­чая судья тоже не рас­те­рял­ся: «Убий­ство со­вер­ше­но, надо ото­мстить тем же самым спо­со­бом. Пус­кай бед­няк ста­нет под мо­стом, а сын по­гиб­ше­го ста­ри­ка свер­ху на него бро­сит­ся и за­ши­бёт того до смер­ти».

По­слу­шав муд­ро­го судью, есте­ствен­но, истцы пе­ре­пу­га­лись. Все стали су­лить несчаст­но­му бед­ня­ку день­ги, чтобы он не стал ис­пол­нять ре­ше­ния судьи. Бед­няк берёт день­ги и, ра­дост­ный, от­прав­ля­ет­ся во­сво­я­си. Но не сразу, по­то­му что при­хо­дит по­слан­ный от судьи Ше­мя­ки че­ло­век и го­во­рит: «Давай то, что ты по­су­лил судье». Бед­няк раз­во­ра­чи­ва­ет свой пла­ток, по­ка­зы­ва­ет ка­мень и го­во­рит: «Если бы судья судил не в мою поль­зу, я бы его этим кам­нем зашиб». Ответ пе­ре­да­ют судье. Судья рад, он воз­но­сит богу бла­го­дар­ствен­ную мо­лит­ву: «Хо­ро­шо, что я судил по нему, а иначе он бы меня до смер­ти зашиб».

В ре­зуль­та­те, все бо­лее-ме­нее до­воль­ны, что дё­ше­во от­де­ла­лись. Но более всех до­во­лен бед­няк, ко­то­рый ухо­дит, на­пе­вая пе­сен­ки, по­то­му что у него кар­ма­ны полны денег. А могло всё по­лу­чить­ся очень плохо.

 Восприятие повести «Шемякин суд»

У людей XVII–XVIII веков этот рас­сказ вы­зы­вал жи­вей­шую ре­ак­цию, а имен­но огром­ное удо­воль­ствие – они сме­я­лись. Если вос­при­ни­мать этот рас­сказ ре­а­ли­сти­че­ски, как жиз­не­опи­са­тель­ный рас­сказ, то по­лу­ча­ют­ся сплош­ные непри­ят­но­сти и глу­по­сти. Впору пла­кать, а не сме­ять­ся. Но всё-та­ки это са­ти­ра, ба­ла­ган, кло­у­на­да, фарс. Это надо по­ни­мать как анек­дот, как некий на­ро­чи­то ис­ка­жён­ный, ко­ми­че­ский и по-сво­е­му ве­сё­лый образ жизни.

Также этот текст долж­ны были вос­при­ни­мать с ра­до­стью, по­то­му что он имеет некий пафос – по­бе­да сла­бо­го над силь­ным. Бед­няк попал в пе­ре­дел­ку, но счаст­ли­во вы­кру­тил­ся.

Боль­шин­ство людей, к ко­то­рым был об­ра­щён этот текст, – про­сте­цы (люди бед­ные и сла­бые в со­ци­аль­ном плане). В жизни всё было не так, а тут бед­няк по­беж­да­ет. При­чём по­беж­да­ет не по­то­му, что у него есть ум, или день­ги, или сила – ни­че­го этого у него нет. Он во­об­ще голь пе­ре­кат­ная. Он даже глуп. Но он ста­но­вит­ся лю­би­мым на­ро­дом про­ста­ком-лов­ка­чом. У него как-то всё само по­лу­ча­ет­ся неким вол­шеб­ным об­ра­зом, он тор­же­ству­ет. Его про­сто­та ока­зы­ва­ет­ся силь­нее мир­ских обы­ча­ев, мир­ской муд­ро­сти, хит­ро­сти и опыта судьи. Это вы­зы­ва­ло без­услов­ную ра­дость.

 Тема судейства в литературе

В цен­тре по­ве­сти – осме­я­ние су­дей­ских по­ряд­ков, су­дей­ско­го крюч­ко­твор­ства и фа­ри­сей­ства. Эта тема древ­няя, как мир. Этим в той или иной сте­пе­ни за­ни­ма­лись мно­гие на­ро­ды – и в фольк­ло­ре, и в те­ат­ре.

Все ис­то­рии о су­дьях можно услов­но раз­де­лить на две груп­пы: ис­то­рии о су­дьях муд­рых и пра­виль­ных и ис­то­рии о су­дьях глу­пых и нечест­ных. Иде­аль­ный и муд­рый судья – это биб­лей­ский Со­ло­мон. Со­ло­мон – это су­дья-муд­рец и вир­ту­оз, ко­то­рый дей­ству­ет па­ра­док­саль­но. Самая из­вест­ная ис­то­рия, когда две жен­щи­ны за­спо­ри­ли о том, чей ре­бё­нок. Со­ло­мон, не зная ис­ти­ны, при­нял за­ме­ча­тель­ное ре­ше­ние: раз они за него спо­рят, пусть он не до­ста­ёт­ся ни­ко­му, пусть каж­дая по­лу­чит по по­ло­вин­ке, пусть воин раз­ру­бит ре­бён­ка по­по­лам. После чего одна из ма­те­рей, ко­то­рая пре­тен­ду­ет на ма­те­рин­ство, го­во­рит: «Хо­ро­шо, пусть он не до­ста­нет­ся ни мне, ни ей». Вто­рая с пла­чем го­во­рит: «Нет, я от­ка­зы­ва­юсь, пусть тогда вто­рая жен­щи­на его за­бе­рёт». После чего Со­ло­мон от­да­ёт ре­бён­ка, есте­ствен­но, той, ко­то­рая хо­те­ла со­хра­нить ему жизнь. Это была на­сто­я­щая мать (рис. 6).

Рис. 6. Суд Со­ло­мо­на

Со­ло­мон дей­ству­ет неожи­дан­ным, па­ра­док­саль­ным об­ра­зом и таким кри­вым, околь­ным путём до­би­ва­ет­ся прав­ды и ис­ти­ны. И мы, слу­ша­те­ли этой ис­то­рии, вос­хи­ща­ем­ся его ма­стер­ством и вир­ту­оз­но­стью.

В любом слу­чае ис­то­рия о суде долж­на быть за­ко­вы­ри­стой, за­мыс­ло­ва­той, с неоче­вид­ным по­ве­де­ни­ем судьи. Он может быть злым взя­точ­ни­ком, он может быть пра­вед­ным и муд­рым, как Со­ло­мон, но он дол­жен дей­ство­вать нестан­дарт­ным, па­ра­док­саль­ным об­ра­зом.

 Анализ повести «Шемякин суд»

Ре­ше­ние Ше­мя­ки – об­ра­зец ка­зу­и­сти­ки. Он вроде бы дей­ству­ет ло­ги­че­ски, а на самом деле при­ни­ма­ет аб­сурд­ные ре­ше­ния, дей­ствуя про­тив оче­вид­ных вещей, про­тив здра­во­го смыс­ла. Но так по­стро­е­на вся по­весть. Это ведь че­ре­да вся­ких трю­ков и па­ра­док­саль­ных со­бы­тий, ка­ких-то кло­ун­ских вы­хо­док бед­ня­ка и судьи Ше­мя­ки.

Но Ше­мя­ка сам себя об­хит­рил, пе­ре­муд­рил, по­пал­ся на соб­ствен­ный крю­чок. И его па­ра­док­саль­ные ре­ше­ния слу­жат делу прав­ды. По­то­му что бед­няк, ко­неч­но же, неудач­ник и бол­ван, но в нём нет злого на­ме­ре­ния, всё, что он со­вер­ша­ет, он со­вер­ша­ет неволь­но. А бо­га­тый кре­стья­нин (его брат) и свя­щен­ник, ка­за­лось бы, нор­маль­ные люди, ко­то­рые оли­це­тво­ря­ют нор­маль­ный ход вещей и мир­ской по­ря­док, на­дёж­ность со­ци­аль­ной жизни. Но они же дей­ству­ют очень нехо­ро­шо. Они на самом деле тянут в суд невин­но­го, по­то­му что он со­вер­ша­ет все свои де­я­ния непре­ду­мыш­лен­но. А их де­я­ния по­ка­зы­ва­ют­ся мо­раль­но осуж­да­е­мы­ми, по­то­му что они хо­те­ли со­драть с бед­ня­ка по­след­нее и на­ка­зать за то, в чём он по сути не был ви­но­ват. Стро­го го­во­ря, бед­няк за­слу­жил опле­уху. Так жить нель­зя, он во­об­ще опа­сен для мир­ных людей сво­и­ми стран­ны­ми спо­со­ба­ми жить, ло­жить­ся на печь, бро­сать­ся с мо­стов и т. д. Но дур­но­го умыс­ла у него нет, а зна­чит, нет и со­ста­ва пре­ступ­ле­ния, зна­чит, не за что су­дить.

 Небывальщина в фольклоре

Если обоб­щить всё вы­ше­ска­зан­ное, по­лу­ча­ет­ся, что мы имеем дело с небы­валь­щи­ной. В обыч­ном мире про­ис­хо­дит всё по-дру­го­му: ко­неч­но, суд дол­жен был быть на сто­роне попа и бо­га­то­го, ко­неч­но, судью так не об­ма­нешь, не об­хит­ришь, ко­неч­но, бед­няк дол­жен был про­иг­рать.

Небы­валь­щи­на – это такой жанр фольк­ло­ра, где про­ис­хо­дят неве­ро­ят­ные вещи: мед­ве­ди ле­та­ют по небу (рис. 7), ко­ро­вы пе­ре­пры­ги­ва­ют через луну, как в ан­глий­ском фольк­ло­ре.

Рис. 7. Мед­ведь, ле­та­ю­щий по небу

Это мир, ко­то­ро­го нет, но хо­чет­ся, чтобы он су­ще­ство­вал. В нём всё вверх тор­маш­ка­ми: сла­бый по­беж­да­ет, суд ока­зы­ва­ет­ся пра­вым. Это ска­зоч­ный мир на­род­ных же­ла­ний, на­род­ных фан­та­зий о жизни. По­это­му он так пре­кра­сен.

Небы­валь­щи­ны много в рус­ском фольк­ло­ре. И не толь­ко в рус­ском.

 Сюжет «Шемякина суда» в традициях других народов

Это ис­то­рия за­ём­ная, за­им­ство­ван­ная, то есть взята у со­се­дей – у ев­ро­пей­цев. Ана­ло­гич­ные ис­то­рии об­на­ру­жи­ва­ют­ся в немец­кой и поль­ской ли­те­ра­ту­ре того вре­ме­ни. Ещё учё­ные нашли боль­шое ко­ли­че­ство па­рал­ле­лей на Во­сто­ке. Есть ана­ло­гич­ные сю­же­ты в ин­дий­ской, ти­бет­ской, му­суль­ман­ской тра­ди­ции. Это так на­зы­ва­е­мый бро­дя­чий сюжет – одна из тех ис­то­рий, ко­то­рые ко­чу­ют от на­ро­да к на­ро­ду, от­ра­жая что-то очень важ­ное и ти­пи­че­ское для людей.

Есть одна ти­бет­ская ис­то­рия, ко­то­рая сов­па­да­ет прак­ти­че­ски один в один с по­ве­стью «Ше­мя­кин суд». Она про то, как бед­ный брах­ман по­про­сил у дру­го­го че­ло­ве­ка быка для ра­бо­ты. Про­изо­шла по­доб­ная ис­то­рия: бык сбе­жал со двора, когда был уже воз­вра­щён. По до­ро­ге в суд брах­ман па­да­ет со стены ткача, ко­то­рый по­ги­ба­ет, потом он са­дит­ся на груд­но­го ре­бён­ка, ко­то­рый за­крыт одеж­дой. Судья ре­ша­ет вы­ко­лоть глаз у хо­зя­и­на быка, по­то­му что он «не уви­дел» быка, когда его при­ве­ли, вдова ткача долж­на выйти замуж за брах­ма­на, а ре­бё­нок воз­вра­ща­ет­ся несчаст­ной ма­те­ри тем же спо­со­бом, что и в «Ше­мя­ки­ном суде».

Вроде бы, ис­то­рия та же самая, но ло­шадь – не бык, а рус­ский кре­стья­нин – не ин­дий­ский брах­ман. Де­та­ли и ин­то­на­ция рас­сказ­чи­ка со­зда­ёт раз­ные об­ра­зы. В ре­зуль­та­те воз­ни­ка­ют вполне на­ци­о­наль­ные пер­со­на­жи, ко­то­рые несут от­пе­ча­ток здеш­ней мест­но­сти, здеш­них осо­бен­но­стей языка, ми­ро­пред­став­ле­ния и т. д.

По­это­му по­весть «Ше­мя­кин суд» очень мест­ная, вся взра­щен­ная на рус­ской почве, хотя се­ме­на за­не­се­ны из-за гра­ни­цы. Эта по­весть от­ра­зи­лась в нашем языке. До сих пор, когда речь идёт о неспра­вед­ли­вом, дур­ном, кри­вом суде, го­во­рят: «Ше­мя­кин суд».

 Повесть о Ерше Ершовиче

«По­весть о Ерше Ер­шо­ви­че» – безы­мян­ное про­из­ве­де­ние XVI–XVII веков. Это тоже са­ти­ри­че­ская по­весть.

Безы­мян­ность – это обыч­ная вещь для ли­те­ра­ту­ры того вре­ме­ни, по край­ней мере в Рос­сии. Осо­бен­но, когда в ос­но­ве по­ве­сти лежит фольк­лор.

Это рас­сказ о том, что про­ис­хо­ди­ло в Рос­сии того вре­ме­ни. Опять-та­ки, тема этой по­ве­сти – суд.

Со­вре­мен­но­му чи­та­те­лю в этой ис­то­рии мно­гое непо­нят­но, по­то­му что опи­са­но очень много ре­а­лий того вре­ме­ни. Чтобы вполне её по­ни­мать, надо знать то­гдаш­ние со­ци­аль­ные от­но­ше­ния: кто есть кто, что озна­ча­ют на­зва­ния тех или иных со­сло­вий и т. д. С дру­гой сто­ро­ны, чи­та­те­лю и сей­час смеш­но и всё равно до­воль­но мно­гое по­нят­но, по­то­му что ис­поль­зо­ван по­нят­ный нам спо­соб со­ору­же­ния по­вест­во­ва­ния.

В по­ве­сти дей­ству­ют оче­ло­ве­чен­ные жи­вот­ные – рыбы. Всем нам из­вест­ны сказ­ки и басни, в ко­то­рых про­ис­хо­дит ана­ло­гич­ная вещь: мед­ведь – круп­ный на­чаль­ник, власт­ный че­ло­век; лиса – хит­рю­га, ко­то­рая пред­став­ля­ет ха­рак­тер­ные об­ще­ствен­ные эле­мен­ты, и тому по­доб­ные вещи. Прин­цип этот прост и по­ня­тен.

В дан­ной по­ве­сти дей­ствие про­ис­хо­дит среди рыб в Ро­стов­ском озере. Такое озеро дей­стви­тель­но есть, на его бе­ре­гу стоит город Ро­стов Ве­ли­кий. В по­ве­сти там со­би­ра­ют­ся на суд боль­шие люди – судьи. Осётр, Бе­лу­га, Сом – всё это круп­ные, ма­сти­тые, ва­льяж­ные рыбы. Они пред­став­ля­ют бояр (на­чаль­ни­ков). Рыба по­мель­че, по­ху­же – это люди по­пло­ше со­от­вет­ствен­но. Окунь пред­став­ля­ет силы пра­во­по­ряд­ка. Он что-то вроде по­ли­ции, и рыль­це у него со­от­вет­ству­ю­щее. Самая мел­кая, самая пар­ши­вая, самая ник­чём­ная рыба, пред­став­ля­ю­щая са­мо­го мел­ко­го, пар­ши­во­го, ник­чём­но­го че­ло­ве­ка, – рыба Ёрш.

Ёрш – рыба мел­кая, ко­сти­стая и ко­лю­чая. У него на спине есть игол­ки, ко­то­ры­ми он колет про­тив­ни­ка. Ёрш пред­став­ля­ет в этой по­ве­сти тип пле­бея (драч­ли­во­го, на­зой­ли­во­го, про­ныр­ли­во­го) – такой весь­ма непо­чтен­ный и лихой тип.

Этого Ерша об­ви­ня­ют в том, что он об­ма­ном, хит­ро­стью, путём вся­ких ма­хи­на­ций выжил из озера его за­кон­ных вла­дель­цев. Есте­ствен­но, Ёрш от­пи­ра­ет­ся. Он, на­о­бо­рот, хочет об­ви­нить, очер­нить, обо­звать по­не­при­ят­нее своих об­ви­ни­те­лей.

Эту по­весть с удо­воль­стви­ем чи­та­ли и слу­ша­ли как раз «мел­кие» люди – бед­ня­ки, ко­то­рым бо­га­тые и сте­пен­ные люди не нра­ви­лись и их вся­че­ски раз­дра­жа­ли. По­это­му со­чув­ствие, воз­мож­но, было на сто­роне Ерша. Хотя разо­брать­ся, кто же из них прав, труд­но.

Есть раз­ные ру­ко­пи­си, в ко­то­рых есть раз­ные аль­тер­на­тив­ные фи­на­лы. В одном ва­ри­ан­те Ерша осуж­да­ют и бьют плетьми, а озеро воз­вра­ща­ют его ис­тин­ным вла­дель­цам. В дру­гом фи­на­ле Ёрш плюёт в глаза своим су­дьям и скры­ва­ет­ся в хво­ро­сте (в за­рос­лях).

Такая двой­ствен­ность фи­на­ла по­ка­зы­ва­ет двой­ствен­ность этой по­ве­сти, по­то­му что нель­зя ска­зать точно, на чьей сто­роне со­чув­ствие ав­то­ра. Все вы­гля­дят глу­по­ва­то, сни­жен­но, как и по­ла­га­ет­ся в са­ти­ре.

Ёрш – за­ве­до­мо лихой, непри­ят­ный, ан­ти­со­ци­аль­ный пер­со­наж, но в нём есть оба­я­ние плута, прой­до­хи, лов­ко­го и очень за­ди­ри­сто­го парня, ко­то­ро­му всё уда­ёт­ся. И это оба­я­ние от­ча­сти го­во­рит в его поль­зу. Эта по­весть и по­зи­ция рас­сказ­чи­ка ам­би­ва­лент­ны – двой­ствен­ны.

 Ёрш в «Коньке-Горбунке»

Со­чи­не­ние «Ко­нёк-Гор­бу­нок» всем из­вест­но хо­ро­шо. Это ве­сё­лый, в на­род­ном духе стих, где дей­ству­ет лихой Ко­нёк-Гор­бу­нок – ми­фи­че­ский пер­со­наж – со своим хо­зя­и­ном – про­ста­ком Ива­ном, ко­то­рый ста­но­вит­ся ца­ре­ви­чем.

Пётр Пав­ло­вич Ершов (рис. 8), млад­ший со­вре­мен­ник Пуш­ки­на, когда писал это про­из­ве­де­ние, чер­пал вдох­но­ве­ние из на­род­ной по­э­зии и из рус­ской клас­си­ки, в том числе до­пет­ров­ской клас­си­ки.

Рис. 8. Пётр Пав­ло­вич Ершов

Дей­ствие про­ис­хо­дит в неко­то­рой услов­ной до­пет­ров­ской ста­рине. Пред­став­ле­но Мос­ков­ское цар­ство до вся­ких но­во­вве­де­ний и ре­форм по за­пад­но­му об­раз­цу. Со­от­вет­ствен­но, в по­ве­сти много ре­а­лий того вре­ме­ни, в том числе ли­те­ра­тур­ных.

Вполне есте­ствен­но, что Ершов об­ра­тил­ся к ли­те­ра­ту­ре про­шло­го и, в част­но­сти, к из­вест­ной «По­ве­сти о Ерше Ер­шо­ви­че». У Ер­шо­ва есть свой рыбий суд, ко­то­рый вос­про­из­во­дит су­деб­ную про­це­ду­ру того вре­ме­ни.

Рас­смот­рим, в чём раз­ни­ца между ры­бьим судом в «Ерше Ер­шо­ви­че» и в «Конь­ке-Гор­бун­ке». В на­род­ной по­ве­сти всё се­рьёз­но. Ко­неч­но, всё смеш­но и ко­мич­но, но про­це­дур­ные нормы того вре­ме­ни об­суж­да­ют­ся се­рьёз­но. По­дроб­ное пе­ре­чис­ле­ние, ре­а­лизм опи­са­ния су­деб­ной про­це­ду­ры в со­еди­не­нии с тем, что герои – рыбы, со­зда­ёт глав­ный ко­ми­че­ский эф­фект.

У Ер­шо­ва ко­ми­че­ский эф­фект со­зда­ёт­ся по тем же самым за­ко­нам, но он не имеет целью все­рьёз опи­сать су­деб­ную про­це­ду­ру. У него это опи­са­ние чисто де­ко­ра­тив­ное. То есть тут нет эле­мен­та са­ти­ры, со­ци­аль­ная кри­ти­ка и се­рьёз­ное со­дер­жа­ние пол­но­стью от­сут­ству­ют. Он этим поль­зу­ет­ся, чтоб на­ри­со­вать ве­сё­лую, яркую кар­тин­ку и раз­влечь чи­та­те­ля.

В «Конь­ке-Гор­бун­ке» по ходу дей­ствия герой Иван при­бы­ва­ет ко двору ры­бье­го царя (Ры­ба-Кит). Ему нужно найти неко­то­рую вещь, за­ко­пан­ную на дне моря. Он при­хо­дит к ре­ше­нию за­слать за этой вещью (сун­дуч­ком с перст­нем ца­ри­цы) ерша. По­то­му что он гу­ля­щий, везде бе­га­ет по всем мор­ским (и не толь­ко мор­ским) по­бе­ре­жьям, знает вся­кое дно. Уж он-то точно сыщет, что нужно.

Далее опи­сы­ва­ет­ся, как этого ерша ищут:

«Лещ, услы­ша сей при­каз, 
Имен­ной писал указ;

Сом (со­вет­ни­ком он звал­ся)

Под ука­зом под­пи­сал­ся; 
Чёр­ный рак указ сло­жил 
И пе­ча­ти при­ло­жил. 
Двух дель­фи­нов тут при­зва­ли 
И, отдав указ, ска­за­ли, 
Чтоб, от имени царя, 
Обе­жа­ли все моря 
И того ер­ша-гу­ля­ку, 
Кри­ку­на и за­би­я­ку, 
Где бы ни было нашли, 
К го­су­да­рю при­ве­ли. 
Тут дель­фи­ны по­кло­ни­лись 
И ерша ис­кать пу­сти­лись».

В этом от­рыв­ке мы встре­ча­ем сома и ерша, ко­то­рые есть и в на­род­ной по­ве­сти, но в то же время и дель­фи­нов, ко­то­рых в ней нет и быть не может. Дель­фи­ны ис­пол­ня­ют по­ру­че­ние до­воль­но бес­тол­ко­во, по­то­му что та­ко­го за­бул­ды­гу, как ерш, ис­кать по морям бес­по­лез­но. Ко­неч­но же, он в месте по­про­ще – в пруду, где они его и на­хо­дят за его лю­би­мым за­ня­ти­ем – он де­рёт­ся и ру­га­ет­ся. Вот эта сцен­ка:

«Глядь: в пруде, под ка­мы­шом, 
Ёрш де­рёт­ся с ка­ра­сём.

"Смир­но! черти б вас по­бра­ли! 
Вишь, содом какой под­ня­ли, 
Слов­но важ­ные бойцы!" - 
За­кри­ча­ли им гонцы.

"Ну, а вам какое дело? - 
 Ёрш кри­чит дель­фи­нам смело. - 
Я шу­тить ведь не люблю, 
Разом всех пе­ре­ко­лю!" - 
"Ох ты, веч­ная гу­ля­ка 
И кри­кун и за­би­я­ка! 
Все бы, дрянь, тебе гу­лять, 
Все бы драть­ся да кри­чать. 
Дома - нет ведь, не си­дит­ся!..»

Всем из­ве­стен такой типаж и в жизни: кри­кун, за­бул­ды­га, за­би­я­ка, дра­чун.

В конце кон­цов, ерша от­прав­ля­ют за сун­дуч­ком, и он с че­стью ис­пол­ня­ет по­ру­че­ние. Но пре­жде чем ис­пол­нить, дей­ству­ет сле­ду­ю­щим об­ра­зом:

«Тут, отдав царю по­клон, 
Ёрш пошёл, со­гнув­шись, вон. 
С цар­ской двор­ней по­бра­нил­ся, 
За плот­вой по­во­ло­чил­ся 
И са­ла­куш­кам шести 
Нос раз­бил он на пути. 
Со­вер­шив такое дело, 
В омут ки­нул­ся он смело».

Ёрш, ко­неч­но же, бес­тол­ко­вый пер­со­наж, но поль­за от него есть – по­ру­че­ние он ис­пол­ня­ет. Есть в нём неко­то­рое оба­я­ние в этом про­из­ве­де­нии, так же как и в на­род­ной сказ­ке.

Также при­сут­ству­ет двой­ствен­ность взгля­да на пер­со­на­жей в рус­ской ли­те­ра­тур­ной тра­ди­ции – и на­род­ной, и ав­тор­ской. Вроде и лихой че­ло­век, и мел­кий ху­ли­ган, но в то же время он смел, сме­ка­лист и дело ра­зу­ме­ет, когда это необ­хо­ди­мо.

Стоит об­ра­тить вни­ма­ние на за­бав­ный мо­мент: автор Пётр Ершов не мог не ду­мать о со­от­вет­ствии своей фа­ми­лии и сво­е­го пер­со­на­жа. Его ли­те­ра­тур­ный сын яв­ля­ет­ся Ершом Ер­шо­ви­чем вдвойне.

Вопросы к конспектам