Образование в Средние Века

С раз­ви­ти­ем го­ро­дов и тор­гов­ли, де­ло­вых и дип­ломатических свя­зей, в ходе во­ен­ных предпри­ятий, за­во­е­ва­ния новых тер­ри­то­рий и переселе­ний люди стали чаще по­ки­дать род­ные места. Пу­те­ше­ствен­ни­ки вы­хо­ди­ли да­ле­ко за пре­де­лы хри­сти­ан­ско­го мира и при­во­зи­ли инте­ресные све­де­ния о раз­ных на­ро­дах. Яркий рас­сказ о стра­нах Даль­не­го Во­сто­ка в XIII веке оста­вил ве­не­ци­ан­ский купец и путе­шественник Марко Поло.

В XI–XII веках по­яви­лось боль­шое количе­ство пе­ре­во­дов на ла­тин­ский язык книг гречес­ких и араб­ских уче­ных: почти все со­чи­не­ния Ари­сто­те­ля, глав­ные труды гре­ков и ара­бов по гео­гра­фии, аст­ро­но­мии, ма­те­ма­ти­ке, ме­ди­цине. Цен­тра­ми пе­ре­во­да были Ис­па­ния и нор­манн­ская Си­ци­лия, един­ствен­ное ко­ро­лев­ство этого вре­ме­ни, где бок о бок мирно жили пра­во­слав­ные греки, ара­бы-му­суль­мане и за­пад­ные ка­то­ли­ки. Круг зна­ний ев­ро­пей­цев необык­но­вен­но рас­ши­рил­ся и обо­га­тил­ся.

Средневе­ковое об­ще­ство было кор­по­ра­тив­ным. Каж­дый че­ло­век имел свою, четко очер­чен­ную «нишу», вхо­дил в ту или иную кор­по­ра­цию – обособлен­ную груп­пу людей, ко­то­рые за­ни­ма­ют­ся опре­деленным общим делом, живут соответствую­щим ему об­ра­зом, под­чи­ня­ют­ся осо­бым прави­лам и рас­по­ряд­кам. Уни­вер­си­те­ты (рис. 1) представля­ли собой кор­по­ра­ции людей интеллектуально­го труда – про­фес­со­ров (пре­по­да­ва­те­лей) и сту­дентов (от ла­тин­ско­го слова «сту­де­ре» – усер­дно за­ни­мать­ся). Само слово «уни­вер­си­тет» и озна­ча­ет «кор­по­ра­ция». Учеба и пре­по­да­ва­ние наук стали осо­бым за­ня­ти­ем. В одних уни­вер­си­те­тах всеми де­ла­ми ру­ко­во­ди­ли сту­ден­ты (так было в Бо­ло­нье), а в дру­гих (на­при­мер, в Пари­же) – совет про­фес­со­ров. За­ня­тия ве­лись всюду на ла­тин­ском языке, и люди из раз­ных стран могли учить­ся в любом уни­вер­си­те­те. По­се­ляв­ши­е­ся в го­ро­де «чужа­ки» не могли рас­счи­ты­вать на под­держ­ку город­ского суда в столк­но­ве­ни­ях с мест­ны­ми жите­лями. В борь­бе с го­род­ски­ми вла­стя­ми универ­ситеты до­би­ва­лись са­мо­управ­ле­ния: они имели вы­бор­ных ру­ко­во­ди­те­лей, соб­ствен­ный суд.

Рис. 1. Сред­не­ве­ко­вый уни­вер­си­тет

Сту­ден­ты из одной стра­ны объ­еди­ня­лись в зем­ля­че­ства (или «нации»), а пре­по­да­ва­те­ли со­зда­ва­ли объ­еди­не­ния по пред­ме­там – фа­культеты, воз­глав­ля­е­мые де­ка­на­ми. Все вме­сте – и пре­по­да­ва­те­ли, и сту­ден­ты – изби­рали главу уни­вер­си­те­та – рек­то­ра (рис. 2).

Рис. 2. Схема управ­ле­ния сред­не­ве­ко­во­го уни­вер­си­те­та

Обыч­но в уни­вер­си­те­тах, кроме подготови­тельного, было три фа­куль­те­та: бо­го­слов­ский (или фи­ло­соф­ский), юри­ди­че­ский, где изу­ча­ли за­ко­ны, и ме­ди­цин­ский. За­ня­тия вели так: пре­подаватель – ма­гистр, или про­фес­сор, – читал вы­держ­ки из книг и объ­яс­нял непонят­ные места, а сту­ден­ты слу­ша­ли и за­пи­сы­ва­ли лек­ции («лек­ция» в пе­ре­во­де с ла­ты­ни – чте­ние). Лек­ции до­пол­ня­лись дис­пу­та­ми – словес­ными по­един­ка­ми. Это были со­стя­за­ния в зна­ниях и крас­но­ре­чии – споры по за­ра­нее выдви­нутым во­про­сам, на­при­мер: «Со­тво­рен ли чело­век в раю?» На­па­да­ю­щий ста­рал­ся сво­и­ми воп­росами вы­явить в рас­суж­де­ни­ях про­тив­ни­ка про­ти­во­ре­чие либо с его же соб­ствен­ны­ми до­водами, либо с Биб­ли­ей и со­чи­не­ни­я­ми цер­ковных пи­са­те­лей, при­знан­ных от­ца­ми церк­ви. Толпы уче­ни­ков и сто­рон­ни­ков каж­до­го участ­ника дис­пу­та с неослаб­ным вни­ма­ни­ем и азар­том ло­ви­ли каж­дое слово, оце­ни­ва­ли во­про­сы и от­ве­ты. Ино­гда дис­пу­ты были та­ки­ми бур­ны­ми, что за­кан­чи­ва­лись по­та­сов­ка­ми между участ­ни­ка­ми или «бо­лельщиками».

В XV веке в Ев­ро­пе было уже более 60 уни­вер­си­те­тов. Париж­ский уни­вер­си­тет сла­вил­ся пре­подавателями фи­ло­со­фии и бо­гословия, уни­вер­си­тет Бо­ло­ньи (Ита­лия) – права, Са­лер­но (Си­цилия) – ме­ди­ци­ны. Универси­теты спо­соб­ство­ва­ли появле­нию в Ев­ро­пе свет­ской интел­лигенции и об­ра­зо­ван­но­го чинов­ничества, об­ще­му подъ­ему куль­туры.

В XI–XIII веках в со­бор­ных шко­лах и уни­вер­си­те­тах рас­цве­та­ет новая рели­гиозная фи­ло­со­фия – схо­ла­сти­ка (от греч. «схолэ» – школа). Мыс­ли­те­ли ран­не­го Сред­не­ве­ко­вья счи­та­ли, что вера и разум несов­ме­сти­мы. Бога невозмож­но по­нять умом – в него надо ве­рить. «Верую, ибо непо­сти­жи­мо», – ска­зал на заре Средневе­ковья Тер­тул­ли­ан, один из отцов церк­ви. Уче­ные XI–XIII веков уже не хо­те­ли слепо ве­рить. Школь­ные уроки диа­лек­ти­ки, книги Ари­сто­те­ля и свя­то­го Ав­гу­сти­на при­ви­ли им лю­бовь к рас­суж­де­ни­ям. Разум дол­жен прий­ти на по­мощь вере, укре­пить ее, ду­ма­ли они. Ло­гика, фи­ло­со­фия долж­ны по­мочь по­нять, что такое Бог, по­че­му он устро­ил мир имен­но так и что пред­на­зна­че­но в мире че­ло­ве­ку. Для этого нужно рас­суж­дать, до­ка­зы­вать свои вы­во­ды и ло­ги­че­ски опро­вер­гать аргумен­ты про­тив­ни­ка. Фи­ло­со­фы вы­ра­бо­та­ли это ис­кусство и до­ве­ли его до необык­но­вен­ной изощ­ренности. Так ро­ди­лась схо­ла­сти­ка – религи­озная фи­ло­со­фия, стре­мя­ща­я­ся по­знать Бога и мир при по­мо­щи ло­ги­че­ских рас­суж­де­ний. Схо­ла­сты Ан­сельм Кен­тер­бе­рий­ский (XI век), а затем Фома Ак­вин­ский (XIII век) сде­ла­ли, ка­за­лось бы, невоз­мож­ное: ло­ги­че­ски до­ка­за­ли су­ще­ство­ва­ние Бога.

Цер­ковь дол­гое время осуж­да­ла «умствова­ния» схо­ла­стов. Спор между цер­ко­вью и фило­софами шел об от­но­ше­нии к отцам церк­ви. Ис­ти­на из­ло­же­на в Биб­лии – с этим были со­глас­ны и цер­ковь, и фи­ло­со­фы. Но в Биб­лии есть много неяс­ных мест, до­пус­ка­ю­щих раз­ные тол­ко­ва­ния. Как же найти от­ве­ты на важней­шие во­про­сы ми­ро­зда­ния и не впасть при этом в за­блуж­де­ние? Цер­ковь го­во­ри­ла: нужно знать, как на эти во­про­сы от­ве­ча­ли отцы церк­ви. Но фи­ло­со­фы по­ка­зы­ва­ли, что раз­ные отцы церк­ви на одни и те же во­про­сы от­ве­ча­ли по-раз­но­му. А это зна­чит, что даже отцы церк­ви про­сто люди и они могут за­блуж­дать­ся. Дело фи­ло­со­фа – со­по­ста­вить вы­ска­зы­ва­ния раз­ных ав­то­ри­те­тов и, ло­ги­че­ски рас­суж­дая, опреде­лить, какое из них ис­тин­но. «Об­ра­ща­ясь к ра­зу­му, я об­ра­ща­юсь к Богу, – го­во­рил один из схо­ла­стов, – ибо разум и дела­ет че­ло­ве­ка «об­ра­зом и по­до­би­ем» Бога». Так схо­ла­сты вы­ра­бо­та­ли свой на­уч­ный ме­тод – спо­соб ис­кать обос­но­ван­ные от­ве­ты на по­став­лен­ные во­про­сы. Со­здан­ная ими ориги­нальная сред­не­ве­ко­вая фи­ло­со­фия способство­вала раз­ви­тию науки Но­во­го вре­ме­ни.

Одним из самых из­вест­ных фи­ло­со­фов-схо­ла­стов XII ве­ка был фран­цуз Пьер Абе­ляр (1079–1142). Абе­ляр с дет­ства про­яв­лял боль­шие способнос­ти к науке и уже в 13 лет стал стран­ству­ю­щим шко­ля­ром. Он быст­ро пре­взо­шел всех своих про­фес­со­ров и по­беж­дал их в дис­пу­тах. В 1117 году Абе­ляр стал пре­по­да­вать в Па­риж­ской со­борной школе. Его лек­ции поль­зо­ва­лись огром­ной по­пу­ляр­но­стью, слу­ша­те­ли и уче­ни­ки сте­ка­лись к нему тол­па­ми. Но и вра­гов станови­лось у него все боль­ше: об­суж­дая тот или иной во­прос фи­ло­со­фии или бо­го­сло­вия, Абе­ляр не пе­ре­ска­зы­вал мне­ния отцов церк­ви, а предла­гал свое тол­ко­ва­ние. В 1119 году на­ча­лась ис­то­рия любви Абеля­ра и Эло­изы, став­шая зна­ме­ни­той на много веков. Юная Эло­иза, пле­мян­ни­ца па­риж­ско­го свя­щен­ни­ка, удив­ля­ла со­вре­мен­ни­ков умом, об­ра­зо­ван­но­стью и кра­со­той. Тогда жен­щи­ны не могли по­се­щать школу, и Абе­ля­ра попроси­ли стать ее до­маш­ним учи­те­лем. Вско­ре Абе­ляр и Эло­иза по­лю­би­ли друг друга. Эло­иза ро­ди­ла Абеля­ру сына. Разъ­ярен­ный дя­дюш­ка счел себя опо­зоренным и решил мстить. Его род­ствен­ни­ки, под­ку­пив слугу Абе­ля­ра, на­па­ли ночью на фи­лософа и изу­ве­чи­ли его. Эло­иза ушла в монас­тырь, но лю­би­ла Абе­ля­ра до конца жизни; ее пись­ма к воз­люб­лен­но­му по­тря­са­ют пе­ча­лью и неж­но­стью. Уче­ни­ки уго­во­ри­ли ис­ка­ле­чен­но­го филосо­фа про­дол­жить лек­ции. Но тут на Абе­ля­ра об­рушились его идей­ные про­тив­ни­ки. Самым мощ­ным из них был зна­ме­ни­тый ми­стик, созда­тель ор­де­на там­пли­е­ров и вдох­но­ви­тель второ­го Кре­сто­во­го по­хо­да Бер­нар Клер­вос­кий (1090–1153). Абе­ляр утвер­ждал на своих лек­ци­ях и в кни­гах, что разо­брать­ся в во­про­сах веры мож­но толь­ко при по­мо­щи ра­зу­ма. «Нель­зя уверо­вать в то, чего ты пред­ва­ри­тель­но не понял, и смеш­ны про­по­ве­ди о том, чего ни про­по­вед­ник, ни его слу­ша­те­ли не могут по­стиг­нуть разу­мом». Нужно по­ни­мать, чтобы ве­рить. Нужно ве­рить, а не рас­суж­дать, – по­ла­гал Бер­нар. – Вера долж­на быть про­стой и искрен­ней, идти от серд­ца, а не от рас­суд­ка. Боже­ственные тайны выше че­ло­ве­че­ско­го ума, к ним нель­зя при­ка­сать­ся. Мудр­ство­ва­ния ме­ша­ют силе и чи­сто­те веры, ведут к гор­дыне и заблуж­дениям. Толь­ко в любви к Иису­су, в глу­бо­ком пе­ре­жи­ва­нии веры че­ло­век ми­сти­че­ски соеди­няется с Богом. Спор Абе­ля­ра и Бер­на­ра стал спо­ром двух на­прав­ле­ний сред­не­ве­ко­вой мысли: рациона­лизма – опоры на разум (от лат. «рацио») и ми­сти­ки – опоры на сверхъ­есте­ствен­ные силы. Враги Абе­ля­ра до­би­лись того, что его уче­ние было осуж­де­но на цер­ков­ном со­бо­ре в 1121 году. Абе­ля­ра за­ста­ви­ли соб­ствен­но­руч­но бро­сить свою книгу в ко­стер. Фи­ло­соф бед­ство­вал, ски­тал­ся по мо­на­сты­рям, но уче­ни­ки по-пре­жнему шли к нему, и он про­дол­жал препода­вать. Бер­нар рас­сы­лал по всей Ев­ро­пе пись­ма с при­зы­ва­ми пре­сечь де­я­тель­ность «ере­ти­ка». В 1140 году Бер­на­ру уда­ет­ся со­брать новый цер­ков­ный собор. Абе­ляр при­е­хал на него в надеж­де от­сто­ять свои взгля­ды на от­кры­том дис­пу­те. Но Бер­нар и его сто­рон­ни­ки не хо­те­ли откры­того дис­пу­та. В ночь до со­бо­ра было при­ня­то ре­ше­ние: сжечь все книги Абе­ля­ра, а его само­го за­ста­вить мол­чать. Абе­ляр об­ра­тил­ся к суду папы, но папа под­твер­дил ре­ше­ние со­бо­ра. Боль­ной и слом­лен­ный фи­ло­соф уда­лил­ся в мо­на­стырь. В 1142 году он умер. Эло­иза похо­ронила его и через 20 лет сама была по­гре­бе­на рядом с ним. На их гроб­ни­це на­пи­са­ли: «Да от­дохнут они от скорб­но­го труда и любви» (рис. 3).

Рис. 3. Мо­ги­ла Пьера Абе­ля­ра и Эло­изы

Вер­ши­ной средне­вековой схо­ла­сти­ки были труды уче­но­го XIII ве­ка Фомы Ак­вин­ско­го (1225–1274). Фома был сыном ита­льян­ско­го графа, учил­ся в монастыр­ской школе и уни­вер­си­те­те в Неа­по­ле. Несмот­ря на про­те­сты семьи, он стал мо­на­хом домини­канского ор­де­на. Фома был сми­рен­ным, доб­рым и необыкно­венно ра­бо­то­спо­соб­ным че­ло­ве­ком. Самая зна­менитая его книга – «Сумма бо­го­сло­вия». В этой гран­ди­оз­ной книге Фома со­брал все зна­ния о Боге и мире, на­коп­лен­ные Сред­не­ве­ко­вьем. Но не про­сто сло­жил их, как в ариф­ме­ти­ке, в сумму, он со­здал кар­ти­ну всей хри­сти­ан­ской Все­лен­ной, по­ка­зы­вая, что у каж­дой ее «дета­ли», от че­ло­ве­ка до му­ра­вья, свое место и своя роль, пред­на­зна­чен­ные Богом.  После смер­ти Фому на­зы­ва­ли «ан­гель­ским док­то­ром», а вско­ре цер­ковь объ­яви­ла Фому Ак­вин­ско­го свя­тым.

Со­вре­мен­ник Фомы Ак­вин­ско­го, монах ор­де­на францискан­цев, ан­гли­ча­нин Род­жер Бэкон пре­по­да­вал в уни­вер­си­те­тах Окс­фор­да и Па­ри­жа. Он доказы­вал, что для по­зна­ния ис­ти­ны ав­то­ри­тет и ра­зум недо­ста­точ­ны, а нужны также на­блю­де­ния и опыт. Толь­ко с по­мо­щью опыта можно прове­рить, верны ли наши зна­ния. Мно­гие годы уче­ный за­ни­мал­ся ал­хи­ми­ей и аст­ро­ло­ги­ей. Бэкон про­во­дил опыты с различ­ными ве­ще­ства­ми, маг­нит­ной стрел­кой и уве­личительными стек­ла­ми. Он пред­ви­дел мно­гие бу­ду­щие от­кры­тия. Бэко­на счи­та­ли волшебни­ком и про­зва­ли «уди­ви­тель­ным док­то­ром».