«Темное царство»: мир города Калинова
1. Вступление
Как известно, сам этот термин «тёмное царство» принадлежит Добролюбову (рис. 1),
Рис. 1. Н.А. Добролюбов
который написал две статьи, посвященные творчеству Островского: «Тёмное царство» и «Луч света в тёмном царстве». И для того чтобы понять, что это такое, «тёмное царство», нужно обратиться к тексту пьесы Островского. Островского не раз осуждали за то, что у него в этой пьесе есть персонажи, которые не имеют прямого отношения к действию.
В первую очередь, речь идет о страннице Феклуше (рис. 2).
Рис. 2. Феклуша
Но если бы не было Феклуши, то мы бы не смогли оценить всю глубину и мощь происходящего и не поняли бы, в каком же мире вынуждены жить герои Островского.
2. Характеристика образа Феклуши
Феклуша – истинное порождение этого самого «тёмного царства», а также его вдохновенный певец. Как выглядит жизнь города Калинова со стороны для человека, не вписанного в контекст этого маленького и страшноватого мирка? Обратимся к тому, что говорит Кулигин – старик-изобретатель, яростно осуждающий этот мир и в тоже время не имеющий возможности и сил восстать против него (рис. 3).
Рис. 3. Кулигин
Кулигин говорит в самом начале пьесы следующее: «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба…» Это, видимо, объективный взгляд на вещи.
В этот же момент Феклуша-странница выходит из церкви и говорит: «Бла-алепие, милая, бла-алепие! Красота дивная!» Т. е. Феклуша олицетворяет в данном случае знания, свойственные почти всем жителям города Калинова. Такое сознание мы можем назвать традиционным, или патриархальным, что характерно для патриархального общества. Каковы же приметы такого общества? Нужно жить так, как жили деды и прадеды. Если ты живешь по-другому и нарушаешь сложившийся закон, то ты можешь быть подвергнут не только осуждению, но и сама судьба твоя может принять самый неблагоприятный оборот. Нужно жить по старинке, как раньше, как всегда. В этой системе координат всё здешнее, наше, местное по определению прекрасно. Именно об этом и говорит Феклуша: «Красота дивная! Да что уж говорить! В обетованной земле живете! И купечество все народ благочестивый, добродетелями многими украшенный! Щедростью и подаяниями многими!» Особенно же она восхваляет дом Кабановых. На это сразу следует реакция Кулигина: «Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домашних заела совсем».
Система мира, с точки зрения жителей Калинова, предельно проста: если наша изначально благолепна, то мир чужой, враждебен и опасен. Чуть дальше, за пределами города Калинова, простирается огромный мир, в котором уже явно что-то неблагополучно. Более того, с точки зрения Феклуши, там явственно намечаются признаки грядущего конца света. Она рассказывает, что за пределами этого тихого, трогательного, великолепного мирка в больших городах «Ведь это суета! Вот хоть бы в Москве: бегает народ взад и вперед, неизвестно зачем. Вот она суета-то и есть. Суетный народ… Ему представляется-то, что он за делом бежит; торопится, бедный, людей не узнает…; ан пусто, нет ничего, мечта одна…» Таким образом, людей вроде бы смущает лукавый: «По улицам-то индо грохот идет… Огненного змия стали запрягать: все, видишь, для ради скорости…» Причем люди, которые не понимают, считают, что это машина, а люди, подобные Феклуше, уверены, что запрягают чуть ли что не самого антихриста, хотя на самом деле имеется в виду паровоз: «Они машиной и называют, а я видела, как он лапами-то вот так (растопыривает пальцы) делает…»
Но и это еще не всё. Если в больших городах признаки конца света: суета, сокращение времени – только назревают, то еще дальше, за пределами этого мира, творится совсем безобразие, там правят салтаны: «Говорят, такие страны есть, где и царей-то нет православных, а салтаны землей правят. В одной земле сидит на троне салтан Махнут турецкий, а в другой – салтан Махнут персидский; и суд творят они надо всеми людьми, и, что ни судят они, все неправильно. И не могут они ни одного дела рассудить праведно, такой уж им предел положен. У нас закон праведный, а у них неправедный; что по нашему закону так выходит, а по-ихнему все напротив. И все судьи у них, в ихних странах, тоже все неправедные; так им и в просьбах пишут: «Суди меня, судья неправедный!..» Заметим, что всё, что у нас – это правильно и праведно, а всё, что у чужих – неправильно и неправедно. Ну а на периферии, совсем уже на границе обитаемого мира, живут люди с песьими головами:
Феклуша. …А то есть еще земля, где все люди с песьими головами.
Глаша. Отчего же так – с песьими?
Феклуша. За неверность…
Вот такая вот система традиционалистского взгляда на жизнь. Мало того, «тёмным царством» можно назвать этот мир, в первую очередь, за невежество, оглушительное и страшное, глашатаем которого является Феклуша.
3. Характеристика обывателей города Калинова
Но не одна Феклуша представитель вот этого замшелого и заскорузлого взгляда на жизнь. Любой житель города Калинова не знает, в каком мире он живет, не помнит истории, а главное, не хочет вспоминать. В пьесе есть замечательная сцена, когда жители города беседуют около развалин, но развалин каких и чего – им неизвестно. Обыватели смотрят на эти развалины и рассуждают таким образом:
1-й (осматривая стены). А ведь тут, братец ты мой, когда-нибудь, значит, расписано было. И теперь еще местами означает.
2-й. Ну да, как же! Само собой, что расписано было… После пожара так и не поправляли…
Но дальше возникает вопрос:
1-й. А это, братец ты мой, что такое?
2-й. А это литовское разорение. Битва – видишь? Как наши с Литвой бились.
1-й. Что ж это такое – Литва?
2-й. Так она Литва и есть…
Вот в таком жанре они и разговаривают: вопрос, вполне не интересующий спрашивающего от скуки и безделья, и ответ, который вообще никому не интересен. Вот это мир, в котором предстоит действовать Катерине.
Катерина, как мы помним, не очень отличается от этих обывателей города, она тоже ничего не знает ни об окружающем мире, ни о Литве. Но вот эта неподвижная жизнь у неё вызывает стихийный, неосознанный, но очень сильный протест. Конечно, не только тьма невежества является отличительной чертой города Калинова. Более важно отметить мрак душевный. Эти люди не знают жалости, милосердия, им хорошо знакомо ветхозаветное библейское понятие справедливости, когда за каждый грех следует неотвратимое суровое наказание, когда грешника ждет геенна огненная, изображенная на стене церкви. Но прощать и любить в этом мире как будто бы разучились.
4. Характеристика образа Кабановой
Олицетворением жестокости и лицемерия и душевной непросвещенности является Марфа Игнатьева Кабанова (рис. 4).
Рис. 4. Марфа Кабанова
Но не всё так просто у Островского. Характер Кабановой необычайно сложный. По-своему эта женщина искренне верит в то, что мир держится только на традиции. Если изменить хоть что-то во внешнем облике жизни, то сама жизнь начнет разрушаться. Но жизнь и не слушается Кабанову. Некоторые изменения уже идут: вот в больших городах кто-то запрягает железного змия и ездит на нем. Она же, хоть её озолоти, на таком змие, конечно же, не поедет, но другие её совета не спрашивают: «Назвать-то всячески можно, пожалуй, хоть машиной назови; народ-то глуп, будет всему верить. А меня хоть ты золотом осыпь, так я не поеду…» Кабанова тоскует и вместе с Феклушей говорит о том, что скоро, видимо, будет конец света, а они, может, не доживут, а может, и доживут. С её точки зрения, ей остается только одно: следить за формой, за соблюдением строгих неумолимых обычаев, пришедших из старины. Что означают эти обычаи, её уже не волнует. Именно поэтому её называют ханжой. Она действительно ханжа и лицемерка. Ей не важно, любит ли Катерина своего мужа, но она должна кланяться ему в ноги. В сущности, Марфа Кабанова хотела бы, чтобы окружающий её мир жил по «Домострою» (рис 5).
Рис. 5. «Домострой» (современное издание)
«Домострой» – это замечательная средневековая книга, в которой было регламентировано буквально всё: куда девать остатки еды, обноски, как мужу обращаться с женой и с детьми. Но даже сам «Домострой» вовсе не отражал некую кондовую неподвижность жизни. «Домострой» – это была попытка упорядочить и гуманизировать достаточно дикий русский быт. Например, там говорилось о том, что нельзя жену бить не в живот ногами, не по голове, а нужно бить по спине и пониже спины. И то, раз ударь, два ударь, а потом и приласкай. Т. е. жизнь неподвижной оставаться не может, как бы ни хотела этого Кабанова, как бы ни жаждала этого Феклуша. Неподвижная жизнь не может оставаться такой же по той простой причине, что всякая неподвижная система начинает либо разрушаться и погибать, либо находит в себе силы для изменения. И вот именно эта жажда новизны, жажда большей гуманности, человечности отношений, истинности, правды, свободы тайно зреет в жителях города Калинова. Ярчайшим подтверждением этого является судьба Катерины,
Рис. 6. Иллюстрация к драме Островского «Гроза»
которая не может подчиняться законам, обозначенным Кабановым, потому что если она давала в церкви обет любить мужа, то муж должен быть достойным любви и уважения. Если же уважать его она не может, то она не может и любить его, а стало быть, её порыв к свободе неизбежен.
5. Вывод
Вот так и выглядит «тёмное царство» города Калинова. Традиционное общество – общество, основанное на патриархальных ценностях. Нельзя говорить о том, что патриархальное общество – это безусловное зло. Жить по традиции, в соответствии с заветами предков для многих – единственно возможный способ существования. Традиции – это костыль для слабого и клетка для сильного. Поэтому рано или поздно в обществе созревают силы, которые заставляют это общество измениться и привносят что-то новое. Если же это не происходит, то общество подвергается гниению и распаду, и общество, которое стремилось быть традиционным, обречено на гибель.