Рассказ Рея Бредбери «Каникулы». Что нужно человеку для счастья?

Рис. 1. Рей Ду­глас Бр­эд­бе­ри (1920–2012)

Аме­ри­кан­ский пи­са­тель-фан­таст Рей Ду­глас Бр­эд­бе­ри (рис. 1) стал одним из самых из­вест­ных и чи­та­е­мых пи­са­те­лей во всем мире. Его смерть в 2012 году опла­ки­ва­ли мил­ли­о­ны по­клон­ни­ков его та­лан­та.

Пи­са­тель ро­дил­ся в бед­ной аме­ри­кан­ской семье. Окон­чив сред­нюю школу, сразу пошел ра­бо­тать, так как денег на даль­ней­шее об­ра­зо­ва­ние не было. В бу­ду­щем пи­са­тель вспо­ми­нал: «Когда мне было 19 лет, я не мог по­сту­пить в кол­ледж: я был из бед­ной семьи. Денег у нас не было, так что я ходил в биб­лио­те­ку. Три дня в неде­лю я читал книги. В 27 лет вме­сто уни­вер­си­те­та я окон­чил биб­лио­те­ку». 

Бр­эд­бе­ри впер­вые по­про­бо­вал себя в ли­те­ра­ту­ре в 12 лет, когда на­пи­сал соб­ствен­ное про­дол­же­ние к ро­ма­ну Э. Бэр­ро­уза «Ве­ли­кий воин Марса». Пи­са­тель упо­мя­нул в одном из ин­тер­вью, что из-за бед­но­сти в то время про­сто не мог поз­во­лить ку­пить себе сле­ду­ю­щую книгу, и тогда сам решил при­ду­мать, что может быть даль­ше.  

Рей  Бр­эд­бе­ри много читал и пе­ре­нял луч­шие тра­ди­ции пред­ше­ству­ю­щей и со­вре­мен­ной ему фан­та­сти­че­ской ли­те­ра­ту­ры. Сам пи­са­тель од­на­ж­ды шут­ли­во за­ме­тил: «Жюль Верн был  моим  отцом. Уэллс — муд­рым  дя­дюш­кой, Эдгар Аллан По при­хо­дит­ся мне дво­ю­род­ным бра­том…  Ну, кем я еще мог стать, как не пи­са­те­лем-фан­та­стом — в та­кой-то се­мей­ке!»

Твор­че­ское на­сле­дие пи­са­те­ля огром­но. Это более 800 раз­лич­ных про­из­ве­де­ний, среди ко­то­рых ро­ма­ны, по­ве­сти, рас­ска­зы. С одним из фан­та­сти­че­ских рас­ска­зов Бр­эд­бе­ри мы по­зна­ко­мим­ся се­год­ня. Это рас­сказ «Ка­ни­ку­лы».

Жанр – фан­та­сти­че­ский рас­сказ.  Од­на­ко, читая его, мы не сразу это по­ни­ма­ем. По­вест­во­ва­ние на­чи­на­ет­ся с пей­заж­ной экс­по­зи­ции (рис. 2):

Рис. 2. Ил­лю­стра­ция к рас­ска­зу Бр­эд­бе­ри «Ка­ни­ку­лы»

«День был све­жий — све­же­стью травы, что тя­ну­лась вверх, об­ла­ков, что плыли в небе­сах, ба­бо­чек, что опус­ка­лись на траву. День был со­ткан из ти­ши­ны, но она вовсе не была немой, ее со­зда­ва­ли пчелы и цветы, суша и океан, все, что дви­га­лось, пор­ха­ло, тре­пе­та­ло, взды­ма­лось и па­да­ло, под­чи­ня­ясь сво­е­му те­че­нию вре­ме­ни, сво­е­му непо­вто­ри­мо­му ритму. Край был недви­жим, и все дви­га­лось. Море было неспо­кой­но, и море мол­ча­ло. Па­ра­докс, сплош­ной па­ра­докс, без­мол­вие срас­та­лось с без­мол­ви­ем, звук со зву­ком».

Пей­заж иде­а­лен своим ве­ли­че­ствен­ным спо­кой­стви­ем. На­ру­ша­ет­ся гар­мо­ния всего лишь одним пред­ло­же­ни­ем: «Па­ра­докс, сплош­ной па­ра­докс». Слово «па­ра­докс» как ино­пла­нет­ное су­ще­ство на­ру­ша­ет зем­ной пей­заж. Что же оно озна­ча­ет?

Па­ра­до́кс (от др.-греч.— неожи­дан­ный, стран­ный) — си­ту­а­ция (вы­ска­зы­ва­ние, утвер­жде­ние, суж­де­ние или вывод), ко­то­рая может су­ще­ство­вать в ре­аль­но­сти, но не имеет ло­ги­че­ско­го объ­яс­не­ния.

Что же в опи­са­нии пей­за­жа па­ра­док­саль­но­го? Это ка­кая-то неесте­ствен­ная ти­ши­на, непри­выч­ное спо­кой­ствие. Такое, что ста­но­вит­ся не по себе и как-то тре­вож­но на душе: «Цветы ка­ча­лись, и пчелы ма­лень­ки­ми кас­ка­да­ми зо­ло­то­го дождя па­да­ли на кле­вер. Волны хол­мов и волны оке­а­на, два рода дви­же­ния, были раз­де­ле­ны же­лез­ной до­ро­гой, пу­стын­ной, сло­жен­ной из ржав­чи­ны и сталь­ной серд­це­ви­ны, до­ро­гой, по ко­то­рой, сразу видно, много лет не хо­ди­ли по­ез­да. На трид­цать миль к се­ве­ру она тя­ну­лась, пет­ляя, потом те­ря­лась в мгли­стых далях; на трид­цать миль к югу про­ни­зы­ва­ла ост­ро­ва ле­ту­чих теней, ко­то­рые на гла­зах сме­ща­лись и ме­ня­ли свои очер­та­ния на скло­нах да­ле­ких гор».  

Же­лез­ная до­ро­га обо­зна­чи­ла при­сут­ствие че­ло­ве­ка и од­но­вре­мен­но под­черк­ну­ла его за­га­доч­ное от­сут­ствие. В чем же при­чи­на за­пу­сте­ния, по­че­му по до­ро­ге не ходят по­ез­да? Может быть, это про­сто за­бро­шен­ная же­лез­но­до­рож­ная ветка, и по­ез­да здесь уже во­об­ще не ходят? Од­на­ко вско­ре на го­ри­зон­те по­яв­ля­ет­ся ма­лень­кая че­ты­рех­ко­лес­ная дре­зи­на, на ко­то­рой едет семья: су­пру­же­ская пара с се­ми­лет­ним сы­ниш­кой. Они оста­нав­ли­ва­ют­ся, чтобы пе­ре­ку­сить на при­ро­де. Сна­ча­ла ка­жет­ся, что в этом нет ни­че­го стран­но­го: обыч­ный уи­кенд, когда семья вы­еха­ла за город  на пик­ник. И толь­ко из раз­го­во­ра мы узна­ем страш­ное: ока­зы­ва­ет­ся кроме них, в мире боль­ше нет людей. Как же такое могло слу­чить­ся?

А все на­ча­лось с раз­го­во­ра, когда од­на­ж­ды ве­че­ром,  из­му­чен­ный каж­до­днев­ной ру­тин­ной ра­бо­той, герой раз­меч­тал­ся:

«— А за­ме­ча­тель­но было бы… Проснуть­ся зав­тра, и во всем мире ни души, на­чи­най все сна­ча­ла!

Он сидел и курил, в руке сло­жен­ная га­зе­та, го­ло­ва от­ки­ну­та на спин­ку крес­ла.

— Если бы можно было сей­час на­жать такую кноп­ку, ты бы нажал?

— На­вер­но, да, — от­ве­тил он. — Без на­си­лия. Про­сто все ис­чез­нет с лица земли. Оста­вить землю и море, и все, что рас­тет — цветы, траву, пло­до­вые де­ре­вья. И жи­вот­ные тоже пусть оста­ют­ся. Все оста­вить, кроме че­ло­ве­ка, ко­то­рый охо­тит­ся, когда не го­ло­ден, ест, когда сыт, же­сток, хотя его никто не за­де­ва­ет.

— Но мы-то долж­ны остать­ся, — она тихо улыб­ну­лась.

- Хо­ро­шо было бы, — он за­ду­мал­ся. — Впе­ре­ди — сколь­ко угод­но вре­ме­ни. Самые длин­ные ка­ни­ку­лы в ис­то­рии…»

Мечты героя нам по­нят­ны. Кто из нас в ми­ну­ты уста­ло­сти не меч­тал о дол­гих ка­ни­ку­лах. Од­на­ко на­сто­ра­жи­ва­ет дру­гое: по­че­му-то для окон­ча­тель­но­го сча­стья ге­ро­ям за­хо­те­лось уни­что­жить всех людей. По­че­му? На­до­е­ло срав­ни­вать с дру­ги­ми: ведь кто-то успеш­нее в биз­не­се, у ко­го-то боль­ше дом, до­ро­же ав­то­мо­биль, счаст­ли­вее и ин­те­рес­нее жизнь. И вот сбы­лась мечта:

«Они просну­лись и услы­ша­ли мяг­кие звуки земли, ко­то­рая те­перь была про­сто-на­про­сто лугом, го­ро­да то­ну­ли в море травы - му­ра­вы, но­гот­ков, мар­га­ри­ток, вьюн­ков. Спер­ва они при­ня­ли это уди­ви­тель­но спо­кой­но, долж­но быть по­то­му, что уже столь­ко лет не лю­би­ли город и по­за­ди было столь­ко мни­мых дру­зей, и была за­мкну­тая жизнь в уеди­не­нии, в ме­ха­ни­зи­ро­ван­ном улье. Муж встал с кро­ва­ти, вы­гля­нул в окно и спо­кой­но, слов­но речь шла о по­го­де, за­ме­тил: — Все ис­чез­ли. Он понял это по зву­кам, ко­то­рых город боль­ше не из­да­вал».

Жизнь ге­ро­ев из­ме­ни­лась: не надо хо­дить на ра­бо­ту и в школу, можно много пу­те­ше­ство­вать. Сна­ча­ла они были бес­ко­неч­но счаст­ли­вы:

«— И те­перь мы ни перед кем не обя­за­ны. У нас одна обя­зан­ность — быть счаст­ли­вы­ми. Трид­цать лет сча­стья впе­ре­ди, разве плохо?»

Но ил­лю­зия сча­стья про­дли­лась недол­го. С каж­дым днем герои все ост­рее ощу­ща­ют необ­хо­ди­мость в людях, по­треб­ность в об­ще­нии с ними, пус­кай не все­гда при­ят­ном, но, как ока­за­лось, таким важ­ным. Их ма­лень­кий сын ску­ча­ет, по­то­му что ему не с кем иг­рать. Он от­кры­то вы­ра­жа­ет свои эмо­ции: «Маль­чик от­ско­чил назад. — Ду­ра­ки! Ду­ра­ки! Глу­пые ду­ра­ки! Бол­ва­ны вы, бол­ва­ны! Со­рвал­ся с места, сбе­жал к морю и, стоя у воды, за­лил­ся сле­за­ми».

Взрос­лые не так от­кро­вен­ны, осо­бен­но отец. Ведь это он меч­тал о нескон­ча­е­мых ка­ни­ку­лах. Те­перь ему слож­но при­знать свою ошиб­ку. На­блю­дая за ге­ро­ем, мы видим, что он живет  на­деж­дой на то, что все вер­нет­ся на круги свои:  «Мать и сын уже си­де­ли перед рас­сте­лен­ной ска­тер­тью, когда муж­чи­на спу­стил­ся к ним, на нем был стро­гий ко­стюм с жи­ле­том, гал­стук и шляпа, как будто он ожи­дал ко­го-то встре­тить в пути. Раз­да­вая сэнд­ви­чи и из­вле­кая ма­ри­но­ван­ные овощи из про­хлад­ных зе­ле­ных ба­но­чек, он по­не­мно­гу от­пус­кал гал­стук и рас­сте­ги­вал жилет, все время ози­ра­ясь, слов­но го­то­вый в любую се­кун­ду опять за­стег­нуть­ся на все пу­го­ви­цы».

Куль­ми­на­ци­ей рас­ска­за стал мо­мент, когда отец с ат­ла­сом в руках стро­ит планы даль­ней­ших пу­те­ше­ствий. Ка­жет­ся, что герой бодр, весел и даже счаст­лив, осо­бен­но когда го­во­рит о воз­мож­но­сти осу­ще­ствить мечту и от­пра­вить­ся на лодке вниз по Мис­си­си­пи. «Он хотел уже за­хлоп­нуть атлас нелов­ки­ми ру­ка­ми, но что-то свет­лое мельк­ну­ло в воз­ду­хе и упало на бу­ма­гу. Ска­ти­лось на песок, и по­лу­чил­ся мок­рый ко­мо­чек. Жена гля­ну­ла на влаж­ное пят­ныш­ко и сразу пе­ре­ве­ла взгляд на его лицо. Се­рьез­ные глаза его по­до­зри­тель­но бле­сте­ли. И по одной щеке тя­ну­лась влаж­ная до­рож­ка».

Наш герой стро­ит планы счаст­ли­во­го бу­ду­ще­го и пла­чет. Его слезы — это слезы от­ча­я­ния, бес­си­лия и од­но­вре­мен­но на­деж­ды на то, что все можно из­ме­нить:

«— Хо­ро­шо, прав­да, если бы мы ве­че­ром легли спать, а ночью все ка­ким-то об­ра­зом вер­ну­лось на свои места.  Все неле­по­сти, шум и гам, нена­висть, все ужасы, все кош­ма­ры, злые люди и бес­тол­ко­вые дети, вся эта ка­та­ва­сия, ме­лоч­ность, суета, все на­деж­ды, ча­я­ния и лю­бовь. Прав­да, было бы хо­ро­шо?»

Вывод. Герои рас­ска­за Бр­эд­бе­ри по­ня­ли, что сча­стье со­сто­ит не толь­ко в том, чтобы жить для себя. Ока­зы­ва­ет­ся, для сча­стья че­ло­ве­ку нужны дру­зья, ра­бо­та. И даже труд­но­сти, ко­то­рые пре­одо­ле­ва­ет че­ло­век, поз­во­ля­ют на­сла­дить­ся ра­до­стью по­бе­ды, осо­зна­ни­ем сво­е­го лич­ност­но­го роста.

Рас­сказ Бр­эд­бе­ри за­кан­чи­ва­ет­ся тем, что маль­чик пишет пись­мо и от­прав­ля­ет его в мор­ское пла­ва­ние в за­ку­по­рен­ной бу­тыл­ке. Мы не знаем, что он в нем на­пи­сал, но вме­сте с его ро­ди­те­ля­ми на­де­ем­ся, что там на­пи­са­но при­бли­зи­тель­но сле­ду­ю­щее: «Люди, по­жа­луй­ста, вер­ни­тесь! И пусть все будет так, как пре­жде!» 

Вопросы к конспектам