А.П. Чехов «Человек в футляре»

 Сюжет и композиция

Учи­тель гим­на­зии Бур­кин рас­ска­зы­ва­ет ис­то­рию, ко­то­рая про­изо­шла с его кол­ле­гой Бе­ли­ко­вым, учи­те­лем древ­них язы­ков (гре­че­ско­го и ла­ты­ни). Бе­ли­ков стран­но, до па­то­ло­гии бо­ял­ся всего: пло­хой по­го­ды, непо­слу­ша­ния уче­ни­ков, слу­хов, кон­так­тов с лю­дь­ми. «Как бы чего не вышло» – таков был его самый боль­шой страх. Не вышло чего? – вы­го­во­ра, по­до­зре­ний в по­ли­ти­че­ской оп­по­зи­ци­он­но­сти, уволь­не­ния. Силь­нее всего Бе­ли­ков опа­сал­ся не впи­сать­ся в некий офи­ци­оз­ный шаб­лон. Он пы­тал­ся обез­опа­сить себя, втис­нув во все­воз­мож­ные «фу­тля­ры» – га­ло­ши в любую по­го­ду, не по се­зо­ну тёп­лую одеж­ду, за­кры­тые по­ме­ще­ния… Свои стра­хи Бе­ли­ков в те­че­ние пят­на­дца­ти лет пе­ре­да­ёт дру­гим жи­те­лям го­ро­да, и они тоже на­чи­на­ют из­бе­гать встреч, дис­кус­сий, сви­да­ний и опа­са­ют­ся са­мо­го Бе­ли­ко­ва. Он, как ни стран­но, чуть было не же­нит­ся на жиз­не­лю­би­вой Ва­рень­ке, сест­ре сво­е­го кол­ле­ги. Но, ис­пу­гав­шись спле­тен, от­ка­зы­ва­ет­ся от этой идеи и в пря­мом смыс­ле уми­ра­ет от ужаса, об­ре­тя после смер­ти самый проч­ный и по­сто­ян­ный фу­тляр – гроб.

По ком­по­зи­ци­он­но­му по­стро­е­нию «Че­ло­век в фу­тля­ре» – это «рас­сказ в рас­ска­зе». При этом «вло­жен­ная» ис­то­рия – это фак­ти­че­ски рас­сказ ро­ман­но­го типа: мы узна­ём о том, как че­ло­век и целый город жили в те­че­ние дол­гих лет. Со­бы­ти­ем здесь ста­но­вит­ся от­сут­ствие со­бы­тия: Бе­ли­ков не со­зда­ёт семью, не ме­ня­ет­ся, не пре­одо­ле­ва­ет свои стра­хи. Смерть героя вы­гля­дит как пред­ска­зу­е­мый финал, а точ­нее, псев­до­фи­нал –  жизнь Бе­ли­ко­ва за­вер­ши­лась, но про­бле­мы у людей оста­лись: страх перед на­чаль­ством, го­су­дар­ствен­ным кон­тро­лем, хан­же­ство, сте­рео­ти­пы мыш­ле­ния, жизнь по шаб­ло­ну. От­ме­тим, что по ана­ло­гич­ной ком­по­зи­ци­он­ной мо­де­ли стро­ят­ся рас­ска­зы «Кры­жов­ник» и «О любви». Вме­сте с «Че­ло­ве­ком в фу­тля­ре» они об­ра­зу­ют так на­зы­ва­е­мую «ма­лень­кую три­ло­гию», свя­зу­ю­щим зве­ном в ко­то­рой ста­но­вят­ся общие пер­со­на­жи, а также тема несо­сто­яв­ших­ся че­ло­ве­че­ских жиз­ней, пред­рас­суд­ки и доб­ро­воль­ная несво­бо­да.

 Персонажи

Бе­ли­ков – со­ро­ка­лет­ний учи­тель древ­них язы­ков, жи­тель про­вин­ци­аль­но­го го­ро­да. Он хочет из­гнать из жизни любое со­мне­ние. Со­мне­ние озна­ча­ет необ­хо­ди­мость дей­ство­вать, под­ра­зу­ме­ва­ет раз­ви­тие, а Бе­ли­ков этого па­ни­че­ски бо­ит­ся. Имен­но по­это­му он вы­би­ра­ет мёрт­вые языки – они по­то­му так и на­зы­ва­ют­ся, что за­мер­ли и боль­ше не из­ме­ня­ют­ся. Бе­ли­ков бо­ит­ся соб­ствен­ной мысли, сво­бо­ды мыш­ле­ния. Ему хо­чет­ся за­пре­тить саму жизнь. Экс­та­ти­че­ски вос­кли­цая «ан­тро­пос», Бе­ли­ков до безу­мия бо­ит­ся всего че­ло­ве­че­ско­го: жи­во­го об­ще­ния, непред­ска­зу­е­мо­сти, смеха, те­лес­но­сти. Имен­но па­то­ло­ги­че­ский страх (а не вы­го­да, не мечта о го­су­дар­ствен­ных при­ви­ле­ги­ях) за­став­ля­ет Бе­ли­ко­ва со­вер­шать чу­до­вищ­ные вещи: сле­дить за лю­дь­ми под видом дру­же­ских ви­зи­тов или из­ла­гать на­чаль­ству со­дер­жа­ние лич­ных бесед. Самый проч­ный и неви­ди­мый для Бе­ли­ко­ва фу­тляр – это фу­тляр соб­ствен­но­го стра­ха.

Ва­рень­ка – во­пло­щён­ная жизнь: яркая, стре­ми­тель­ная, в рас­цве­те сил. Она не бо­ит­ся гром­ко сме­ять­ся, звуч­но петь, вы­ра­жать своё мне­ние.

Ко­ва­лен­ко – брат Ва­рень­ки, пре­по­да­ва­тель ис­то­рии. Он не тер­пит Бе­ли­ко­ва, счи­тая его до­нос­чи­ком, а ат­мо­сфе­ру в го­ро­де – тя­гост­ной и нездо­ро­вой.

Бур­кин – рас­сказ­чик, от него мы узна­ем про че­ло­ве­ка в фу­тля­ре. Он ост­ро­умен и вспо­ми­на­ет о Бе­ли­ко­ве с от­кро­вен­ным сар­каз­мом. Бур­кин при­зна­ёт, что стра­хом перед жиз­нью и сво­бо­дой за­ра­жен не толь­ко ныне по­кой­ный Бе­ли­ков – таких людей много.

Чим­ша-Ги­ма­лай­ский – по­жи­лой ве­те­ри­нар­ный врач, ко­то­ро­му Бур­кин рас­ска­зы­ва­ет ис­то­рию Бе­ли­ко­ва. Вы­слу­шав со­бе­сед­ни­ка, Чим­ша-Ги­ма­лай­ский за­ме­ча­ет, что не толь­ко стра­хи, но и обы­ден­ный кру­го­во­рот че­ло­ве­че­ской жизни, ру­ти­на, при­выч­ка – это тоже фу­тляр.

Произведение и эпоха

Для по­ни­ма­ния тек­ста важно рас­по­знать в нём при­ме­ты кон­крет­ной ис­то­ри­че­ской эпохи. Когда Чехов со­зда­вал свой рас­сказ, в па­мя­ти чи­та­те­лей ещё жили вос­по­ми­на­ния о прав­ле­нии Алек­сандра Тре­тье­го. Это спо­кой­ное время без войн и по­тря­се­ний  – ка­за­лось бы, живи и ра­дуй­ся, но… Имен­но тогда на­саж­да­ют­ся кон­сер­ва­тив­ные идеи, уси­ли­ва­ет­ся ад­ми­ни­стра­тив­ный кон­троль, жёст­ко кон­тро­ли­ру­ет­ся об­ра­зо­ва­ние. Осо­бая «охра­ни­тель­ная» роль во всём этом от­во­дит­ся церк­ви. От­ме­тим, что под­лин­но ве­ру­ю­щим че­ло­ве­ком ли­це­ме­ра Бе­ли­ко­ва на­звать нель­зя, опоз­да­ние на мо­ле­бен для него – лишь по­ли­ти­че­ски со­мни­тель­ный знак. Об­ра­тим вни­ма­ние на слово «раз­ре­ша­ли» – ука­за­ние на ад­ми­ни­стра­тив­ную власть: тре­бо­ва­лось офи­ци­аль­ное раз­ре­ше­ние на «дра­ма­ти­че­ский кру­жок, или чи­таль­ню, или чай­ную», то есть на формы жи­во­го че­ло­ве­че­ско­го об­ще­ния. По­доб­ные тен­ден­ции ка­са­лись и школы, пре­вра­щая её не в «храм науки, а упра­ву бла­го­чи­ния». В таком ис­то­ри­че­ском кон­тек­сте учи­тель древ­них язы­ков Бе­ли­ков, про­вин­ци­аль­ный «ма­лень­кий че­ло­век», вос­при­ни­ма­ет­ся не толь­ко как за­бав­ный па­ра­но­ик, но и как ил­лю­стра­ция опре­де­лён­но­го граж­дан­ско­го вы­бо­ра.

 Проблематика

В про­из­ве­де­нии ста­вит­ся во­прос о живом че­ло­ве­че­ском бытии. Без чи­сто­го све­же­го воз­ду­ха не будет ни фи­зи­че­ско­го здо­ро­вья (что от­ме­ча­ет медик Чехов, со­зда­вая образ чах­ло­го, фи­зи­че­ски немощ­но­го пер­со­на­жа), ни здо­ро­вья ду­шев­но­го. Од­на­ко че­ло­век сам, доб­ро­воль­но вы­би­ра­ет ду­хо­ту и пря­чет­ся от жизни под оде­я­ло – пря­чет­ся от вы­бо­ра, по­ступ­ка, лич­но­го вы­ска­зы­ва­ния. Пря­чет­ся от сво­бо­ды. По­то­му что сво­бо­да – это дей­стви­тель­но страш­но и труд­но. Надо сна­ча­ла ду­мать са­мо­му, ста­вить цель, ис­кать спо­соб по­нять дру­гих людей, вы­хо­дить на ветер, по­па­дать в дождь, влюб­лять­ся, – а потом ещё и от­ве­чать за всё это. Ра­зу­ме­ет­ся, спря­тать­ся в фу­тляр го­раз­до удоб­нее. И этот фу­тляр не обя­за­тель­но будет ка­ри­ка­тур­ным – таким, как у Бе­ли­ко­ва. Чим­ша-Ги­ма­лай­ский в фи­на­ле рас­ска­за за­ме­ча­ет, что любая жизни по шаб­ло­ну – тоже фу­тляр. Го­то­вые жиз­нен­ные про­грам­мы, по­став­лен­ные не нами цели, – всё это тоже фу­тляр. Как не втис­ки­вать себя в сте­рео­ти­пы? Как не пря­тать­ся от жиз­нен­ных по­ис­ков в фу­тляр? Такие во­про­сы ста­вит перед нами Чехов.

 Художественные особенности

Жан­ро­вая при­ро­да рас­ска­за очень ин­те­рес­на. Тема от­го­ро­жен­но­сти от жизни под­дер­жи­ва­ет­ся оби­ли­ем де­та­лей (га­ло­ши, зон­тик, паль­то), ко­то­рые вме­сте со­зда­ют сим­во­ли­че­ский образ фу­тля­ра. Важ­ным ока­зы­ва­ет­ся и мотив ду­хо­ты, тя­жё­ло­го воз­ду­ха. «Се­рьёз­ность» этих тем урав­но­ве­ши­ва­ет­ся ко­ми­че­ским спо­со­бом по­да­чи ма­те­ри­а­ла: здесь и юмор (изоб­ра­же­ние Ва­рень­ки), и ирония («он до­стиг сво­е­го иде­а­ла!» – фраза Бур­ки­на про Бе­ли­ко­ва в гробу), и фарс (па­де­ние с лест­ни­цы), и по­сто­ян­ный сар­казм. Нель­зя не ска­зать про аб­сурд – разве можно иначе вос­при­ни­мать слова Бе­ли­ко­ва о том, что пе­да­го­гу непри­лич­но хо­дить с кни­га­ми по улице и ез­дить на ве­ло­си­пе­де? От­дель­но ска­жем о пей­за­же. Когда уже за­вер­ши­лась ис­то­рия Бур­ки­на, мы видим: «на­ле­во с края села на­чи­на­лось поле; оно было видно да­ле­ко, до го­ри­зон­та, и во всю ширь этого поля, за­ли­то­го лун­ным све­том, тоже ни дви­же­ния, ни звука». Как это часто бы­ва­ет у Че­хо­ва – ти­ши­на на клад­би­ще в рас­ска­зе «Ионыч», шу­мя­щее море Оре­ан­ды в «Даме с со­бач­кой», – нам да­ёт­ся пауза: огля­нуть­ся во­круг, при­слу­шать­ся, по­ду­мать.